оглавление канала
Из глубины квартиры раздавались какие-то странные звуки. Словно там возились, играя, ребятишки. Возгласы, сопение, стук, будто кто-то уронил стул. Сделав несколько шагов, я оказалась перед дверью, ведущей, надо полагать, в гостиную. Приоткрыв ее, я громко позвала:
- Авдотий Яковлевич, вы дома?
Внезапно в квартире наступила тишина. А мне стало не по себе. На меня внезапно накатил страх. Сроду такого припомнить не могла. Даже ночью в тайге, где кругом дикие звери, я не испытывала подобного чувства. Это был не обычный страх, когда ты боишься чего-то конкретного. Это был почти ужас перед чем-то неведомым. Словно ты переступил границу дозволенного, куда тебе путь был строго-настрого заказан. И я сделала шаг назад, собираясь ретироваться. Просто оставлю письмо где-нибудь в коридоре под вешалкой, и все. Но в этот момент, дверь, ведущая из гостиной в другую комнату открылась, и в проеме возник молодой человек. Увидев меня, он сначала слегка опешил. Да уж… Гостей здесь явно не ждали. И как обычно в минуты опасности, мне вдруг в голову пришла старая дурацкая частушка. «А самолет летит, крылья стерлися, а вы не ждали нас, а мы приперлися…» Вот же еще, где напасть! У кого-то от страха нападает икота, кому-то срочно нужно в туалет, а мне на ум приходят всякие глупости!
Молодой мужчина внимательно смотрел на меня, и на его узких, похожих на шнурки от ботинок, губах расползалась улыбка. Видала я такие улыбки, в зоопарке, в детстве. У меня по спине поползли противные холодные мураши. Пауза затягивалась, и я, чтобы просто услышать собственный голос, проблеяла:
- А Авдотий Яковлевич дома? – И чуть не добавила «ме-е-е».
Мужчина сделал ко мне шаг, и был в этот момент похож на кошку, которая увидела вдруг птичку. Я стояла и смотрела, как парализованная, как он молча приближается ко мне. Это наваждение прервал другой человек. Из спальни выглянул второй, и, еще не видя меня, громко спросил:
- Кто там у нас, Малек?
Наверное, я этому мужику должна была сказать спасибо. Его голос вывел меня из ступора. Швырнув пакет с продуктами прямо в подкрадывающегося ко мне мужика (по-другому я никак не могла назвать его приближение ко мне), я развернулась, и пулей выскочила за дверь. Я летела, не разбирая дороги, перескакивая через две, а то и три ступени. А позади слышала тяжелое дыхание и шаги, догоняющих меня людей.
Я вылетела из подъезда, чуть не открыв двери лбом. Не знаю…Кажется, мозги у меня тогда совсем не работали. Но зато, включились инстинкты, отработанные мною за годы работы в тайге. Поэтому сказать, что у меня хватило ума не рвануть в арку, ведущую на улицу, я не могу. Ума в те моменты у меня и вовсе не было. Я сделала единственное, что было правильным в той ситуации. Я, словно на крыльях, понеслась к углу дома. Забежав за угол, на несколько мгновений я исчезла из поля зрения своих преследователей. Оказавшись на другой стороне дома, я не побежала туда, где маняще горел свет над подъездами другого, многоэтажного здания, а кубарем закатилась в кусты сирени, густо разросшиеся под окнами дома, из которого я еле унесла ноги. Сделала я это на редкость ловко. Ни один лист на кустах не зашевелился, ни одна ветка не треснула. Вот что значит наработанный годами опыт!
Оказавшись в самых дебрях зарослей сирени, я в то же мгновение затаилась неподвижно, словно мышь в норе. Пытаясь отдышаться, я маленькими порциями выдыхала скопившийся в легких воздух, стараясь производить при этом как можно меньше шума. Вскоре мимо меня протопали тяжелые шаги. Преследователей было трое. У меня не было времени поразмышлять, откуда взялся третий. Или он был в квартире ювелира, или дожидался своих товарищей в машине, стоявшей неподалеку (ведь не пешком же они, в самом-то деле, явились к старику!) Преследователи, выскочив за мной следом во двор большого многоквартирного дома, тоже на несколько мгновений притормозили, разрабатывая план поисков. А я сидела на мокрой листве опадающей сирени, и пыталась просто немного отдышаться, и приготовиться к следующему рывку. А то, что такая возможность у меня вскоре появится, я не сомневалась ни секунды.
Когда я сумела почти беззвучно выровнять дыхание, я услышала, о чем говорили мои преследователи. Одна из фраз невольно зацепилась в моем мозгу. Кто-то из них, скорее всего старший, которого называли «Седой» проговорил хрипло и зло:
- Это твоя проблема, Линь!! Если бы ты с дедом не перестарался, то сейчас бы мы не бегали, как ошпаренные за какой-то девкой!!!
