Его имя вызывало страх у руководителей заграничных спецслужб. Его операции отличались дерзостью, но всегда приводили к требуемому результату. Блестящий аналитический ум, отличная память и быстрая адаптация к изменению условий сделали его уникальным специалистом советской разведки. Имя его - Павел Анатольевич Судоплатов.
Становление гения советской разведки
12 июля 1907 года в Мелитополе, в многодетной семье мельника родился мальчик. Мальчика назвали Павлом, крестили (а как иначе в дореволюционной России?) и практически сразу определили его будущее - быть ему мельником, как и его отцу. Но судьба распорядилась иначе - будучи 12 лет от роду, он забросил Мелитопольскую городскую школу и ушёл из дома с полком Красной армии, став сыном полка. Там он всё больше проникался “революционной сознательностью”, идеями марксизма-ленинизма, но больше всего ему нравилось постигать военные науки - тактику, стратегию. Вместе с частью полка “красных” попал в плен, откуда благополучно сбежал, добравшись до Одессы, где беспризорничал, ожидая возвращения города под контроль Красной армии. С установлением Советской власти на территории Одессы, он вновь вступает в РККА, но уже на крайне редкую для подростка (ему было 14 лет на тот момент) должность телефониста и шифровальщика в Особом отделе стрелковой дивизии. Но уже вскоре его переводят в отдел ГПУ по Одесской области, а уже в 1925 году 18-летний Павел Судоплатов уже становится младшим оперативным сотрудником Мелитопольского ГПУ.
В 1926 году он женится на Эмме Карловне Кагановой, своей единственной супруге, которая в будущем сыграет немаловажную роль в судьбе советского разведчика. В 1928 году Судоплатова назначают уже в контрразведку, на должность уполномоченного секретно-политического отдела Харьковского окружного отдела ГПУ. Одновременно с этим его принимают в ВКП (б) и зачисляют на рабфак ГПУ для получения соответствующего образования. По завершении рабфака в феврале 1932 года его переводят в Москву, в секретно-оперативное управление ОГПУ, откуда через год переводят в ИНО (фактически - внешняя разведка), на работу в 5, 7 и 8 отделах (Западная Европа, Восточная Азия и Туркестан). В 1935 году он получает первую “серьёзную работу” - внедрившись в ближайшее окружение руководителей ОУН в Берлине, он должен был передавать сведения о работе организации. Однако спустя три года он получает задание “закрыть вопрос” с Евгением Коновальцем, одним из лидеров ОУН.
Ликвидация Евгения Коновальца
Руководитель и один из идейных лидеров ОУН Евгений Коновалец к 1938 году стал весьма заметной для иностранного отдела НКВД. Уже тогда в руководстве СССР понимали, что война с Германией неизбежна и старались любыми способами ослабить Третий Рейх как в политическом, так и военно-экономическом плане. А Коновалец, будучи лидером националистической организации, тесно сотрудничал со спецслужбами нацистской Германии и неким образом приближённый к Адольфу Гитлеру, как никто другой подходил на роль одной из целей. Коллаборационизм в СССР никогда не приветствовался, а направленный против некогда огромной страны - тем более. Тогда Судоплатову и было поручено устранить угрозу, способную всколыхнуть немалую часть Советского союза. Сам разведчик, представившийся Коновальцу как Павлусь Валюх, на тот момент уже установил со своей будущей жертвой доверительные отношения.
Особую радость Евгения Коновальца вызвал жест советского разведчика - в один из дней лидер ОУН привёл своего “приятеля” на могилу Симона Петлюры, убитого за 12 лет до Коновальца. Судоплатов в тот день взял горсть земли с могилы, завернул в носовой платок и сказал “Я отвезу эту землю на Родину, там мы посадим в его память дерево и будем за ним ухаживать”.
