Вместо криков и споров, Ульяна Львовна срывающимся голосом спросила:
- Так, значит? Там дети пропали, наши дети, а я буду куда-то бегать? Кого-то встречать? Хочешь, чтобы я с ума сошла от беспокойства или ты мне мстишь за то, что я встала на сторону сына?
- Нет, Ульяна Львовна, я вам и не думала мстить, – сказала Эля. Она почувствовала дежавю: в первые годы после побега Лёни при каждой удобной ситуации свекровь применяла эту фразу, полагая, что Элька просто ей мстит за уход мужа. – Вы прекрасно меня знаете. Я не мстительная. Вы хотите помочь с поиском?
- Конечно! Это же мои внуки!
- Тогда послушайте ровно одну минуту и не перебивайте! У меня просто нет времени на долгие споры и уговоры! Сегодня в Тутанию приехал очень важный и нужным нам человек. Ульяна Львовна, просто примите тот факт, что он ВАЖНЫЙ и НУЖНЫЙ, и сами его даже не пытайтесь оценить. Сейчас этого человека нужно встретить. Если отправлюсь я, то на поиск родители уедут без меня, но с вами. И давайте оценим, кто будет более полезным: спортивная и лёгкая на подъём я, или вы? Вы даже не пойдёте в гору, потому что в силу возраста вам не удаётся много и бодро ходить.
- Но Василий…
- Пусть едет. Будет на связи внизу, когда мы отправимся наверх. Вдруг группа сама выйдет, и мы разминёмся?
- Так, может, и я…
- Нет, не может. Знаю, что вы хотите поменяться с Василием, но Ульяна Львовна, вы на себя в зеркало посмотрите! Вы сутки с кровати почти не вставали, ваше душевное состояние вызывает сильные сомнения! Нет, вы останетесь здесь. Мне некогда сейчас никого утешать и слушать нытьё! И потом, хотите помочь найти детей, встретьте человека на вокзале. И прямо сейчас!
Элька с трудом перевела дыхание. Она говорила через силу, потому что приходилось очень сильно сдерживаться и, видимо от этого, на голосовые связки оказывалось большое давление. Эля не знала, как объяснить словами ту бурю внутри, которую она переживала. Как рассказать про то, что хочется бросить всё и хоть босиком, хоть в домашних тапочках, но мчаться искать детей. Пусть даже беспорядочно, пусть хаотично, главное – действовать. Элька держалась. Она понимала, как важно правильно одеться, дать время собраться на поиск всем желающим. Но это не утешало, не успокаивало, а скорее нервировало. И если она ещё будет с Ульяной Львовной спорить, то просто заработает нервный срыв!
- А может, я пойду? – спросила Ира. – До родов я регулярно посещала тренажёрный зал, а чуть раньше даже профессионально занималась лёгкой атлетикой. И я хочу помочь.
- Ты родила недавно, – покачала головой Элька. – Даже если ты хорошо себя чувствуешь, не стоит. И потом, у тебя Даня. Кто с ним останется? Я не знаю, как надолго мы уезжаем, сколько будет продолжаться поиск. Ты сына грудью кормишь. Ну не потащишь же ты младенца с нами! Всё, хватит споров! Будет, как я сказала!
Эля кинулась к шкафу. Нужно было переодеться. Она настолько сильно переживала, что даже уже не чувствовала, как она замёрзла. Когда они с Гошей подошли к подъезду, Эля думала накинуть на себя куртку, прежде чем отправиться на работу, но сейчас… Простояв столько времени на улице в лёгкой летней кофте, Элька забыла, что такое чувствовать холод, тем не менее она чувствовала, что её тело очень холодное.
У неё была отличная походная форма: свободный костюм цвета «хаки», с плотно прилегающими манжетами, что исключало попадание насекомых на тело, шляпа с опускающейся москитной сеткой и трекинговые ботинки. Каждый год, хотя бы один раз за лето они с Никитой и детьми ходили в свой поход. Семейный.
Впервые за все эти годы, Элька с сожалением подумала, что могла бы выйти замуж за Никиту и получить то, чего она всегда хотела: нормальную полноценную семью. Каждый раз, находя повод отказаться от замужества, она думала, что её семья и так нормальная: бабушка, дедушка, двое детей, она, но картинка семьи в голове была совсем другая.
