Под монастырём в ходе ремонта была обнаружена берестяная грамота. Все работы были остановлены, ведь гораздо важнее узнать, что за секреты хранит в себе этот древний документ. А там и водяной, и Баба-Яга, и Егорушка-простачок, да его друг Николашка Седой Клочок. Что связало их вместе? Что за история откроется чтецу?
Читайте сказку-пьесу «Берестяная грамота из монастыря близ Пахры-реки» Олега Молоканова — о грехах, нечистой силе и волшебном воскрешении.
Сказка-пьеса в одном акте
Действующие лица:
Чтец, благообразный мужчина с окладистой бородой, одет скромно, на манер церковного прихожанина.
Егорушка-простачок,персонаж с жидкой бородёнкой и бесцветными глазами. Длинный и худой, одет в тряпьё. Босой. Когда говорит, мелко подрагивает головой.
Николашка Седой Клочок, носит полуистлевшие штаны с заплатами и косоворотку. По телосложению крупнее Егорушки, но гораздо ниже ростом. На голове седой клок волос, как у запорожца. Босой.
Водяной.
Поп.
Баба-Яга.
Тёмная сцена. Свет зажигается медленно, и зрителю становятся видны декорации — речной берег и река. Речная вода имитируется подрагивающими матерчатыми лентами. За рекой —силуэт монастыря. На сцене стоит Чтец со свитком в руках.
Ч т е ц (разворачивая свиток). Давнёхонько это было… Грамота сия датирована аж тысяча двести восьмидесятым годом от Рождества Христова. Обнаружили мы её с братией в ходе ремонта, на который любезно выделил средства подмосковный губернатор, храни его Господь. Полез под фундамент один из братьев наших, ломиком поддал по камню-то… Кусок, значить, отколол — а снутри и таился доку́мент сей! Мы тотчас работу, ясен пень, прекратили, бросились, значить, изучать наследие пращуров наших.
Достаёт из-под одежды табакерку с нюхательным табаком. Берёт рукой щепотку, вдыхает и чихает.
Ч т е ц. Волнуюсь...
Суёт щепотку в другую ноздрю и опять чихает.
Ч т е ц. Волнуюсь… Экой гисторией вас сей же час попотчую! Приступаю…
Чтец отходит в сторону, освобождая место для действия. На берегу появляются Егорушка-простачок и Николашка Седой Клочок. Николашка вынимает из-за пазухи штоф с самогоном и аккуратно ставит его на землю. Под толщей воды (т. е. под лентами) копошится Водяной, замышляя нападение. Николашка Седой Клочок наклоняется, чтобы зачерпнуть рукой воды.
Ч т е ц (читает грамоту, текст которой отражает происходящее на сцене). Собрались как-то раз Егорушка-простачок и Николашка Седой Клочок телеса свои ополоснуть у матушки-реки Пахры. Уж больно скучный запах оба источали. Наклонился Николашка, дабы пригоршню водицы зацепить и подмышку от запаха избавить, — тут его Водяной за шею-то и хвать!
Водяной хватает Николашку и утаскивает на речное дно. Спустя несколько секунд выныривает.
Ч т е ц. Пустил, значить, Николашка пузыри, а Водяной, напроказничав, лик свой дикий наружу высунул.
Водяной смотрит на Егорушку.
Е г о р у ш к а (крестясь). Верни мне дружка мово, Водяной!
Ч т е ц. …Взмолился Егорушка.
В о д я н о й. Ишь чего захотел! А знамо тебе, сколько бед он натворил, сколько лесу барского без спросу порубал да девок перепортил? То-то… Отмоли его молитвами поповскими, а коли не выйдет — иной избери путь: заклинаниями бесовскими. Тогда и взад получишь. А покамест он на дне у меня погоремычит.
Ч т е ц. Так рёк владыка речной и нырнул восвояси.
Защемив пальцами нос, Водяной погружается в воду.
Е г о р у ш к а (плюя в реку). Эх!
Ч т е ц. …Плюнул с досады Егорушка и отправился к попу.
Затемнение на сцене. Когда она вновь освещается, зритель видит Егорушку-простачка и Попа. Церковный антураж. Чтец остаётся в темноте на заднем плане.
Е г о р у ш к а (кланяясь Попу в пояс). Здравствуй, батюшко, долгие тебе лета! Помоги, добродейный поп! Друга мово, Николашку Седого Клочка, Водяной на дно реки уволок. Вернёт, молвил, когда грехи его отмолю.
П о п (сильно oкая). Отмолить — оно тово… Да он, поди, усоп там ужо.
Е г о р у ш к а. Ни-ни, живот Водяной ему сохранил, а вот к людям за грехи обратно не пущает. Отмолить его надоть.
