Продолжение публикации. Начало здесь.
В декабре 1871 года, т.е. спустя три месяца после потрясшего всех происшествия в Оренбурге "дело о нанесении смертельной раны учеником Оренбургского училища своему товарищу — ученику того же училища — решено в местной судебной палате".
Какое же наказание вынес суд?
Решение относительно дальнейшей судьбы убийцы было вынесено 17 ноября 1871 года: «Воспитанника духовного училища Александра Мухина 18 лет, виновного в убийстве своего товарища Павла Преображенского, хотя не случайно, но в раздражении, вызванном оскорблением Преображенского чрез нанесение ему до крови побой [так в документе], лишить всех особенных лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и сослать на житьё в Томскую или Тобольскую губернию с воспрещением ему отлучки из места жительства в продолжение одного года и потом въезда в другие губернии и области Сибири в продолжение четырёх лет».
То есть фактически пятилетняя ссылка... Как видим, судом были учтены все обстоятельства дела и решение вынесено довольно гуманное. Действительно, Павел Преображенский разбил Мухину лицо в кровь и тем самым нанёс ему жгучую обиду и спровоцировал на импульсивный поступок. Тогда не было в ходу понятия "состояние аффекта", но, если внимательно прочитать документы, у Мухина на момент совершения убийства то самое состояние и было. Не случайно он на разных этапах следствия утверждал, что момента самого преступления не помнит, так же, как не помнит, куда пошёл потом и что делал: "Мухин как при дознании, следствии, так и в присутствии Палаты утверждал, что периода времени от драки с Преображенским до явки в полицию не помнит".
За рамками остался тот факт, что Мухин после каникул вернулся от отца хмурый, задумчивый. Возможно, в ходе следствия его отец и дал какие-то пояснения по этому поводу, но ознакомиться с его показаниями сейчас невозможно. Подлинник дела хранится в архиве полиции, и на данный момент эти документы Оренбургского архива не оцифрованы. Всё, что попало ко мне в руки, — это дело из архива Канцелярии Святейшего Синода. При этом учреждении был Учебный Комитет, который курировал работу духовных учебных заведений.
Посмотрим, повлекло ли произошедшее последствия для руководства Оренбургского духовного училища, а именно для его Смотрителя Стефана Семёнова.
Почти год длилось разбирательство Учебного Комитета Синода по этому делу. Обязанность местного контроля над духовными учебными заведениями была возложена на Преосвященного Митрофана, Епископа Оренбургского и Уральского. По воспоминаниям современников, этот человек отличался снисходительностью, кротостью и отеческой любовью в отношениях к своим подчинённым; заботился о духовно-учебных заведениях, церковных школах.
Преосвященный Митрофан и сообщил о смертельном случае своему высокому церковному начальству в Петербург.
В обстоятельствах дела Святейший Синод разбирался тщательно.
В Учебном Комитете вспомнили о событиях недавнего прошлого, касающихся поведения священника Семёнова, и доложили Обер-Прокурору Святейшего Синода: «В августе 1868 года в Учебном Комитете рассматривалось дело по представленным Преосвященным Оренбургским копиям с журналов Оренбургского окружного училищного съезда духовенства. Бывший в июне 1868 года означенный съезд духовенства заявил Преосвященному Митрофану о недовольстве всего духовенства оренбургского училищного округа наличным составом начальствующих в местном духовном училище и преимущественно смотрителем оного священником Семёновым, на место которого съезд и предполагал избрать из своей среды двух кандидатов. Но когда Преосвященный с своей стороны признал недостаточным для устранения священника Семёнова от занимаемой им должности одного голословного недовольства депутатов духовенства, тогда съезд лично являлся к Преосвященному с просьбой об удалении священника Семёнова от должности смотрителя по недоверию к нему всего вообще духовенства училищного округа с тем, что если из баллотируемых съездом кандидатов на сию должность ни один не будет признан способным к прохождению оной, то чтобы Преосвященный благоволил, на основании 47 параграфа училищного устава обратиться с требованием в местное семинарское правление о назначении на таковую должность кого-либо из наставников семинарии. На это Преосвященный выразил, что он в настоящее время находит неудобным устранить священника Семёнова от смотрительской должности и признаёт возможным без ущерба для училищных интересов оставить его в этой должности до усмотрения хотя на один год под своим непосредственным надзором».