Эля никогда не мечтала об идеальных муже и детях. Её устраивали шумные, активные дети, которые постоянно что-то ломают, спорят между собой, водят толпы друзей домой. Ей нравятся эти стычки между Василием и Ульяной Львовной. Всё эти несовершенства делали её семью настоящей, живой, но им всегда чего-то не хватало. Надёжного мужского плеча рядом с Элей. Человека, который будет не только мужем, но и другом. С которым можно перестать быть для всех генералом. Сейчас, как никогда, Элька почувствовала усталость от ответственности и необходимости кем-то всё время руководить. Ей хотелось, чтобы её тоже утешали и поддерживали. И в этот момент она подумала о Никите с сожалением.
Если бы не та отвратительная сцена…
«Надо же, как получается, – подумала Эля. – Женя с Лёней, Света с Никитой… Что у них за семья такая? Им обязательно нужны мои мужчины? Впрочем, Лёнчика не жалко. Даже не знаю, кто кого быстрее доведёт: Лёня Женю, или Женя со Светой Лёню?»
Мысли были какими-то хаотичными. Элька всеми силами пыталась не пустить панику в сознание, цепляясь за какие угодно размышления. Где-то в глубине засела мысль, что она может потерять почти всю свою семью, троих дорогих ей людей.
- Ульяна Львовна! – позвала негромко Эля, чуть тряхнув своими рыжими волосами. Они всё ещё тускнели, и собственное отражение в зеркале стало её немного нервировать. – В буфете на вокзале будет сидеть мужчина по имени Аркадий Семёнович. Вы его встретите и проводите на квартиру к Жене…
- Куда? – удивилась свекровь.
- К Жене, к Жене! Она уехала, но после себя оставила относительный порядок. Сейчас я попрошу мадам Жоржину там прибраться и быстро куда-нибудь спрятать оставшиеся от них вещи.
- Но почему туда? Почему не в те комнаты, которые оборудованы для важных гостей?
- В одной комнате ремонт, – пояснила Эля, убирая волосы в плотный пучок на затылке. – Вынужденный, своими силами, потому медленный. Труба там весной лопнула. Потоп мы быстро заметили, но урон он нанести успел. Комната пока просохла, пока мы кое-какие средства нашли… не суть. Одна комната не готова.
- А вторая? – нахмурилась Ульяна Львовна.
- Во второй мебель из первой комнаты стоит. Я хотела вчера их перенести обратно, но из мужчин под рукой был только Борис Яковлевич, а у него грыжа, ему тяжести поднимать нельзя. В общем, планировала с утра организовать мужчин, но, как видите, не успела. Будем выходить из положения. Пусть у Жени поживёт.
- А если она вернётся? – с сомнением произнесла Ульяна Львовна и привычно поджала губы. Элька горько усмехнулась.
- Не вернётся. Сегодня точно нет. А если позже объявится, то потом и подумаем, что с этим делать. Всё, я побежала. Точнее мы. Василий!
Дед Вася, переодетый в старый спортивный костюм, Петькины ботинки (у них уже был один размер) с палками в руках торжественно вышел в коридор из детской.
- Вот что нашёл! – радостно воскликнул он.
- Так это же мои палки для скандинавской ходьбы! – воскликнула Ульяна Львовна. – Они ещё в прошлом году потерялись. Ух и задам я им!
- Кому? – переспросил дед Вася.
- Глаше с Петькой! Спрятали! Пусть только найдутся!.. – она умолкла и заметно погрустнела. Эля лёгким кивком головы указала Василию на дверь.
- Звоните в крайнем случае или по важным вопросам, не терпящим отлагательств, – крикнула она на ходу. – Остальное решайте как-нибудь сами!
Элька легко обогнала Василия и вприпрыжку поскакала на первый этаж и постучала в квартиру к мадам Жоржине. Та открыла моментально, словно караулила её у двери.
- Мадам Жоржина, выручайте! – без предисловия начала Элеонора. – Важный гость, поселить некуда, а здесь квартира пустующая образовалась!
- Ключи дать?
- Нет, не о ключах речь! Не могли бы вы там прибраться? Ну не прямо генеральную уборку затеять, а просто вещи Жени и Светы убрать, пыль смахнуть, пол протереть, постельное бельё чистое застелить… Единственное, что сделать это нужно минут за тридцать. Я заплачу.
