Мы знаем только то, что нам дано знать. Предлагаемая вниманию Читателей, истории реальная и её конец необъяснимый
Эта женщина привлекла меня своей необычной судьбой. И хотя знакомство с ней было случайным и недолгим, и было это давно, я вспоминаю её часто и до сих пор.
Я уже публиковала её историю, но в связи с тем, что неожиданно вновь услышала о ней от её односельчанина, я сделала дополнение к этой удивительной и необъяснимой истории и предлагаю своим Читателям вместе с опубликованной ранее. Да и сыграл роль тот факт, что новые мои подписчики не могли прочитать историю, так как Дзен старые публикации в ленту не включает за редчайшим исключением.
***
Мне часто приходилось ездить поездом по маршруту: Таганрог-Москва-Таганрог, несколько лет даже жила на два дома/два города. Это когда внучка была маленькая и дочь нуждалась в моей постоянной помощи. Внучку надо было проводить в школу, потом встретить, отвезти в художественную школу и в танцевальную студию.
А девочка выросла и езжу я в Москву всё реже и реже.
Дорога не близкая и перед каждой поездкой я мечтаю о том, чтобы попутчики мне попались интересные или хотя бы спокойные и не буйные. Должна сказать, что мне часто везло.
Вот и в тот раз я познакомилась с женщиной, которую забыть не могу.
Это не было временем отпусков и пассажиров было мало. С этой женщиной мы оказалась в одном купе, и половину пути проехали только вдвоём. Вначале женщина не располагала к беседе, сидела тихо и думала о чём-то своём. Я даже подумала, что на этот раз мне не повезло и весь путь в девятнадцать часов придётся проследовать молча.
Но нет! Вторая половина пути мы провели в оживлённой беседе.
Началось с того, что у женщины звякнул мобильник, пришла СМС. она прочитала и сказала:
- Бывшие коллеги поздравляют с днём рождения. Столько лет на пенсии, а они помнят, звонят, хотя там осталось очень мало тех, с кем работала. Все новые, молодые…
- Значит, вы в свой день рождения оказались в дороге, - посочувствовала я.
- Да кто его знает, когда он у меня этот день рождения…, - и увидев на моём лице недоумение, продолжила, - Записали так, сначала в справке, потом в паспорте. Метрик никаких не было. Война была… Нас десять было у мамы. Она родилась 14 марта и нас всех записала, как родившихся 14 марта. Мама посчитала, что будет хорошо иметь общий день рождения.
- Но она-то реальный ваш день рождения? Не могла не знать,
- Нет, не знала. Мы не родные ей, приёмные. Только две наши сестрички знали, кто у них были родители, остальные восемь и я в их числе, ничего не знали, ни родителей, ни откуда мы и, тем более не знали, когда родились.
Война страшно прошлась по нашему селу. Уходя, немцы поджигали все дома, а они горели быстро, крыши у всех были из камыша. Вышло так, что после оккупации, дом, в котором жила мама со своей мамой, остался чуть ли не единственным пригодным для жизни. Поэтому им пришлось принять всех пострадавших соседей на то время, пока они строили и приводили в порядок свои хаты.
Среди тех, кого приняли мама с бабушкой была и женщина беременная на последнем месяце. Не выжила она при родах и родившаяся двойня осталась без матери. Старая и слепая свекровь этой женщины ухаживать за детьми не могла и выхаживали двойняшек всё вместе. . Девочек назвали Валя и Шура. Пока жили все вместе, с детьми не было трудно, так как нянчили их все. Но когда сельчане отремонтировали и ушли в свои дома, новорожденных никто не взял. Думали, что вернётся с фронта отец девочек и заберёт их, но война продолжалась ещё долго, а незадолго до дня Победы получили похоронку на него.
Мамин отец тоже не вернулся с фронта, не вернулся и мамин жених...
Валя и Шура были первые мамины и бабушкины приёмные дети, но старшими они не были, наоборот, были младше всех. Вскоре сельчане обнаружили подорвавшуюся на минах цыганскую кибитку с двумя выжившими маленькими детьми. Среди этих двоих была и я. Конечно, я не была цыганским ребёнком, ничего цыганского у меня нет, но другая девочка точно была цыганкой. Мама её Любой назвала.
Немного повзрослев, Люба переживала, что не такая, как мы и что на маму совсем не похожа. А соседи её иначе, как цыганочка и не называли. Понятно, не зря же в цыганской повозке была. Но не понятно, как я там оказалась.