Но тянуть было уже нельзя - Коновалец начинал представлять серьёзную угрозу. Он уже имел планы на “освобождённую” Украину, целый список нужных людей, которых он планировал расставить на ключевых постах, а также три-четыре тысячи подготовленных штыков для начала активных действий. Поэтому едва ли не личным указом Сталина лидера украинских националистов надлежало убрать - но это не было простой задачей. Дело в том, что при Коновальце почти всегда находился “пан инженер” - его помощник и телохранитель Ярослав Барановский, поэтому вариант с расстрелом был отброшен сразу. Рассматривались и варианты с отравлением, и со снайпером, и с автомобильной аварией - но и они были отброшены за несостоятельностью. Рассматривалась и работа целой группы, разделённой на два отряда, одновременно атакующих Барановского и Коновальца - это показалось шумным и сложным в реализации. Поэтому убрать Коновальца решили с помощью взрывного устройства - и достаточно громкий сигнал врагам Советской Власти, и действенная ликвидация.
Встал вопрос - как передать лидеру националистов бомбу? На помощь размышляющим пришёл Александр Тимашков, бывший в ту пору техническим специалистом в НКВД. Он и придумал замаскировать взрывчатку в коробку из-под конфет, украшенную в украинском национальном стиле. Это должно было растрогать Коновальца и усыпить его бдительность. Однако Судоплатов сомневался в реальности такого плана - во-первых коробка украинских конфет в Европе, тем более в яркой упаковке привлекла бы внимание, во-вторых известные разведчику часовые механизмы необходимо было взводить вручную. Но Тимашков смог создать часовой механизм с гироскопическим механизмом - он приводился в действие после того, как коробку уложат в горизонтальное положение. Поэтому коробку нужно было просто везти в вертикальном положении и передать её жертве. В-третьих - коробку Коновалец мог и Барановскому передать.
Итак, остановившись на бомбе, Судоплатову приходилось идти на риск - нужно было всучить коробочку конфет лидеру националистов, а затем, не вызывая подозрений, отлучиться по делу. А риск заключался в следующем - разведчик не был уверен, что механизм сработает как надо, а также в том, что лидер ОУН не задержит его какой-нибудь беседой. Но отступать было уже некуда - обратный отсчёт был запущен лично Отцом народов.
День 23 мая 1938 года в Роттердаме начался дождём. Однако уже к 11 часам утра небо просветлело, вышло солнце и на улицах начали появляться прохожие. За ними и наблюдал Евгений Коновалец, сидя у окна в ресторане гостиницы “Атланта”, потягивая белое вино. Там его и заметил Судоплатов, “прогуливающийся” по улицам Роттердама после дождя. Разведчик вошёл в ресторан, поздоровался и подсел к своей жертве. Дабы не вызывать подозрений, он заказал себе пива (при этом он занимался шнуровкой ботинок, чтобы официант запомнил как можно меньше подробностей его внешности). После того, как официант принёс бокал, Судоплатов принял нормальное положение и продолжил беседу с Коновальцем. Но о многом говорить в непроверенном месте было нельзя - мало ли сюрпризов могло находиться в ресторане гостиницы?
Напоследок разведчик вручил Коновальцу коробочку конфет и оставив на столе деньги за пиво, покинул заведение, стараясь идти неторопливо и ровно, чтобы не вызвать подозрений. По признаниям самого Судоплатова, это давалось с трудом - желание сорваться с места и бежать как можно дальше было очень сильным. Однако сдержаться удалось - лишь завернув за угол, он смог немного перевести дух. Зайдя в первый попавшийся магазин, он купил светлый плащ и шляпу чтобы попробовать сбить возможный след. В момент, когда разведчик выходил из магазина и раздался взрыв, показавшийся поначалу звуком лопнувшей покрышки - цель была достигнута, лидер ОУН был уничтожен. Сам же Судоплатов через Париж и Барселону вернулся в СССР без проблем.
Вновь оперативная работа
По возвращении в СССР Павел Анатольевич работает в 7 и 5 отделах ИНО НКВД, некоторое время возглавлял ИНО (в результате репрессий “полетели головы” руководителя НКВД Ежова и части “его людей”), но впоследствии едва не попал в жернова политических чисток. Лишь вмешательство нового руководства НКВД, высоко оценившего деятельность Судоплатова на своём посту, помогло избежать репрессий - вменяли ему не много, не мало, а участие в антисоветской деятельности и сотрудничество с врагами народа (Шпигельглас и Пассов, его руководители). Правда о том, что врагов народа само государство и поставило на эти посты, следователи предпочитали не вспоминать.
