Борисоглебский переулок, дом 6 - здесь Марина Цветаева прожила 8 лет до отъезда в эмиграцию. Здесь она написала девять поэм, шесть пьес и бесчисленное количество стихов – и выросла в крупнейшего поэта ХХ века.
А годы были голодные и трагические. Борясь с холодом, топить старинной мебелью или продавать её, чтобы накормить дочерей. Здесь пережить страшное - болезни дочерей и гибель младшей Ирины.
Квартира и сам дом уцелели чудом: вопреки решению дом снести, его удалось сохранить в 90-е годы благодаря Надежде Ивановне Катаевой-Лыткиной. Здесь побывала 90-летняя сестра поэта Анастасия Ивановна Цветаева и помогла исследователям восстановить планировку комнат и детали. Она присутствовала и на торжественном открытии дома-музея Цветаевой в 1992 году (100-летие Марины Цветаевой), который открылся при поддержке Фонда культуры и академика Лихачева здесь обустроили музей Цветаевой.
О сёстрах Цветаевых - близких и разных - читайте здесь.
Марина Цветаева так описывала квартиру:
«Входишь. Передняя какой-то странной формы, вся из углов, потому что одна дверь впереди, одна – наискось, стеклянная, справа – темный коридор. Потолок – высоко, на этом месте всё начинается».
Сестре она так объясняла, почему выбрала этот дом и свою комнату:
«Я вошла – моя, понимаешь? Такая странная комната и такая родная. У окна во двор – оно под углом с Алиным – я поставлю мой письменный стол, больше ничего, собственно. Люстру повешу, я еще не купила, куплю маленькую, непышную. Да, и диван у стены, против двери, справа за спиной, когда за столом буду сидеть. Стена как-то изгибается непонятно, и справа углубление, нарочно для шкафа, и такой угол в этой комнате – она маленькая, но в ней дух дома».
А теперь пройдёмся по комнатам дома вместе со мной - летом я побывала в доме-музее Цветаевой в Борисоглебском.
В одном из залов экспозиция, рассказывающая об истории дома и его жильцах в разные десятилетия ХХ века. В центре - макет дома.
Здесь же - зеркало из Трёхпрудного - московского дома Цветаевых, где прошло детство поэта. Что повидала эта зеркальная гладь?
Обстановка дворянского дома начала ХХ века в 1914-1916- е годы, относительно спокойные, хотя вовсю идёт Первая мировая. Над камином - портрет отца - профессора Ивана Цветаева, основавшего Пушкинский музей в Москве.
Детская - здесь жили девочки - Аля и Ирина, приходил и двоюродный брат Андрюша. Вскоре эту большую комнату нечем будет отапливать, жить в ней перестанут. Киот подарен наследниками Анастасии Цветаевой. На стене - картина Ариадны Эфрон.
Комната Сергея Эфрона на самом верху, куда надо подниматься по крутой лестнице. В самое страшное послереволюционное время Марина Ивановна с дочерьми спасалась в этой небольшой комнате, единственной, которую она могла протопить.
Эта комната раньше имела выход на крышу, поэтому в стихах Цветаевой она была воспета как "чердачный дворец", "чердак-каюта".
Комната Марины Цветаевой, где она творила. Ариадна Эфрон вспоминала, что за окном вечно ворковали голуби. Заходить разрешалось с благоговением, иногда даже посидеть за столом и послушать мелодии из музыкальной шкатулки, полюбоваться на шкуру волка и чучело лисы.
Напротив дома-музея расположен памятник М. Цветаевой. Символично, что на фоне его - рябина, ягода, которую любила в стихах вспоминать Цветаева. Да и родилась она 8 октября, в день святого Иоанна Богослова, когда в России наливается рябина.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.