Обратите внимание, как Преосвященный Митрофан пытался отстоять своего подопечного. Видимо, у него были на это свои причины.
Читаем дальше доклад Учебного Комитета Обер-Прокурору Синода: «По обсуждении сего дела Учебный Комитет, с своей стороны между прочим положил следующее: имея в виду, что хотя в представленных Преосвященным Оренбургским документах и не высказано тех поводов, вследствие которых духовенство оренбургского училищного округа выразило недоверие к начальству местного духовного училища вообще и к смотрителю оного священнику Семёнову в особенности, но так как подобное единодушное заявление не могло быть сделано без причин вполне уважительных, и так как, с другой стороны, для интересов духовенства, равно как и для пользы самих духовных училищ при настоящих их взаимных отношениях весьма важно, чтобы служащие в училищах лица пользовались полным доверием и уважением духовенства, — Учебный Комитет полагал бы просить Преосвященного Митрофана о должном внимании к заявлению оренбургского училищного съезда в отношении к смотрителю училища священнику Семёнову, а также чтобы Преосвященный впоследствии донёс Св. Синоду об исходе означенного дела». Заключение комитета утверждено было Св. Синодом.
Во исполнение этого постановления Св. Синода Преосвященный Оренбургский Митрофан в октябре 1869 г. прислал в Св. Синод донесение по изложенному делу. В этом донесении он представил обстоятельства заявления съезда оренбургского духовенства в отношении смотрителя Оренбургского училища священника Семёнова в следующем виде: «После первого заседания своего съезд журнальным постановлением и словесно в общих выражениях заявил недовольство составом училищного начальства». Преосвященный затребовал от съезда подробного разъяснения поводов недовольства и в словесном разъяснении не нашёл достаточных оснований к тому, чтобы признать желание съезда об удалении священника Семёнова от должности смотрителя заслуживающим беспрекословного уважения.
Затем Преосвященный предложил съезду, чтобы делегаты на бумаге и фактами подтвердили обвинения, возводимые ими на смотрителя, но «съезд, ссылаясь лишь на слухи», подлинных фактов ему не представил, а от письменного изложения своих нареканий на смотрителя уклонился. Тогда Преосвященный счёл нужным произвести непосредственное дознание о смотрителе священнике Семёнове. С этой целью Преосвященный «спрашивал лично и по совести благонамеренных и вполне достойных доверия священников и других честных людей, которые близко могли знать священника Семёнова в общем характере его жизни и деятельности, и в частности его служение духовному училищу, которые не по молве, а собственными очами и ушами могли постоянно следить за священником Семёновым;» и эти лица, по словам Преосвященного Митрофана, не только «не подтвердили нареканий на священника Семёнова, но и одобрили его усердие к исполнению обязанностей по службе вообще, и училищной в частности».
Затем Преосвященный «потребовал для личных объяснений самого смотрителя священника Семёнова, допрашивал его подробно и по совести священнической, и он против нареканий дал удовлетворительные объяснения, которые заставили Преосвященного признать нарекания, возводимые на Семёнова съездом, очевидно безосновательными и голословными. Между тем Преосвященный «в течение своего полуторагодичного служения в Оренбурге при непосредственном наблюдении над училищем и смотрителем его священником Семёновым, никогда ничего худого не замечал за ним, а видел его заботливую деятельность и прямое усердие к пользе и интересам училища и вообще ревность его к исполнению всех служебных обязанностей. Основываясь на произведённом непосредственно дознании о священнике, смотрителе Семёнове, на личном своём надзоре за ним в течение полутора года [так в документе], имея при том в виду всю предыдущую его службу, Преосвященный по совести признаёт смотрителя священника Семёнова неповинным в нареканиях съезда». И, по убеждению Преосвященного, «настойчивое действие съезда против смотрителя священника Семёнова есть плод упорного небратолюбия, подстрекаемого духом соперничества некоторых сослуживцев, так как священник Семёнов в среде их один владеет академическим образованием».
Учебный Комитет посчитал, что «вообще смотрителя священника Семёнова Преосвященный признаёт на своём месте, так как он знает своё дело, усерден к нему, и как был прежде, так и теперь есть весьма полезен для Оренбургского духовного училища».
Ввиду приведённого донесения Преосвященного Оренбургского Учебный Комитет решил: «оставить священника Семёнова на должности смотрителя училища и вместе с тем просить Преосвященного Митрофана иметь особое наблюдение за состоянием Оренбургского духовного училища с целью дальнейшего разъяснения неудовольствия окружного съезда по сему предмету». Это заключение Комитета было утверждено и Св. Синодом.