К тому времени противостояние Сталина и Троцкого достигло своего пика - советский вождь, по мнению “демона Революции” намеренно создавал себе культ личности, дескать, это вредит не только имиджу главы государства, но и самому государству в целом. Также критиковал Троцкий и многие решения Сталина - и коллективизацию, и политические чистки, да и всю систему государственного управления. Сталин в ответ вёл настоящую политическую кампанию на очернение Троцкого - дескать, крышей поехал старик, мы по верному пути марксизма-ленинизма идём, хоть и с небольшими оговорками. А бывший товарищ Троцкий свернул на контрреволюционный путь, и хочет стране советов навредить. Уже к середине 30-х всем было ясно - из этой “битвы” выйдет только один, и Троцкий заведомо проиграл - на стороне Сталина был силовой аппарат, который лишал Троцкого поддержки. Сторонников “демона Революции” либо “перевоспитывали”, либо “убирали”, невзирая на ранги и заслуги. Оставалось дело за самим Троцким - его ликвидация была вопросом времени.
Операция “Утка”
Переехав в Мексику, Троцкий казалось бы “угомонился” - не вмешивался в локальную политику, изредка писал обличительные статьи про СССР и его руководство, занимался мелким животноводством. Однако созданный им Четвёртый интернационал к 1938 году уже действительно грозил стать вторым центром мирового коммунизма, причём мало того, что левого толка, так ещё и с американским влиянием - немалую часть личных доходов Троцкого составляли пожертвования сочувствующих ему американцев. Во всяком случае американское влияние на “демона Революции” видели в Кремле и допускать этого явно не собирались.
Первое покушение в рамках операции “Утка” было разработано и проведено Наумом Эйтингоном. Привлечённый им зарубежный агент Иосиф Григулевич скоординировал Давида Сикейроса на проведение операции по устранению Троцкого. Сформированная Сикейросом группа “Конь” в ночь на 24 мая в форме мексиканской полиции при помощи охранника Роберта Шелдона Харта вломились на территорию дома, где проживал Троцкий и найдя спальню оппозиционера расстреляли всё, что только можно. Кроме самого Троцкого - тот услышав шум, рухнул на пол вместе со своей супругой и остался невредим. Единственное, чего добились нападавшие, стало лёгкое ранение внука Троцкого, но им пришлось устранить охранника - он был нежелательным свидетелем. Когда о провале доложили Берия, он пришёл в дикую ярость, и даже собирался было “принять меры” в отношении Эйтингона (хотя тот подал покаянный рапорт и ждал наказания) - но заменить его пока было возможности, на тот момент Судоплатов ещё не дотягивал до уровня его профессионализма.
В итоге повторное покушение было поручено разрабатывать именно Судоплатову. Поначалу он подумывал повторить опыт устранения Коновальца, однако от идеи со взрывчаткой он вскоре отказался - учитывая, что Троцкий большую часть времени был не один, могли пострадать невинные люди, чего Судоплатову не хотелось. Варианты с отравлением, ограблением на улице и банальным расстрелом тоже не подходили - после нападения группы “Конь” Троцкого охраняли куда лучше. В результате решено было использовать Рамона Меркадера, который был ранее внедрён в окружение Троцкого как “левый коммунист”. Для осуществления операции “Утка” Меркадер должен был использовать пистолет или нож, в зависимости от ситуации, но исполнитель по собственной инициативе прихватил ещё и ледоруб.
20 августа 1940 года Рамон Меркадер прибыл в дом Троцкого, одетым отнюдь не по погоде - в светлом плаще и шляпе. В подкладку плаща были вшиты ледоруб и кинжал, с возможностью их быстро выхватить, а в кармане лежал револьвер (который пришлось сдать охранникам Троцкого). Войдя в комнату, Меркадер попросил Льва Давыдовича прочесть написанную им статью о движении троцкизма. Когда Троцкий склонился над статьёй, Меркадер выхватил ледоруб и обрушил его на затылок своей жертвы. Однако отсутствие опыта в подобных делах сделало свою роль - “демон Революции” не умер, и даже не потерял сознания. Напротив, он дико закричал, попытавшись вытащить ледоруб из раны. Вошедший в ступор от крика Меркадер не смог выполнить своё задание и добить Троцкого - вбежавшие полицейские скрутили его, попутно вызывая подкрепление и скорую помощь. Причём Троцкий, оставаясь в сознании, потребовал от полицейских не убивать Меркадера, а узнать имя того, кто его послал.
