О чрезмерной озабоченности москвичей хождением по магазинам и о своей выставке в Московском музее современного искусства «Художник-коллекционер», в которой он переосмысляет историю.
Я родился и вырос...
В самом центре Москвы, в доходном доме на Моховой улице (позже проспект Маркса, потом опять Моховая) напротив библиотеки им. Ленина. До пяти лет, впрочем, часто жил у бабушки на Якиманке. Там она меня и крестила тихой сапой в церкви Ивана Воина, когда мне было два года… Гулял обычно в Александровском саду, катался на санках с холма у Кремлевской стены, ходил в английскую школу в Собиновском переулке (теперь Малый Кисловский), которая и ныне стоит напротив театра им. Маяковского. Пересмотрел в детстве весь репертуар Большого и КДС, консерватория тоже была под боком. Так что вся тинейджерская жизнь прошла в центре. А потом нас, как и всех одноклассников и разных друзей детства, из центра выселили. С 19 лет оказался в Печатниках. Любопытно, что в 1970-е годы оттуда можно было добраться до центра примерно за 20 минут, потому что автобусов до «Текстильщиков» ходило много, а пробок практически не было. Там я прожил около трех лет, а потом по распределению уехал из Москвы работать в Якутию.
Сейчас я живу...
Возле метро «Беговая». Когда я вернулся из Канады, я стал искать себе квартиру рядом с метро и не далее двух остановок от Кольцевой линии. Центр тоже рассматривался, но в нулевые годы с магазинами в центре было плоховато, да и покупать какой-нибудь четвертый или пятый этаж без лифта не хотелось. И тут подвернулась довольно большая, светлая и видовая квартира в энергетически активном районе. Отсюда всегда можно быстро доехать до любой точки в Москве.
Люблю гулять...
Там же, где любил гулять в детстве и юности, когда мы с родителями ездили кататься на лыжах в Измайлово или Сокольники, или отправлялись на прогулки по Воробьевым горам, или когда с друзьями катались на лодках в Парке культуры с заходом в Нескучный сад.
Мой любимый район...
Наверное, центр. Здесь во все времена протекала самая активная жизнь, и когда-то большинство художников жили или работали в центре. Здесь находились все театры, концертные и выставочные залы, музеи. Здесь в 1960–1980-е годы я ощущал себя как дома, знал все нужные проходные дворы и подъезды и всегда там можно было заскочить к кому-то на рюмку чая, да и сам я в 1980-е жил какое-то время на Серафимовича, а потом на Большой Полянке. Там проходили частые встречи с друзьями по цеху, иногда забегали и «старики».
Однако «центр» слишком объемное понятие, чтобы говорить о нем в целом. Сейчас надо еще поискать те улицы, что хоть отдаленно напоминают о старой Москве. Центр давно уже стал другим — слишком много официоза или гламура, офисов и магазинов. Да и воздух в центре часто далек от идеала из-за обилия машин. Но я по-прежнему люблю иногда пройтись по арбатским переулкам, по Хитровке, побывать у Покровских Ворот или в сретенских переулках.
Мой нелюбимый район...
Ох… Я бы не сказал, что у меня есть такой конкретный район, который я должен не любить, тем более что я там никогда не жил. Но я в целом не люблю: первое — бывшие промзоны, второе — отдаленные районы у МКАД, третье — районы с плохой транспортной доступностью, то есть отстоящие далеко от метро и с редкими автобусами. Последнее объясняется тем, что я не завел машину в Москве, обоснованно полагая, что она мне в повседневной жизни не нужна. Я живу в ста метрах от входа в метро и привычно перемещаюсь по Москве главным образом под землей — без объездов и пробок. Изредка езжу на такси и всегда ужасаюсь тому, сколько времени я потратил впустую из-за загруженности дорог.
В ресторанах...
Изредка бываю на банкетах и празднествах в самых разных местах Москвы, но чаще с друзьями в кафе типа «Квартиры 44» или «Журфака» или просто в том, что поблизости. В принципе, я не особо люблю рестораны, и если был выбор, где отпраздновать событие — дома или в шумном публичном месте, то я всегда предпочитал спокойную домашнюю атмосферу. Помнится, с последнего многолюдного юбилея я удрал поскорее, потому что с трудом слышал соседей по столу.