Тягучий, чуть с ленцой, голос ему ответил:
- Кто же знал, что старый таким хлипким окажется. Я и всего-то, что тряхнул его маленько, а он сразу коньки и отбросил. А девка не зря к нему пожаловала. Наверняка, что-то да знает… - Он говорил с растяжкой, я бы сказала, даже чуть задумчиво. Из чего сделала вывод, что не особо-то он этого Седого боялся. Значит, Авдотия Яковлевича уже нет в живых, эти ироды его убили! Я ладошками зажала рот, чтобы не заорать. Конечно, я никогда ювелира в глаза не видела, но, все равно, старика стало жалко до слез. У-у-у, гады!!! Я мысленно погрозила своим преследователям кулаком. Мысленно потому, что по-прежнему боялась пошевелиться, чтобы не привлечь, спаси, Господи, к себе внимание. Мужики еще немножко поспорили куда я могла деться, из чего стало понятно, что они меня потеряли! Радоваться я не спешила. Они сейчас порыщут, порыщут по округе и, в конце концов, думаю, обратят внимание на эти чертовы кусты. По крайней мере, я бы на их месте сразу бы к кустам и направилась на поиски. Но ребятишки, слава тебе, Господи, не были таежными жителями, и подобное им в ум не пришло. По крайней мере, пока. Они, скорее всего, решили, что я ломанулась туда, где горит свет и есть люди. Ну что ж… Это было бы логично для городского жителя. Я, конечно, тоже не в деревне ювелирными магазинами управляла, но опыт жизни и работы в тайге имелся, и немалый. Куда меня судьба только не забрасывала! Точнее, как она бедная (моя судьба имеется ввиду) с моими выкрутасами успевала справляться!
В общем, следовало дождаться, когда они кинуться обшаривать подъезды соседнего дома, и менять место дислокации. Долго я в этих кустах не высижу. Мои зубы уже начали отстукивать морзянку. А еще минут через двадцать, я и сама начну трястись, ну и, соответственно, кусты под которыми я укрылась тоже. И на это будет трудно не обратить внимания.
Я вздрогнула от очередной порции дождевых капель, свалившихся с листьев мне за шиворот. Вот же… А ведь могла сейчас сидеть где-нибудь в теплом и сухом ресторанчике, хлебать горячую соляночку, и беседовать с Алексеем о всякой всячине… Тут меня как током дернуло. Алексей!!! Он же будет ждать меня на улице возле арки! А не дождавшись, разумеется, пойдет искать! Номер дома ему ведь известен. И нет никакой гарантии, что он прямиком не попадет в лапы к этим, которые бегают тут. Вот это я и называю одним словом «встряла»! Я аккуратненько отодвинула одну из веток, чтобы освободить себе место для обзора. Силуэты моих преследователей четко виднелись на фоне горящих фонарей соседнего дома. Двое из них отправились в сторону многоэтажки, а один так и остался стоять, напряженно, словно это был и не человек вовсе, а робот, рывками поворачивал голову по сторонам, пристально вглядываясь в темноту.
Нужно было дождаться, когда он тоже куда-нибудь отойдет. Иначе мне отсюда незамеченной не выбраться. Интересно, сколько прошло времени, как Алексей меня высадил и уехал? Он сказал, что вернется за мной через час. Прошел этот час или нет? Если руководствоваться эмоциями, то мне казалось, что уже прошел не просто час, а добрая половина жизни. А если бесстрастно посмотреть на ситуацию, то не более пятнадцати минут, ну или чуть больше. Смотреть на часы сейчас не было никакого смысла. Все равно в такой темени ничего не разглядишь. Это раз. А то еще, можно неловким движением обратить на себя внимание преследователей. Это два. Такое «два» мне совсем не нравилось. Поэтому я принялась мысленно считать секунды. Это как-то отвлекало от холода и сырости, да и помогало немного успокоить нервы. Хотя, нет, вру. Нервы это не успокаивало, совсем, нисколько. Меня уже всю трясло с ног до головы. И я очень боялась, что кусты надо мной тоже вскоре начнут трястись. Между счетом секунд, я мысленно проклинала этих придурков, и мои пожелания в их адрес не несли в себе ничего поэтического или литературного.
Тут от многоэтажки послышался разбойничий посвист. Тот, который остался стоять, быстро, почти бегом кинулся на призыв. И я поняла, что вот он, мой, пускай не звездный, но все же удачливый момент. Я тихо выбралась из кустов, и как бывалый солдат в низком окопчике уходит из-под удара автоматной очереди, так и я, пригнувшись, гусиным шагом быстро засеменила в сторону арки, молясь только об одном, чтобы Лешка уже был на месте. Добежав согнувшись до детской площадки, я, наконец, разогнулась, и, не оглядываясь, рванула что было сил через арку на улицу. Машины Алексея не было. Понятное дело. Я бегло взглянула на часы. Прошло не более получаса с момента нашего расставания. Торчать здесь, простите за банальность, как тополь на Плющихе, было бы с моей стороны очень и очень неразумно. И спрятаться было особо негде. Правда на улице росли огромные старые тополя, за которыми я бы вполне могла укрыться. Ну, это называлось так: «От добрых людей». А если они подмогу вызовут, то меня, наверняка, засекут в обнимку с деревом! Я могла бы напридумывать себе миллион всяких «если», но делать этого не стала. Нужно думать о хорошем. Только, вот зараза! Ничего хорошего в данный конкретный момент голову не лезло.