Пролистав все чувства и мысли до последней странички, Лана, придерживаемая пятью горькими травами, потихоньку осела и, почувствовав под собой мягких мох, поняла, они уже возле ручья. Словно отозвавшись на ее мысли, послышалось журчание и ясно представилось, как стекает с верхушки горы по камням чистая и волшебная вода. Постепенно выпуская из своих объятий спящую Кристину, ритуальные травы возвращались к хозяйке и осыпались на коже сухоцветом.
Стряхивая с себя сухую траву, Лана растирала ее в ладонях и жадно вдыхала терпкий аромат. И странное дело, пряный запах вливал силы и прояснял затуманенную обрядом голову. Вся горечь потери, что ей пришлось пережить вместе с Кристиной, мутила разум; разом вспомнилась и своя утерянная любовь. Но ее Артем жив… жив и, слава Богу! Он просто оступился…
А перед ликом вечности, это такая глупость. Тем более что оступился не по своей воле…
Артем жив, он дышит, он чувствует, он есть и теперь мысль об этом наполняла радостью.
Ее любимый человек жив, но просто не с ней. Насколько ужасней было бы его потерять как Степу. Напрасно стыдится гостья желания забыть свою любовь; с такой болью в сердце жизнь невыносима. Лана же отчетливо разглядела; Кристина дошла до края и металась между выбором; или не жить, или забыть. Забыть и выдрать из себя с корнем светлые чувства; все до самой последней капельки.
Нелегко далось гостье это решение, и как бы хорошо, если то, что задумала Лана получилось. Получилось бы вычистить из памяти боль и развести в разные стороны горечь и счастливые воспоминания.
Поняв, что готова к следующей ступени обряда, Лана поднялась, провела руками по волосам и одежде; чтобы ни единого узелка, которые могут нарушить ритуал и завести не в ту сторону. Потом подошла к ручью и опустила в его воды ладони.
- Приветствую тебя, - молвила почтительно. – Приветствую и прошу о помощи! Забери у этой девушки боль утраты. Хотя зачем я это тебе говорю… Достаточно и того, что коснулась твоих вод, а дальше ты сам все увидел, - посмеялась над собой Лана.
Ручей же, соглашаясь, зажурчал громче прежнего и шаловливо брызнул в лицо прохладными каплями. И так на сердце отрадно сделалось, понял ее замысел ручеек! Понял и поддержал журчаньем и брызгами.
Заколобродила в Лане кровь, загорелись глаза, и улыбка такая шальная и уверенная промелькнула на лице… За одну только улыбку духи гор обязаны принять ее в свою бесшабашную команду.
- Вставай, милая… - стараясь не напугать Кристину, ласково прошептала начинающая ворожея.
И слова ее, что нежный ветерок, дотронулись до спящей, растрепали волосы, да и вытащили из сна.
Видно сладок был сон гостьи, проснулась она счастливой, но вспоминая реальность все более и более печалилась; и вот уже снова и глаза на мокром месте и предательская дрожь в голосе.
- Т-с-с-с, - погладила ее по голове Лана. – Не будем плакать. Просто опусти ладошки в ручей, а он все за тебя сделает.
- Я совсем забуду Степу? – не решаясь окунуть руки, спросила Кристина.
- Нет, ты его не забудешь. Дорогие мгновения навсегда останутся в сердце, но в них не будет уже ни тоски, ни горечи. Вернется к тебе Степан, но уже сыном, а, впрочем, сама сейчас увидишь. Ручей покажет. Опускай же руки…
Как только ладони гостьи коснулись ручья, то забурлила вода и разделилась на два цвета; черный и изумрудный. Изумрудные воды были шаловливы, игриво плескались в лицо, и лопалась пузырьками шампанского. Темная же половина никуда не двигалась, застыла смолой, а потом рассыпалась на непроницаемые булыжники, а те, глухо булькнув, пошли ко дну.
Дыхание Кристины выровнялось, высохли слезы, а черты лица разгладились да помолодели в предвкушении счастья.
- Сколько же ты лет, девонька, изводила себя горем? – полюбопытствовала Лана.
- Семь лет, - выдохнула гостья и этим выдохом отпустила наконец-то от себя скорбь по ушедшему.
- Пузырек! – вспомнила вдруг младшая ворожея и, всплеснув руками, завертелась на месте, четко представляя в уме этот фигуристый флакончик, что приметила на полке в волшебной комнате Зелейницы.
Этим она как бы перетягивала пузырек сюда к ручью; и минуты не прошло, как сверкнули пузатенькие бока во влажном мху.
- Набирай брызги счастья! – приказала Лана и перекинула флакончик Кристине.
Девушка собрала изумрудные капли и, запечатав пузырек, залюбовалась переливами зеленых оттенков.
- Что мне теперь с ними делать? – спросила она.
- Добавить в чай, или вино и распить с тем, кому ты дорога, - произнеся эти слова загадочным тоном, Лана внимательно присмотрелась к реакции гостьи.
Так и есть, Кристина тут же зарделась, смутилась и виновато затараторила.
- Да я, да нет… Нет! Пашка он друг… просто друг…
- Не обманывай себя, - легонько сжав плечо гостьи, Лана прервала ненужные оправдания. – Ты прекрасно знаешь, Павел любит тебя; и так же знаешь, что полюбила бы его, если бы не память о Степе. Так вот эта вода поможет и тебе и ему переступить через больные воспоминания. Разлей ровно пополам и счастье не заставит ждать.
- А ничего страшного, что Степан вернется к нам сыном? – Кристина все же осмелилась спросить то, что не давало ей покоя.
- Так какой страх в этом?
- Ну как… то я была любимой девушкой, и вдруг стала мамой…
- Уловила твою мысль, - по-доброму усмехнулась младшая ворожея. – Попробую объяснить; родные души всегда стремятся возвратиться друг к дружке. Потому что они родные… Бабушка может родиться у своей внучки и так до бесконечности. Эдакое колесо сансары. Там наверху, - кивнула она на небо. – Там любовь совсем иная… она огромная и всепоглощающая как вселенная! На Земле же подключаются другие чувства, и вселенская любовь меняется и как бы разветвляется. Любовь к родителям, детям, второй половинке, к брату и сестре, к своим предкам, к друзьям и так далее.
- Любовь к природе, животным, родному краю! – продолжила Кристина.
- Ну вот, ты сама догадалась, - обрадованно хлопнула в ладоши Лана. – Умница, мы все отлично провели! – и, почувствовав, что пространство вокруг зашевелилось, схватила гостью за руку. – Дай мне пузырек, я пронесу его сквозь стражей Дремы. Встретимся в домике Зелейницы.
Продолжение
Предыдущая часть
Начало