П о п. Как отмолить мне его, сын мой, коли он лес ворует, девок портит, а на службу да на исповедь вовсе не ходит? Не будет силы в моей молитве!
Е г о р у ш к а. Откель знаешь про грехи сии? Аль нашептали? Сам ведь рёк, что гнушается Николашка самолично исповедаться. Выходит, ты, батюшко, до пересудов охоч?
П о п. Да всему народу честному про грехи евойные ведомо, кроме тебя, простака.
Е г о р у ш к а. Ладно. Коль ты, батюшко, шибко в немощи молитв своих убеждённый, давай так сладим. Ты молись и в сие же времечко призывай фантазию в подмогу — ну, мол, будто и не грешен Седой Клочок вовсе. Авось и окрепнет твоя молитва. А?
П о п (махая на Егорушку руками, как на еретика). Оставь меня в покое! На грех смертный слугу Божьего толкаешь! Простак!
Ч т е ц (выхваченный светом). …Громыхнул поп, услышав столь несуразную просьбу.
П о п (успокоившись, размышляет, поглаживая бороду). Тут дело сурьёзное, смекалки недюжинной требует. Водяной прямо так, запросто, на дно не утащит. Вот что я меркую: он не умертвить дружка твово хочет, а на службу себе поставить. Не якшается нечистая сила с людьми добрыми, а вот с такими, как Седой Клочок, — это будьте-нате.
Е г о р у ш к а (вынимает из-за пазухи самогон и, глядя на него, плачет). Это мне таперича что? Без дружка жить? Один он у меня, один как перст. С кем мне таперича часы в радости и горе коротать? На тебя одна надёжа!
П о п (гневно). Отваливай к бую!
Ч т е ц (выхваченный светом). …Молвил поп, как отрезал.
Затемнение. Луч света падает только на Чтеца — он читает свиток.
Ч т е ц. Делать нечего. Пошёл Егорушка просить подмоги у тёмной силы — у Бабы-Яги, что жила в чащобе, в дюжине вёрст пешкодралом. Попёр к ней Егорушка пешкодралом и к ночи допёр.
У избушки Бабы-Яги стоит Егорушка и собирается с духом.
Стучит в дверь.
Е г о р у ш к а. Бабенька, а бабенька!
Б а б а - Я г а (открывая). Почто забрёл сюды, в такую глушь, касатик? И как нашёл мене только! Аль беда приключилась? Чую: беда, просто так ко мне живой человек не заявится.
Е г о р у ш к а. Беда как есть! Увёл Водяной на дно Пахры мово дружка, Николашку Седого Клочка! Я поначалу к попу — отказал в молитве, не выручил. Рёк, зараза, что зело грешен Николашка и на исповедь не ходит. Ты-то хоть не откажи! Заклинанием аль талисманом каким — верни его! Что же он, на дне речном так и сгинет?
Б а б а - Я г а. А чем грешен-то он?
Е г о р у ш к а. Барский лес ворует, девок деревенских портит…
Б а б а - Яга. По мне — так это добрые дела! А я и помогу, чего ж? Только ты потешь меня поначалу: я ведь человека живого тьму-тьмущую лет, почитай, в глаза не видала.
Е г о р у ш к а. Как же тебя потешить?
Б а б а - Яга. Ну, загадки загадывай.
Е г о р у ш к а. Ишь ты, загадки! Тады хоть в дом пригласи.
Затемнение. На сцене виден силуэт Чтеца. Чтец нервно прохаживается из стороны в сторону, держа свиток в руках за спиной.
Ч т е ц. Ой, что будет-то, что будет… Погубит она Егорку-то, ой погубит! Ой-ёй-ёй, ой-ёй-ёй…
Сцена заливается светом, действие происходит в избушке.
Е г о р у ш к а (почёсывая затылок). Загадки, говоришь… Ладно. Слушай, бабенька, первую загадку. Не лает, не кусает, а в дом не пускает. Что это такое?
Б а б а - Я г а. Я, что ль? Баба-Яга, что ль?
Е г о р у ш к а. Не-ет, это замо́к.
Б а б а - Яга (задумчиво). Ага-а-а…
Е г о р у ш к а. Ладно, вот ещё одна. Без рук, без ног, а рисовать умеет. Что это?
Б а б а - Яга (воодушевлённо). Русалка!
Е г о р у ш к а (раздражаясь). Да не-ет, это мороз. У русалок-то руки, как-никак, имеются.
Б а б а - Я г а (разочарованно). У-у-у…
Е г о р у ш к а. Ну, вот тебе последняя загадка. Не зверь, не птица, в носу спица, с виду тонкий, голос звонкий, всех пугает да ещё кусает. Кто его убьёт, тот свою кровь прольёт. Что это будет?
