Раздражение – вот, что чувствовала Марина, пока сидела за обеденным столом на кухне своей матери.
Тарелки из разных сервизов, вилки из нержавеющей стали, потёртая клеёнка на столе…
Чавкающий сын, причмокивающий муж, мать, изображающая светскую львицу с безупречными манерами…
А перед глазами стоял последний ролик с марафона Гуру: молодая женщина в белом бикини и прозрачной длинной накидке сидела, закинув ногу на ногу, в кресле из ротанга с высокой спинкой. За её спиной шуршал волнами океан, справа размазанным пятном возвышалось двухэтажное пляжное бунгало. Спереди слева располагался столик тоже из ротанга с белой вязанной скатертью. Чайник, чайная пара, сахарница из тонкого фарфора ослепляли своей белизной.
Гуру неторопливо попивала чай и делилась своими мыслями о том, как важно окружать себя красивыми вещами. Они – залог красивой и счастливой жизни. Ведь когда всё красиво вокруг, хочется расправить плечи, втянуть живот, отбелить зубы, подкрасить глаза и губы, причесаться и нарядиться. Хочется взбодриться и соответствовать обстановке. Быть красивой. Быть счастливой.
Сегодня Марина была красивой, нет, конечно, не такой, как вчера, но всё-таки… весьма симпатичной. И никто не заметил. Ни сын. Ни муж. Ни мать. А ведь у неё на теле ни одного волоска, лицо и шея отбелены, брови холодного коричневого цвета, одинаковые, соболиные, губы пухлые, нежно-розовые, ногти… И ничего. Ни комплимента, ни восхищения, если не считать:
- Помада не слишком красная? Всё-таки к твоей матери едем, а не на концерт, - сказанное Мишей.
- Под такую полупрозрачную блузку лучше бюстгальтер с плотными чашками надевать, - от матери. И это ещё хорошо, что она промолчала о сильно обтягивающих пятую точку джинсах.
Да, Гуру права, не ценят Марину в семье. А она им всю себя отдала.
«Девочки, - звучали в голове слова Гуру, – вы оплачиваете комфорт близких своей молодостью. Чем дольше будете обеспечивать им комфорт, тем быстрее состаритесь. И что вас ждёт? Неблагодарные дети и жадный муж?»
Сердце Марины было в смятении.
Она будто проснулась от затяжного зимнего сна. Открыла глаза и ужаснулась: овал лица поплыл, уголки губ опустились, немного, но всё равно неприятно, в уголках глаз появились «гусиные лапки», хоть вообще не улыбайся, и между бровей складка, да и на лбу. А жизнь…
- Спасибо, бабуля, - отодвинул тарелку Игорь, вклинившись в размышления матери. – Было очень вкусно.
- Да, мама, - поддакнул Миша, тепло улыбнувшись тёще. – Манты сегодня вкусные, как никогда.
А Марину всё раздражало. Одно и тоже. Каждую субботу.
«Бесит!» - перекрестила она ноги под столом и сжала вилку так сильно, что побелели костяшки пальцев.
- А что на десерт? – поинтересовался Миша, когда тёща убрала со стола пустые тарелки его, свою и внука. – Дочка? – обратилась к Марине.
- Да, спасибо, - вяло ответила она, оставляя на тарелке недоеденные манты. Пожалуй, впервые за много лет. – Аппетита нет.
«А вот у зятя отличный аппетит, - отметила её мать, - пьёт кровь моей доченьки и ещё десерт требует».
- Яблочный пирог, - ответила вслух, буравя зятя глазами.
- Класс! – воскликнул Игорь.
- Мой любимый, - раздобрел Миша, подмигнув тёще.
«А я терпеть яблоки не могу», - внутренне поморщилась Марина. И так ей вдруг тошно стало. Так противно. Она молча поднялась из-за стола.
- Доченька? – окликнула её мать.
- У меня голова что-то разболелась. Пойду, прилягу.
- Таблетку дать? – поинтересовалась женщина.
- Нет. У меня свои есть, - отмахнулась Марина.
«Уже и таблетки с собой носит, - отметила для себя её мать. – Значит, голова постоянно болит. А может и давление повышается? Сердечно пошаливает? А Миша уплетает пирог и уверена хорошо спит. Вова тоже хорошо спал, когда у него кризис среднего возраста начался. Он-то спал хорошо, а вот я с ума сходила от его дневных закидонов. И аппетит у него был отменный».
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...