Всё это время на улице возле дома Троцкого стояла машина - в ней находились Наум Эйтингон и Каридад Меркадер, мать Рамона. Увидев как выводят задержанного Рамона, Эйтингон уехал с места происшествия, увозя Каридад Меркадер в сторону аэропорта, откуда они оба вылетели в тот же вечер на Кубу, а оттуда - в Советский союз. Сам Троцкий скончался утром 21 августа 1940 года, на следующий день после покушения.
Во время Великой Отечественной Войны
Не остался без дел Судоплатов и в тяжёлые годы - с началом войны приказом Лаврентия Берия была создана Особая группа при НКВД, задачами которой становилась организация диверсионных и разведывательных операций в тылу противника, а также создание и руководство деятельностью партизанских отрядов. Для указанных целей приказом наркома внутренних дел был даже передан спецназ (ОМСБОН НКВД СССР). А руководить всем этим был назначен заместитель начальника 1 отдела наркомата государственной безопасности СССР Павел Анатольевич Судоплатов. Полномочия старшего майора государственной безопасности (примерно соответствовало званию комдив РККА, позднее - генерал-майор) стали довольно обширными - руководство страны было готово на любые риски ради безопасности СССР.
Таким образом, по просьбе Судоплатова и Эйтингона из мест заключения были освобождены десятки сотрудников НКВД и НКГБ - правда, под залог их верности делу Партии и Родины. Ну и под залог голов Судоплатова и Эйтингона - отвечать за освобождённых пришлось бы им. Тем не менее, за все годы войны они не получали даже выговоров, ибо работать умели, а освобождённые сотрудники не подвели. При непосредственном участии Особой группы было проведено несколько крупных партизанских операций, а также знаменитые радиоигры “Монастырь”, “Березино”, было разработано покушение на Гитлера (которое впоследствии было отменено, а исполнитель - Игорь Миклашевский продолжал разведывательную работу в Германии и Франции, после чего ушёл в спорт), а также добыты ценнейшие сведения для атомной программы СССР.
Послевоенный период и арест
По завершению Великой Отечественной Войны у контрразведки существенно прибавилось работы - необходимо было профильтровать военнопленных, отобрать из них внутренних врагов, решать вопросы с перебежчиками и коллаборационистами, денацификация бывших национал-социалистов и многое другое. В дополнение ко всему, началась Холодная война, порождённая противостоянием идеологий, целью которой было создание однополюсной мировой системы. В общем, работы контрразведке хватало с головой.
Именно в послевоенный период отделу “С”, который возглавлял генерал-майор Эйтингон, удалось добыть важнейшие сведения по атомной программе СССР, а отделам “Ф” и “ДР”, которыми руководил Судоплатов - найти и устранить важнейших перебежчиков и врагов советского государства, а также выявить целую агентурную сеть “зарубежных партнёров”. Помимо этого отдел “ДР” смог существенно укрепить позиции СССР на мировой арене (и это позволило стране оставаться на выгодных в политическом плане позициях на протяжении последующих 35-40 лет).
Однако не всё было гладко в руководстве СССР - Вождь старел, всё чаще болел и ослабевала его хватка. В руководстве страны возникла довольно серьёзная антисталинская группировка, которая выжидала момент. И он настал 5 марта 1953 года, в день, когда Вождя не стало. Повинуясь его политическому завещанию, страной стал управлять Президиум ЦК КПСС в составе Г. М. Маленкова, Л. П. Берия, В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова, Н. С. Хрущева, Н. А. Булганина, Л. М. Кагановича, А. И. Микояна, М. 3. Сабурова и М. Г. Первухина. Уже 26 июня 1953 года из состава Президиума был выведен Берия, один из вероятнейших кандидатов на пост главы государства и соответственно, самый опасный для антисталинской группировки человек. Его арест стал чёрной датой для массы людей - в том числе и для руководителей отделов НКВД. Преданные делу Сталина Кобулов, Меркулов, Деканозов, Влодзимирский, Мешик, Гоглидзе, Судоплатов - это всего лишь краткий список подвергнутых репрессиям лиц, так или иначе связанных с “репрессивным аппаратом кровавой структуры”.