И вот прошло 4 года, и священник Семёнов снова попал в поле зрения общественности и церковного начальства разных уровней.
Кроме того, что Святейший Синод вёл переписку с Преосвященным Митрофаном, обязанностью которого был неусыпный контроль за деятельностью Смотрителя Оренбургского духовного училища, сохранилась ещё и секретная переписка, которая велась в Канцелярии Синода.
«В феврале 1872 года из Канцелярии Обер-Прокурора Св. Синода отправлена была в Учебный Комитет, по распоряжению г. Обер-Прокурора, производившаяся в Канцелярии секретная переписка о предосудительном поведении священника Троицкой церкви в Оренбурге, магистра Семёнова, состоящего вместе с тем смотрителем тамошнего духовного училища».
Из этой секретной переписки открывается следующее:
1) В ноябре 1871 года г. Обер-Прокурору сообщена была из III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии «записка для памяти» такого содержания: «Духовенство в Оренбургском крае по своему предосудительному поведению и крайней небрежности, допускаемой при исполнении обязанностей, обращает на себя особенное внимание. Наиболее из них выдаётся священник церкви Св. Троицы магистр Семёнов, который нетрезвым образом жизни подаёт повод к соблазну прихожан не только города Оренбурга, но и его окрестностей. Так, например, 27 октября он, находясь в нетрезвом виде, венчал одновременно две свадьбы. При этом крайне небрежное чтение им молитв и Св. Евангелия, и вообще неприличный вид вызвали в присутствовавших хохот и речи, оскорбительные не только для чувства благочестия, но даже простого приличия. Подобные явления в духовной сфере имеют весьма вредное влияние на общество и нравственное его направление, в особенности в Оренбургском крае, населённом в большом количестве иноверцами и разных толков сектантами. О неблаговидных поступках духовных лиц всегда доводимо было до сведения Епископа Оренбургского и Уральского, но Епископ принимал эти сведения совершенно равнодушно и даже с неудовольствием, вследствие чего нравственное состояние духовенства нисколько не улучшается».
2) Вследствие сношения г. Обер-Прокурора с Преосвященным Оренбургским по содержанию упомянутой записки, Преосвященный Митрофан в отношении к г. Обер-прокурору от 21 декабря 1871 года за № 5483 изъяснил между прочим следующее: 28 октября он, Преосвященный, получил от жандармского полковника отношение, в котором последний писал, что свящ. Семёнов 27 октября венчал браки в нетрезвом виде. Чтобы удостовериться в этом, Преосвященный позвал немедленно товарища его по церкви, священника Любочестнова, который на спрос Преосвященного: «В каком виде священник Семёнов венчал вчера браки?» отвечал, что он об этом ничего не слыхал и не знает. Затем вскоре позван был Преосвященным священник Семёнов, и когда Преосвященный сказал ему, что он, священник Семёнов, вчера совершал брак в нетрезвом виде, последний отвечал, что брак совершён им как следует в своём виде, только читал он молитвы тихо. Внешность означенного священника в это время и разговор с Преосвященным не показывали, что он был вчера нетрезв, и если бы это было, то можно бы было сейчас заметить. Сделав ему пасторское внушение по сему случаю, Преосвященный оставил это дело до дальнейшего разъяснения, так как подобные донесения на духовенство много раз не оправдывались.
По получении же отношения г. Обер-Прокурора по сему делу он, Преосвященный, позвал к себе двух диаконов, дьячка и священника на пономарской вакансии, совершавших браки с священником Семёновым, и они отвечали на спрос Преосвященного: в каком виде венчал браки священник Семёнов; что запах винный слышен был от него и заметно было немного ненормальное состояние его, но что он венчал как следует и никакого хохота они не замечали и тем более соблазна, кроме того, что он читал молитвы тихо. Это могут подтвердить родные и знакомые обрачившихся, как говорил Преосвященному псаломщик Щипков.
При сем Преосвященный Митрофан считает нужным доложить г. Обер-прокурору, что св. Семёнов в продолжение пятилетнего служения Преосвященного в Оренбургской епархии не был замечен Преосвященным никогда в нетрезвом виде, хотя Преосвященный весьма часто звал его к себе по делам во всякое время и неожиданно и каждый почти день видит его бывающим в Консистории. Правда, неблагоприятные слухи о нём доходили и до Преосвященного, но Преосвященный не мог дать веры им, не имея на то ясных улик и доказательств и зная, что у него много недоброжелателей, низших его по образованию, так как в Оренбургской епархии нет никого из академиков, кроме его одного.
