Советский Союз, осознавая важность получения информации о применении ядерного оружия, предпринял серию мер для этой цели. В начале сентября 1945 года две группы разведчиков Главного Разведывательного Управления (ГРУ) отправились в Хиросиму и Нагасаки. Вместе с ними были сотрудники аппарата военно-морского атташе, корреспондент ТАСС в Токио А. Варшавский и кинооператор Союзкинохроники Прудников.
Разведчики провели опросы среди местных жителей. Собрали ценные свидетельства, сделали десятки фотографий разрушенных городов и окружающей местности. Кроме того, осуществили киносъемку, чтобы запечатлеть последствия разрушительной силы ядерного оружия. Не ограничиваясь только этим, разведчики также взяли образцы почвы и различных материалов с мест бомбардировок.
Все полученные данные и отчеты были немедленно представлены высшему руководству Советского Союза и Вооруженным Силам. Это было сделано с целью предоставить полную информацию о мощности и разрушительной силе атомного оружия, которое было применено в Хиросиме и Нагасаки. Отчеты разведчиков играли важную роль в формировании стратегии и понимании последствий ядерной атаки.
Таким образом, благодаря этим мерам Советский Союз получил ценные данные о применении ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки. Эти сведения помогли стране лучше понять мощь и разрушительную силу атомного оружия, а также сформировать свою собственную стратегию в области ядерной безопасности.
Академик Андрей Сахаров так вспоминал о своих эмоциях, узнав об атомной бомбардировке японских городов:
- Утром 7 августа я вышел из дома в булочную и остановился у вывешенной на стене газеты. В глаза бросилось сообщение: На Хиросиму 6 августа 1945 года в 8 часов утра сброшена атомная бомба огромной разрушительной силы в 20 тысяч тонн тротила. У меня подкосились ноги. Я понял, что моя судьба и судьба очень многих, может, всех, внезапно изменилась, в жизнь вошло что-то новое и страшное, и вошло со стороны самой большой науки, перед которой я внутренне преклонялся.
Из воспоминаний разведчика ГРУ Михаила Иванова, побывавшего в Хиросиме и Нагасаки в 1945 году:
- Даже после обнародования 7 августа заявления президента США Трумэна, японские эксперты не верили в использование американцами столь грозного орудия массового уничтожения. Только прибывшая на место бомбардировки специальная правительственная комиссия во главе с крупнейшим специалистом по атомной энергии, лауреатом Нобелевской премии профессором Нисина установила, что действительно была сброшена атомная бомба.
Иванов был опытным разведчиком и работая в советском посольстве во время войны поддерживал агентурную связь с группой Зорге.
Особенно ему как и другим советским дипломатам трудно пришлось во время вступления СССР в войну против Японии в 1945 году:
- Военная жандармерия и полиция блокировала территорию посольства, где мы были размещены, отключили телефоны, электроэнергию, воду, организовали наблюдение за всеми передвижениями по территории посольства. Нам запрещалось выходить в город, вступать по телефону и лично в контакты с японцами и иностранцами, пользоваться газетами и радио.
А после того как блокаду посольства сняли Иванова отправили в Хиросиму и Нагасаки:
- 23 августа в 9 часов утра поезд доставил нас в Хиросиму. Мы так мало знали тогда о природе атома, что мысли о радиации или химико-биологических последствиях взрыва никому даже не приходили в голову.
- В Хиросиме поезд остановился лишь на минуту, чтобы высадить нас и еще несколько пассажиров - японцев, которые приехали на розыск своих родственников. Когда, мы вышли на перрон, оказалось, что вокзала, как такового, не существует, от него осталась лишь одна разрушенная стена.
- Недалеко от эпицентра взрыва стоял обгорелый остов трамвая. Если смотреть издали, то казалось, что внутри трамвая стояли люди, однако, если подойти поближе, то можно было видеть, что это трупы, луч новой бомбы попал на на трамвай и вместе с со взрывной волной сделал свое дело. Те, кто сидел на лавочках, остались в том же виде, те, кто стоял - повисли на ремешках, за которые держались во время хода трамвая. Из нескольких десятков человек ни один не ушел от смерти в этом узком трамвайном вагоне.
Разведчики собрали необходимые образцы:
- Чемодан с образцами или, как мы в шутку говорили с "сувенирами", был наполнен камнями и железками. Мой спутник, который понимал в этом деле больше меня, утверждал, что по составу грунта, воды и осевшей пыли, по характеру поражения человеческих тел и растений, изменению структуры и оплавленности твердых предметов можно определить силу взрыва, развиваемую в нем температуру. Поэтому он собирал и складывал в сумку наиболее характерные образцы. К глубокому сожалению, тогда мы даже и не догадывались о радиоактивном заражении. Позднее дорого заплатили за это.
После этого собрались в обратный путь:
- Остаток дня и всю последующую ночь в ожидании поезда мы провели в гостинице на окраине Хиросимы. После всего увиденного и услышанного спать мы не смогли. Снова и снова мы задавали себе вопрос, зачем американцам потребовалось накануне вполне очевидного поражения Японии обращать огромный город в груды развалин, уничтожать сотни тысяч людей, безжалостно истреблять в округе все живое. Варварская бомбардировка, преступившая грани допустимого в войне, не имела здравого смысла.
Потом побывали в Нагасаки:
- Психологическое воздействие атомной бомбы в Нагасаки было менее ощутимым, чем в Хиросиме. Уже через две недели после взрыва в городе начались восстановительные работы: расчищались улицы от завалов, восстанавливался городской транспорт, налаживалось снабжение продовольствием, работали пункты медпомощи.
Иванов с напарником Сергеевым привез образцы в Москву. Иванов лично доложил Сталину обо всем увиденном. После визита оба слегли. Иванов выжил, а Сергеев скончался.
Все данные передали Курчатову. Они помогли при создании первой советской атомной бомбы.