В глазах мадам Жоржины загорелся алчный огонёк.
- Сколько?
Элька, прикинув, сколько она может отдать, назвала сумму. Соседку она не устроила. Немного поторговавшись, они, наконец, сошлись в цене, и Элеонора бросилась на улицу догонять Василия. Тот словно боялся, что Эля отправит его домой из-за нерасторопности, спешил изо всех сил. Когда она выскочила из подъезда, дед Вася успел отойти от дома метров на сто. Быстро догнав его, Элька молча шла рядом, искоса поглядывая, как он, опираясь на две палки, старается держать темп.
- Признавайся, ты спрятал эти палки от Ульяны Львовны?
- Я. Только ты ей не говори.
- И зачем?
- Мне Натан подарил свою настойку на травах. Ну нектар, а не настойка!
- Я не об этом спросила! – не выдержала и перебила его Элька.
- Ну ты и торопыга! – выдохнул Василий. – Выслушай до конца, прежде чем перебивать! Она эту настойку выкушала! Нагло так, ночью, когда все спали. Помнишь то утро, когда она внезапно проспала свою распевку?
- Но выглядела она потом бодро…
- Ещё бы, – фыркнул дед Вася. – говорю же, нектар, а не напиток! Выкушала она, значит, пузырёчек, и спрятала его. А мне наутро с самым честным видом говорила, что понятие не имеет где он.
- И с чего ты взял, что это она?
- А не спалось мне в ту ночь, – хитро прищурился Василий. – Ульяна не спала, не храпела, а я уже привык под аккомпанемент засыпать! Встал в туалет, вижу, из-под закрытой двери кухни полоска света выбивается. Ну я тихонечко подглядел… Знал бы, что она всё выкушает, так влетел бы на кухню, и бутылку отнял! Нигде уже такого напитка не попробуешь… Натана-то больше нет с нами.
Натан – местное предание. Много лет был живой легендой Тутании. Мужчина в девяносто восемь лет с мая по октябрь поднимался на гору. Собирал травы, сушил и ферментировал чаи, делал настойки. От всех болезней знал природное лекарство. Даже врачи не гнушались обращаться к нему за помощью. В прошлом году накануне своего дня рождения он вдруг стал приглашать к себе гостей. Каждый день большие группы. И всем вручал подарки. Эле подарил сбор из трав для бодрости и тонуса, Василию настойку, а вот Ульяне Львовне сушёные грибы, за что она на него почему-то обиделась.
В свой девяносто девятый день рождения Натан не проснулся. Он просто лежал, мирно улыбаясь кому-то или чему-то. Так спокойно и тихо уйти из жизни мог только великий человек.
- Я, как понял, что ничего не осталось, много чего спрятал: любимые духи Ульяны. Те, противные! Палки эти. А ещё конфеты, которые она от всех прятала и тоже по ночам хомячила! А я нашёл и съел, оставив пустую коробку на том же месте. Вот забавно получилось! И разборки устроить, кто съел её «заначку», не может! Придётся же признать, что никакие диеты она не соблюдает! Любит Ульянка всем петь всем о том, что шоколад вреден и для здоровья, и для фигуры, а сама!..
Дед Вася грустно усмехнулся. Эля слегка улыбнулась, подумав, что посмеялась бы над этой историей, если бы не пропажа детей.
Когда они, наконец-то, дошли до администрации, здесь собралась уже приличная толпа. Часть была на своих машинах, что сильно облегчало задачу. Столько людей в маленький автобус просто бы не поместилось! Элеонора Михайловна прошла по рядам, буквально силой вытолкав несколько детей и взрослых с младенцами из общей толпы. Выгнать пришлось и часть пожилых людей, но они возмущались, пытались вернуться в строй.
- Нет! – жёстко прикрикнула на них Эля. – Поймёте вы или нет, насколько ответственная операция нам предстоит? Вы хотите добавить нам хлопот или детей найти? Давайте же действовать разумно! Нет у нас нянек за всеми следить! Несовершеннолетних без родителей это тоже касается!
