Как же я настраивалась на эту мерзкую опеку! Мне прямо водки хотелось выпить перед походом туда! Где берут этих женщин, которые там работают? Это же не люди! Им просто доставляет удовольствие унижать всех вокруг и чувствовать свою значимость в этом мире. И вот я пришла подавать заявление на проверку моей бытовухи, которую я исправила за две недели. Что сложного? Примите заявление, и скажите дату вашего визита! Но это же скучно! Куда интереснее унизить женщину, которая попала в сложную жизненную ситуацию !
А я там была не одна, с этим заявлением, очередь человек в пятнадцать. Бог знает, что случилось у остальных, но лица у всех были напряженные в предвкушении общения с наставниками. А некоторые после общения выходили с заплаканными лицами и убегали из этого заведения. Еще пара женщин рыдали в коридоре. Что это за отношение к своей работе? Обидно то, что и в наше время эти швабры болеют не за благополучие ребенка, а тупо встают на сторону родителя, который им больше понравился. Слава богу, что мне надо было только подать заявление. Но и за те пять минут, которые они решали когда придут ко мне, я успела наслушаться гадостей.
Дату назначили через два дня, и я побежала шлифовать квартиру, как говорила моя подруга, от красного угла, до черного угла. Хотя в те времена у меня дома была идеальная чистота. Но я пошла делать еще чище. Догладила, недоглаженное, домыла то, что мыть и не надо, пол в подъезде, натерла никелированные части у коляски, разложила игрушки, как на витрине магазина. В шкафу был такой идеальный порядок, что даже закрывать его не хотелось. Сбегала к маминой подруге, у нее был частный дом, выпросила у нее тигровых лилий, и поставила их в вазу на стол. Олину парадно выходную одежду тоже приготовила. Все.
Господа хорошие пришли в составе четырех человек. Ходили, разглядывали, рассматривали, трогали. Детскую кровать вывернули наизнанку, матрас с подушкой рассматривали, и бросили все навалом обратно в кровать. Что сказать? Этих тетенек жизнь видимо наказала что ли? Вот недодала она что то им! Мне кажется, что в тот момент я могла вывернуться наизнанку, а они все равно бы нашли причину не отдавать мне Ирину. Я, как привязанная ходила за ними, и старалась понять, что их может не устроить и какой вердикт они вынесут. Но по их вечно недовольным лицам невозможно понять, что в их головушках формируется и на основании чего.
Весь осмотр длился минут сорок. Они задавали мне, как мне казалось, ничего не значащие вопросы, обращали внимание на то, что вообще не касается детей. Я ходила за ними, отвечала, показывала, и когда они ушли, у меня было такое ощущение, как будто я разгрузила вагон с углем. Я устала от их присутствия и страха за будущее. За свое и своей дочери. Подумать только, совершенно посторонние тетки решают, как ты будешь жить дальше , и как будет жить девочка, которая вообще еще ничего не понимает в этой жизни. Они вышли, а я, обессиленная села на кресло в коридоре и молилась о том, чтобы завтра мне разрешили забрать Ирку.
Неа, не разрешили. Я прямо окаменела в том кабинете. Оказывается причиной было то, что у Ольги не было отдельного спального места. А спать со мной, это по ГОСТу не положено. Простите черный юмор. Вторая причина, не было в квартире горячей воды. Вообще с неба взято. В то время у меня уже стояла газовая колонка, а горячей воды в те времена не было у половины города. И что, теперь не рожать? Но это же смешно. Хотя мне было не до смеха. Я вышла из этой конторы, зашла в соседний двор и закурила. Три сигареты подряд, подкуривая одну от другой. Что делать? В какую стену долбиться? Я не могла даже плакать.
Идеи у меня на этот счёт было две. Но они были глубоко не сформированы. Вот зато теперь у меня сформировался боевой задор, сходить и посмотреть, как живет Ирка. Ну а потом думать, что дальше делать. Ну я же понимала, что меня просто нагибают. Нет причин не отдавать мне ребенка. Ладно, надо выдохнуть и продолжить процесс. Ну и конечно, в тот момент я вспомнила Диму и Юлию Борисовну. Ведь это же стопроцентный вариант. По крайней мере так говорил Дима. А у меня не было поводов ему не верить. Ладно, доживём до завтра.