Место, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать...
Я могу собираться несколько дней, если это не связано с острой необходимостью, но потом делаю над собой усилие и всегда добираюсь до нужного места сам, предварительно изучив маршрут по карте.
Главное отличие москвичей от жителей других городов...
Думаю, что москвичи чрезмерно озабочены хождением по магазинам, как продуктовым, так и с непродовольственными товарами. Впрочем, тут важно знать, сравниваем ли мы с другими городами за границей или в России. В российских городах, как мне помнится, люди заняты тем же.
В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне...
За XXI век все более или менее уравнялось. Да, в Москве метро лучше, чище и красивее, но это все, что можно вспомнить. В любом городе мира есть свои проблемы, однако их надо хорошо знать, чтобы сравнивать с московскими. Иначе мы сопоставляем берлинскую лазурь и московскую сторожевую.
В Москве за последнее десятилетие изменилось...
Улучшилась работа общественного транспорта и, что главное, значительно расширилась сеть линий метро. Однако этого явно недостаточно, надо продолжать совершенствовать транспорт и уличную сеть мегаполиса. Во многих спальных районах старые двухполосные улицы и автомобильные тоннели под железнодорожными путями надо расширять: из-за возросшего транспортного потока они не справляются со своей задачей, возникают пробки.
Точечная застройка в городе тоже приведет со временем к серьезным последствиям, потому что в отдельных кварталах образуется избыточная плотность населения и нехватка парковочных мест, не говоря уже об уродстве городского пейзажа с такими разбросанными повсюду кластерами «небоскребов», где окна одного здания упираются взором в окна другого.
Хочу изменить в Москве...
Иногда сообщение между рядом лежащими районами превращается в мучение, потому что по прямой там расстояние небольшое, но ехать надо с большим крюком в объезд каких-то препятствий. Например, Печатники и Коломенское рядом, но между ними Москва-река. Уже много лет остро нужен мост между улицами Кухмистерова и Коломенской.
Еще пример. Моя поликлиника имеет четыре или пять отделений, раскиданных между «Соколом», платформой Гражданской, «Белорусской» и «Полежаевской». Согласитесь, что это совершенно разные районы. Тем не менее различные процедуры назначаются в разных отделениях, и до некоторых приходится добираться около часа. Очевидно, в Мосгорздраве решили, что пациентам все равно нечего делать, пусть поездят!
И таких примеров можно привести много. Хотелось бы, чтобы мэрия почаще руководствовалась принципом разумности в своей работе.
Мне не хватает в Москве...
Парков поближе к дому. Обязательно надо куда-то ехать, чтобы погулять в парке, а часто на это нет времени. Плотность все усиливающейся застройки приведет лет через пятьдесят к тому, что зелень в городе исчезнет. В других городах (на Западе и в нашей провинции) мэрии стараются сохранить нежилыми районы оврагов, окультуривают их, прокладывают дорожки и превращают в длинные, но неширокие парки с пешеходными тоннелями для гуляющих горожан под пересекающими эти овраги улицами.
Если не Москва, то...
К сожалению, пока что ничто не сравнится с Москвой. Здесь сосредоточено все. Хотя когда-то я очень любил Питер, со временем понял, что вряд ли бы там прижился из-за климата и иного модуса мышления в искусстве. Также я не готов переехать в область или в глубинку и созерцать там до смерти старый дворовый сортир на фоне заката удивительной красоты. Не готов я переехать в этом возрасте и в какую-то другую страну, где уйдут годы на то, чтобы меня узнали и признали. У меня просто нет уже этих лишних лет. Поэтому альтернативы на данный момент нет.
Меня можно чаще всего застать кроме работы и дома...
В последние годы, как мы знаем, пандемия и сопутствующие обстоятельства загнали нас всех по домам и мастерским. Так что редкие выходы на выставки и концерты трудно определить как некие альтернативы работе и дому. Поэтому мастерская — любимое место труда и отдыха.
Какой арт-объект я бы поставил на московских улицах...
