Кто знает, что было в голове у влюбленного Генки ? Может быть он просто жалел молодую женщину? Пытался наставить ее на истинный путь, надеялся, что с рождением ребенка в Любке появится что-то тёплое, нежное, материнское.
Видно было, что в этой семье любят свою мать. Она не ругалась, не читала морали, не требовала зубрить уроки. Главное, что все накормлены, одеты, обуты и ходят в школу. Шибко грамотных среди них не было и к знаниям не тянулись. Пацанов мать всегда гоняла, чтобы грязными руками продукты со стола не хватали. "Вот заведут себе подружку- сразу начнут шею мыть и рубахи наглаживать."- говорила нам с Веркой, подчёркивая однако, что мы, девочки, должны чистоту соблюдать в первую очередь. В душе, в теле и в доме. Любка ставилась в пример, какой быть не надо. Женщина понимала многое в этой жизни. Возможно поэтому и не вмешивалась в Любкины выкрутасы. А Генку жалела.
Странную роль в семье играл отец. Он был просто добытчик. Не помню даже, чтобы мужчина что-то делал по хозяйству. Старшие сыновья управлялись со всем, а отец после работы прогуливался по поселку, общался с соседями, придумывал себе какие-то занятия, типа починки транзистора или старого телевизора. Мне кажется, что он был немного отсталый в развитии, опять же работал кем-то, по моему в энергосети.
Семейные неурядицы его не интересовали, ругаться не умел и детьми занимался мало. Какой-то сам по себе. Однако мать не обижал, отдавал всю зарплату и ходил в старых, но чистых вещах, не обращая внимания на свой внешний вид.
О том, чтобы принять в семью беременную Любку, спросили только Михаила, оповестив в письме. Сама молодуха пыл немного убавила. Стала больше находиться дома, хоть и лето на дворе.
Мы с Веркой учились жарить драники, пробовали что-то шить из отрезов ситца, занялись вязанием. Любка приклеилась к нашей компании, Генка ожил. В нём вдруг появились кондитерские способности. Покупал готовый бисквит и пробовал делать из него торты, пёк незамысловатые печенья или покупал их в магазине и крошил, чтобы лепить" Картошку".
Так-то мы уже стали взрослыми девчонками. По вечерам собирались у моего дома. Образовались парочки, кто-то уединялся, наши мальчишки заглядывалась на девушек постарше.
Я сдавала экзамены в техникум и какое-то время не была у Верки. Но жили все на одном поселке и новости потрясли не только меня.
Любке надоело сидеть дома. Она всё же выпросилась пойти на танцы, несмотря на своё положение. Подластилась к Генке, уговорила. Пришла поздно, с запахом алкоголя и сигарет. Устроила скандал, пригрозила, что вернётся домой к пьющим родителям.
Видно, женщина поняла как давить на чувства, и Генка сдался. Пока живота не видно можно ходить в клуб, но только с ним: чтобы никакого спиртного.
В следующий раз пошли вдвоём. Любка веселилась, Генка наблюдал со стороны. Конечно, проглядел когда она успела выпить. Услышал в полутьме громкие разговоры: к знакомым девушкам приставали нетрезвые парни. Подошёл, попросил оставить девчонок в покое. В собравшейся толпе появилась Любка. Кто-то матерно и нелестно высказался о ней вслух. Слово за слово и начались разборки. Генке попало первому, потом оттеснили в угол Любку. Никто бы не подумал, что у нашего парня окажется маленький складной ножик. Для чего он его носил и зачем порезал одного из нападающих, Генка на следующий день объяснял следователю. Всю компанию вечером увезли в отделение прямо из клуба. Только Любку ночью отправили домой.
Через день и Генку отпустили. Пострадавший оказался в больнице и ничем хорошим это закончится не могло. Предстоял суд.
Мать была в шоке. От своего самого спокойного сына она никак не ожидала такого поступка. Говорила, что всё из-за этой вертихвостки.
А Любка не пришла. Ни завтра, ни послезавтра Думали, стыдно ей стало и страшно: пусть немного оклемается.
Генка переживал, что натворил дел. Немного придя в себя, пошел к родителям Любки. Они не видели дочь давно. Кинулся по подружкам: никто не в курсе.
Нашли женщину в отделении гинекологии. Любка решила, что ребёнок ей сейчас совершенно не нужен. Отца его она не знала, точного срока тоже. Через кого-то вышла на акушерку и подпольно сделала аборт. Прошло не так, как должно было и Любка оказалась в больнице, где Генка её и нашёл.
Потом Верка мне рассказывала, что Генка впервые напился, сидел у ног матери и долго плакал. Непонятно от чего: то ли тюрьмы боялся, то ли Любкиного ребёночка жалел.
А может быть это рыдала раненая Генкина любовь?
Всем хорошего лета.
Пишите мне, будем общаться.)