Что касается до духовенства в городе Оренбурге, то по совести можно сказать, что оно ведёт себя честно и как прилично людям духовного сана и исполняет свои обязанности надлежащим образом. Духовенство же церквей уездных городов и церквей сельских тоже держит себя хорошо, сколько это известно лично Преосвященному и как доносят Преосвященному благочинные, и не подаёт соблазнов своим поведением как своим прихожанам, так иноверцам и сектантам, за исключением очень немногих лиц, подверженных нетрезвости и беспечности, но к исправлению их употребляются надлежащие меры, а неисправимые лишаются мест».
Но, как бы ни пытался Преосвященный Митрофан защитить Стефана Семёнова, он должен был подчиниться предписанию Учебного Комитета Синода.
«Не касаясь вышеизложенных сведений о нравственном состоянии духовенства Оренбургской епархии как не подлежащих обсуждению Учебного Комитета, и обходя дело об убийстве воспитанником Оренбургского училища Мухиным своего товарища Преображенского, как уже решённое гражданским судом, Учебный Комитет находит, что:
1) Несоответственность смотрителя Оренбургского училища священника Семёнова учебно-воспитательной должности доказывается:
а) многократными заявлениями о том Преосвященному со стороны окружного училищного съезда;
б) сведениями о нём, доставленными самим Преосвященным по поводу повенчания им, священником Семёновым, брака в нетрезвом виде и
в) неудовлетворительным состоянием заведываемого им училища.
Сие последнее открывается из того обстоятельства, что воспитанники, собравшиеся в классы, остаются без всякого надзора и, судя по времени произведённого убийства одним учеником училища своего товарища (около 9 часов утра), учители запаздывают приходом в класс, а равно и из того, что ожесточённая драка, приведшая к преступлению, произошла между воспитанниками, имевшими отметки по поведению «отлично хорошего и очень хорошего», — по чему можно судить об общем нравственном уровне воспитанников.
По сим основаниям и принимая во внимание сверх того, что смотритель Семёнов состоит священником приходской церкви, что представляет затруднение к исправному прохождению должности смотрителя,
Учебный Комитет полагал бы просить Преосвящённого:
а) уволить, по прошению, священника Семёнова от училищной службы и
б) обратить особое внимание на состояние Оренбургского училища.
Председатель: протоиерей Иосиф Васильев и ещё 7 подписей».
Собственно, после такого предписания от вышестоящего духовного начальства у Преосвященного Митрофана оставался только один выход. И он отправляет в Синод рапорт.
«Святейшему Правительствующему Синоду
Митрофана, Епископа Оренбургского и Уральского
Рапорт
В исполнение Указа от 26 июня сего 1872 года за № 1269 долг имею благопокорнейше донести Правительствующему Синоду, что смотритель Оренбургского духовного училища священник Стефан Семёнов, согласно его прошению, уволен уже от сей должности ещё 23 июня текущего года, а вместо его вступил в управление должности Смотрителя, с моего утверждения, выбаллотированный Оренбургским Окружным училищным съездом духовенства священник Александр Базанов, и что мною приняты все меры к приведению училища в возможно лучшее положение.
Вашего Святейшества нижайший послушник Митрофан, Епископ Оренбургский и Уральский».
Так закончилось это нашумевшее происшествие. Кто-то может сказать, что Преосвященный выгораживал своего подчинённого. Я не увидела в действиях Митрофана желания во что бы то ни стало обелить Семёнова, скрыть его проступки. Наоборот, позиция Преосвященного свидетельствует о стремлении во всём досконально разобраться. Недаром же он проводит целую цепочку следственных действий, опрашивая не только самого Семёнова, но и его сослуживцев.
Может ли быть поучительной эта история для наших современников? Думаю, вполне. И прежде всего необходимостью действительно строгого контроля над подростками, тем более когда это входит в служебные обязанности. Ведь, окажись «учители» вовремя на своих рабочих местах, то и конфликт был бы погашен с их помощью, и уж подавно не случилось бы убийства, не было бы этого километража исписанных бумаг — донесений, решений, предписаний, рапортов.