Поворчав, «изгнанные» участники похода всё же отошли, но не успела Элька дыхание перевести, как возникла новая проблема. Одна из мам вдруг ойкнула и осела на землю. Все засуетились, и в этой суете вновь никто, кроме Элеоноры, не вспомнил о таком простом действии, как вызов скорой. И она поняла: нужно брать кого-то из медперсонала с собой. Хоть фельдшера, хоть медсестру! И она позвонила Игорю Альбертовичу, соседу, врачу-терапевту и главврачу по совместительству.
Выслушав просьбу, он вызвался ехать сам:
- Я на машине. Поеду с вами, куда скажете.
- Сложно сказать. За нами сейчас автобус приедет с водителем, который детей отвозил. Мы тогда через больницу проедем, а вы минут через пятнадцать сидите за рулём. Увидите нас, присоединяйтесь к нашей колонне. Кроме автобуса, будет ещё с десяток машин, не перепутаете.
- Так и поступим, – согласился Игорь Валентинович.
***
Организовать взбудораженных родителей оказалась гораздо сложнее, чем группу школьников в пубертатном возрасте. Некоторые матери (и Эля их понимала) то и дело начинали плакать, и этот их унылый настрой, тут же подхватывали остальные. Чтобы как-то их отвлечь, Эля ходила по салону, задавая незначительные в данный момент вопросы. Например:
- Розалия Дмитриевна! А ваша младшая дочка сегодня с кем осталась? А как каникулы проводит?
Или:
- У ваших родителей в деревне как нынче с урожаем? Ночи холодные были, не помёрзло всё?
Казалось бы, все должны были просто посылать Элеонору Михайловну куда подальше с такими неуместными вопросами. В ответ она слышала довольно раздражённые ответы, но, когда Эля начинала задавать уточняющие вопросы, постепенно родители расслаблялись и говорили уже более спокойно. Так получалось, что они, таким образом, отвлекались от грустных мыслей, которые были пока ни к чему.
Водитель был незнакомым. Он ехал молча, беседу не поддерживал, но остановился не там, где обычно заходят в лес.
- Почему здесь? – спросила Эля, пока родители друг за другом выходили на улицу.
- Парнишке какому-то плохо стало, укачало, – пояснил он. – А мне оно надо, чтобы он салон попортил? Я всех здесь и высадил. А то стой здесь, жди их часами… Мне за это не платят.
Эля внимательно посмотрела на мужчину. Он говорил грубо. Она вспомнила, как ей пришлось уговаривать его, везти их по маршруту детей! Это было непривычно. В Тутании люди более отзывчивые. И не потому, что они лучше. Просто совместное проживание на относительно небольшой территории, делает людей мягче по отношению друг к другу.
- Откуда вы к нам приехали? – спросила Элеонора.
- Тебе какая разница?
- С президентом Тутании разговариваешь, щенок! – разозлился стоящий рядом Василий. Он так гаркнул на него, что тот даже поперхнулся дымом сигареты, которую курил. Причём сидя в водительском кресле.
- Из Братиславы, – чуть заикнувшись ответил мужчина.
- А зовут тебя как? – продолжила спрашивать Эля.
- Роберт.
- Так вот, Роберт, послушай меня внимательно. Если кому-то стало плохо, остановиться – решение, конечно, разумное. Остановиться, подождать, и потом доехать до точки назначения. Ты высадил детей за четыре километра до точки отправления. И они могли просто не там зайти в лес. Природа здесь вся плюс-минус одинаковая. И где они сейчас ходят, мы не знаем. Двадцать пять человек, Роберт. Не нужно здесь, в Тутании, показывать характер и наводить свои порядки. Не нравится жить по нашим правилам, прошу, уезжайте.
Элеонора Михайловна вышла из автобуса, напоследок бросив:
- Если хоть с кем-то что-то случится, вид на жительство я у тебя лично отберу. И запрещу въезд в страну. А будешь сопротивляться – сядешь в тюрьму!
Эти слова Эльки родители встретили с одобрительным гулом. Водитель бросил недокуренную сигарету в окно, за что тут же подучил палкой от деда Василия.
- Урны везде! Вон же, вдоль трассы стоят! Не видишь, что ли? Не мусори!
Бедный водитель вывалился на улицу, поднял свой окурок и понёс его к урне. Но Элеонора этого уже не видела и полностью сосредоточилась на детях.
Не забывайте поддержать повесть лайком и комментарием!