Б а б а - Я га (со слабой надеждой). Леший?
Е г о р у ш к а. Неправда твоя — комар.
Б а б а - Я г а. Ну нет, так дело не пойдёть: а когда ж про силу нечистую будя?
Е г о р у ш к а. А будя — когда подмоги от тебя дождусь.
Б а б а - Я г а (размышляя о чём-то своём). Звать-то тебя как, касатик?
Е г о р у ш к а. Честной народ Егорушкой-простачком кличет.
Б а б а - Я г а. Подмога — дело мудрёное, ритуальное, мне переодеться надоть. Загадки твои дурацкие, мил человек, в ритуальном действе не помогуть. Ты вот что: стань посерёдке избы и во время ритуала магического так и стой. Что бы ты ни увидел — молчи и пасть в улыбке не плющи. Уразумел?
Е г о р у ш к а. Ну, раз надоть…
Затемнение. Единственный персонаж, который виден, — это Чтец. Чтец просматривает текст в свитке и глупо смеётся.
Ч т е ц (хихикая). Переоделась Яга в ритуальные отрепья и затеяла действо магическое.
Сцена вновь освещена. Егорушка стоит посередине избы. Баба-Яга в ритуальных одеждах исполняет вокруг него танец, начисто лишённыйкоординации. На заднем плане звучит авангардная музыка. Наблюдая за танцем, Чтец отсчитывает вслух круги, истерически смеясь и время от времени вытирая слёзы с глаз. Услышав «тринадцать», Баба-Яга обмякает и устало садится в кресло-качалку.
Б а б а - Я г а. Всё, финита. Сидай рядом и слушай таперича внимательно.
Егорушка подходит к креслу-качалке и садится на пол.
Б а б а - Я г а (покачиваясь, задумчиво). Сигнал мне от Водяного был. Ты вертай взад, к Пахре-реке, тама и дружка найдёшь. Лежать он будет тама же, откеда и уволокли его. Бездыханный. На колени над ним встанешь, перстом указательным в темя ткнёшь и промолвишь: «Изыди прочь, кто до дружка охоч. Друг, без сумления, стал на исправление». Очи-то он тады откроет и к жизни возвратится. Усёк?
Е г о р у ш к а. Усёк. Не ведаю, бaбенька, как и благодарить тебя.
Б а б а - Я г а. На что она мне, людская благодарность ваша? В загадки сыграл, магии моей не испужалси, держалси как следоваить — вот и ладно.
Тот же берег реки, что и в начале событий. На берегу — Егорушка и Николашка. Николашка лежит с закрытыми глазами. Чтец в стороне.
Ч т е ц. Вертанулся Егор. Ткнул дружка перстом в темя и молвил:
Е г о р у ш к а . Изыди прочь, кто до дружка охоч! Друг, без сумления, стал на исправление.
Ч т е ц. Николашка-то — хрясь, и oжил! Ага! Обнял Егорушку…
Николашка встаёт, обнимается с Егорушкой, и они в обнимку удаляются со сцены. Видно, как Егорушка достаёт из-за пазухи штоф. Затемнение. За сценой слышны пьяные голоса, окрики: «Эй, любезный!», «Подь сюды!», «Сюды, тебе говорят!», звон посуды, торопливые шаги и т. д.
Ч т е ц (из темноты). …И пошли они в корчму новое Николашкино рождение спрыснуть.
Зажигается свет. За деревянным столом — штоф, два стакана и солёные огурцы, сидят Егорушка и Николашка. Николашка выжимает воду с подола своей рубахи. Дрожа, охаживает себя руками по бокам, плечам и бёдрам, чтобы согреться.
Ч т е ц. В корчме Егор вопрошал Николая:
Е г о р у ш к а. Ила-то на дне изрядно? По колено? По плечо? Аль не видел ты ничё?
Ч т е ц. И Николай в ответ изрёк:
Н и к о л а ш к а (тонким дрожащим голосом, подняв вверх указательный палец). Только там, на мутном дне, нам воздастся всем вполне. (Наливает из штофа себе и Егорушке.) Спрыснем без сомнения чудо-воскресение!
Егорушка и Николашка чокаются и пьют. Выпив и со стуком поставив стаканы на стол, берут с тарелки по огурцу и хрустят.
Ч т е ц (скручивает свиток). Засим и обрывается бесценная берестяная грамота тысяча двести восьмидесятого года от Рождества Христова, что найдена нами с братией в фундаменте монастыря близ Пахры-реки.
Чтец кланяется публике в пояс.
Занавес.
Редактор: Катерина Гребенщикова
Другая современная литература: chtivo.spb.ru