Судоплатов был арестован 21 августа 1953 года как соратник Берия, и по этому же поводу (“за активное пособничество изменнику Родины Берия в подготовке государственного переворота, производство опытов над людьми, похищения и многочисленные убийства”) был осуждён 12 сентября 1958 года по статье 58-1 пункт “б” на срок 15 лет с отбыванием в небезызвестном “Владимирском централе”. Таким долгим следствие было по причине того, что Судоплатов сумел сымитировать помешательство и ступор и находился на лечении в Ленинградской психиатрической клинике. Над ним ставили опыты различные светила медицины (иронично звучит, но дело было так) - в частности, провели болезненную спинно-мозговую пункцию, во время которой Судоплатов остался лежать в ступоре (выдержать это дано не каждому, боль по словам испытавших процедуру, адская).
Во время лечения его жена нашла интересный способ общения с супругом. Уже вышедшая на пенсию подполковник госбезопасности подкупила медсестру, которая читала Судоплатову “нужные книги” с отмеченными местами - содержание выделенных абзацев рассказывали о ситуации в стране, мире и семье. При этом заключённый №8 (имена всех арестованных по делу Берия были засекречены) не мог иметь никаких свиданий, переписок и прочего - как в целом и любой политический заключённый высокого уровня.
Освобождение, реабилитация и смерть
21 августа 1968 года из ворот Владимирского централа вышел глубокий старик. Перенесший три инфаркта, слепой на один глаз инвалид II-группы. Им был Павел Анатольевич Судоплатов, будучи заключённым, твёрдо решивший бороться за свою реабилитацию - по приговору суда, его лишили всех званий и наград. Находясь в заключении он писал длинные письма в ЦК, Хрущёву с детальным описанием опровержений в обвинениях прокурора, настаивая на том, что ему приказывали совершать некоторые преступления. Но “наверху” такие письма “клали под сукно” - не могла светлая и несущая добро всему свету КПСС отдавать приказы в совершении “грязных и бесчеловечных преступлений”. Иными словами, Судоплатов оказался не нужен волюнтаристам, фактически захватившим власть в СССР.
Освободившись (в срок отбытия наказания всё же включили срок предварительного заключения), бывший генерал-лейтенант стал активно участвовать в ветеранском движении (его, кстати, сторонились за приговор), занялся литературной деятельностью, но главным делом своей жизни установил реабилитацию, за которую он боролся до конца своей жизни. За это время он написал три книги под псевдонимом Анатолий Андреев (“Горизонты: Повесть о Станиславе Косиоре” (1977); “На жестоком берегу: Повесть о Марцелии Новотко” (1983); “Конь мой бежит…” (1987)), а незадолго до своей смерти в соавторстве с сыном написал ещё две книги, которые проливают свет на многие события из жизни Судоплатова и ситуациях в Кремле. Однако последняя его книга, “Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930—1950 годы” отмечалась некоторыми как “пропитанная враждебной идеологией” и “не совсем соответствующая действительности”.
Скончался Павел Анатольевич в собственной квартире, в Москве, на ул. Академика Королёва вследствие возрастных “болячек” 24 сентября 1996 года в возрасте 89 лет. Похоронен на новом Донском кладбище. Незадолго до его смерти, в 1992 году вышел указ Президента РФ Бориса Ельцина, которым Павел Анатольевич Судоплатов признан “жертвой политических репрессий” и реабилитирован в правах.
Заключение
Сегодня личность Павла Анатольевича Судоплатова преподносится крайне неоднозначно - с одной стороны он преданный делу государственной безопасности, буквально образец того, каким должен быть сотрудник ГБ. С другой - едва ли не террорист и “волкодав Сталина”, направляемый на определённых лиц. По моему мнению - генерал-лейтенант Судоплатов был честным служакой, благодаря своему интеллекту, практически не имевший провалов и выполнявшим свой долг перед Родиной и руководством.
С вами был Историк-любитель, подписывайтесь, ставьте лайки - впереди ещё очень много интересного!