Москва, конечно, мой город. Город, в котором я родился, вырос и прожил с перерывами большую часть жизни. Город, который я люблю несмотря на все его недостатки и промахи его правителей, и который знаю (или знал?) как свои пять пальцев. Но с годами многие улицы и площади изменились так, что с трудом можно представить себе, как они выглядели раньше. Конечно, мы быстро привыкаем к новому и ничему уже не удивляемся. Мы ходим по улицам, не глядя по сторонам, пялясь в свои смартфоны, и не замечаем, как исчезают старые дома, а вместо них вырастают отели, торговые центры и бизнес-полигоны. Бесспорно, многое меняется в сторону удобства для горожан, скажем, в области транспорта, но точечная застройка и «человейники» высотой по двести метров уродуют город и отчуждают жителей. Хочется повесить где-то в городе такую металлическую растяжку a lá «лозунги» «Коллективных действий»: «Я бывал здесь сотни раз, но с каждым разом все острее не узнаю эти места и тщетно пытаюсь вспомнить, как они выглядели еще несколько лет назад». (В этом случае это будет «растяжка памяти КД»).
С другой стороны, было бы здорово просто поставить памятник «Коллективным действиям», изваяв один из наших лозунгов. Материал (в зависимости от размеров инсталляции, конечно) желательно подобрать современный, тонкий, но прочный и устойчивый к нашему климату.
Моя выставка в Московском музее современного искусства...
Выставка и проект называются «Художник-коллекционер». Она работает в музее в Ермолаевском переулке до 27 августа, вход свободный. С формальной стороны, проект заключается в презентации новой «коллекции» марок, открыток и конвертов, созданной для художественного музея неким художником-коллекционером, внезапно задумавшим объединить практически забытые гениальные образы советской идеологии, воплощенные в крошечных «нехудожественных» марках стандартных выпусков и прочих почтовых атрибутах, с идеями модернизма, в том числе русского авангарда, главным содержанием которого было раскрытие социального образа нового человека, и тем самым удвоить воздействие энергетики подвижничества, мужества и жизнелюбия на аудиторию с помощью своего творчества.
Рассматривая картины выставки «Художник-коллекционер», становится понятно, что ушедший в прошлое иконостас новой религии первых десятилетий советской власти, ставший основой проекта и лишенный в ходе преобразований идеологических императивов, сам по себе был очень даже неплох и может теперь в ином антураже заиграть новыми оттенками и смыслами. Любопытное открытие, сделанное мной в процессе работы над проектом, заключалось в осознании «врастания» автора-персонажа в образы и его переходе к самостоятельной живописи, основанной на «ребрендинге» старых идеологических клише. Действительно, «коллекционер» начал работу с трансформации стандартных почтовых марок и создания оригинальных знаков почтовой оплаты, но постепенно перешел к написанию живописной серии «новых икон», использующих образы героев марок и авангардного искусства без почтового антуража, и к переносу на холст других артефактов своей коллекции (открыток, конвертов первого дня и т. п.), подчас открывающих перед зрителем иные смыслы благодаря совмещению в картинах внешне алогичных элементов, новой параформы и цветовой гаммы.
Мне представляется крайне важным дать современному зрителю возможность переосмыслить истинные архетипы России и канонические образы советского агитпропа, прочувствовать концептуальную связь нашего времени с деидеологизированным наследием культуры ХХ века. В сущности, это утопический рассказ об истории нашей страны, рассмотренной сквозь призму знаков (почтовой оплаты) и символов ушедшего времени, мой опосредованный взгляд на эту историю из ХХI века.
На выставке представлены живописные работы и шелкографии, видеофильм и разные инсталляции с использованием объектов из коллекции Музея почты Министерства связи России.
Что касается планов, то я буду продолжать, разумеется, свой цикл «переосмысления истории», но в ближайшее время хочу сосредоточиться на подготовке текстов и макета к моему творческому альбому. Ситуация такова, что когда-то работы быстро покупались и исчезали в неизвестности, вывозились за рубеж, а потом я уехал сам. Поэтому почти никто в России незнаком особо с моим творчеством ХХ века и последнего двадцатилетия. Надо эту ошибку исправлять.
Фото: Виктор Березкин