К окончанию войны в семье уже было десять детей. Одного пятилетнего мальчика привезли из соседнего села, а там он появился неизвестно как и откуда. «Вам до кучи, - сказали, - скоро детский дом в районе откроют, сдадите туда» Как появились остальные четыре ребёнка, я не знаю. Мама и бабушка мало об этом говорили, да и мы не расспрашивали их. О появлении остальных четверых детей я не знаю. И мама и бабушка мало об этом говорили, да и мы не расспрашивали
Маме тогда лишь 20 исполнилось, была красивой, но замуж она так и не вышла. Своего жениха не дождалась с фронта, а предложения были от многих, но все они предлагали жениться лишь на условиях, что детей она отдаст в детский дом. Мама на такое не соглашалась и даже, когда приехали из района, чтобы забрать детей, она не отдала. Я хорошо помню, когда они во второй раз приехали. Мне уже восемь было и помню, как испугались, что заберут нас от мамы. Тогда мы собрались и убежали прятаться в овраг.
Мама комбайнёром в колхозе работала. Помню, как во время жатвы мы, дети, почти все вместе носили ей обед и ужин. Очередь у нас была, кто понесёт, но всё равно все старались идти, хотя и было это не близко. Нам нравилось видеть её, у нас вызывало восхищение, как она управляла этой большой махиной.
Пока мама ела, а мы, девчонки, были с ней, а мальчишки общупывали комбайн, мечтали стать комбайнёрами. Один брат, Виктор, осуществил эту мечту, он так и проработал всю жизнь комбайнёром, был передовиком, газеты писали о его успехах. А второго, Лёню, направили в Суворовское училище, аж в Казань. Стал он военным, до полковника дослужил.
А мама недолго была на комбайне. Стало больше мужчин в селе, пришлось им уступать место. Но работу она не прекращала, была в поле от зари до зари. Нами бабушка занималась пока жива была, а потом мы и сами подросли, старались всё по дому делать самостоятельно. Мы, девчонки, могли всё по дому делать, умели доить корову, перегонять через сепаратор молоко, получая сливки, взбивать масло, делать творог. Кроликов всегда много держали, а корм для них это была наша забота и девчонок и мальчишек. Рвали траву, заготавливали сено на зиму. И всегда много кур было, да и уток держали. Всё, как и положено на крестьянском подворье.
Когда семь классов окончила, меня в ремесленное училище направили, в областной город. Была там на полном государственном обеспечении. Нас всех там кормили, одевали, а жили мы в общежитии. Всё было хорошо. Специальность получила фрезировщика, но проработала меньше года. Жених мой, тоже из нашего села, отслужил в Армии и оставшись сверхсрочно, приехал в отпуск и увёз меня с собой. Служил он в Германии и меня туда привёз.
Три года в ГДР, потом в Союз вернулись, мужа в академию направили. В Москве жили, дали нам там комнату в семейном общежитии. К тому времени у нас сыночек уже был. Поступила в педучилище, но закончить не удалось. Ещё один сыночек родился. Так что, на учёбу времени не оставалось. Надеялась, что потом, как подрастут дети, буду учиться. Да куда там! Не получилось, что-либо закончить. После окончанием мужем академии столько мест поменяли! Где только служить не пришлось! Дочку свою в Читинской области родила, а самую младшую – в Винницкой. У меня четверо детей. Сейчас это считается много, да и тогда тоже мало у кого было четверо. Трудно было с ним. Всё думаю, а как же мама с нами управлялась?
Мой муж замечательным человеком был, добрый, меня любил. Дети наши тоже выросли хорошие. В семье лад и порядок всегда был. Но… рано вдовой стала.
А вот того, что мне очень хотелось, не получилось… Не знаю, как это маме удавалось… Я о совместных ужинах говорю. Во сколько бы мама не вернулась с работы, мы её ждали всегда и до её возвращения не ужинали. А потом накрывали стол и всей семьёй трапезничали. Ели, общались, обсуждали , что у кого случилось, кого-то мама хвалила, кого-то могла и пожурить. Помню, как старались всё делать так, чтобы маме понравилось, чтобы она похвалила за ужином.
В школе по разному учились, не у всех хорошо было с учёбой. Кому-то хорошо давалась учёба, а кому-то плохо и мама это понимала. Поэтому за одну и ту же оценку, тройку или четвёрку, одних хвалила, а некоторым говорила, что могли бы постараться и лучшую оценку заработать. А я отличницей не было, но и плохих оценок не имела. Не помню, чтобы мама меня за оценким ругала.
А вя, как не старалась, а совместные ужины в моей семье не получались. не получились. Не смогла продолжить традицию.
Я поинтересовалась, как сложилась жизнь у её сестёр и братьев и попутчица продолжила свой рассказ.
- По разному сложилась… Но, в основном, неплохо. Вот только у Виктора не всё хорошо сложилось. Наша цыганочка виновата. Любил он её. Мы все знали, что братья и сёстры мы не родные. На деревне такую тайну не сохранишь.
Начиная с пятого класса, Витя выделял Любашу среди нас всех . Ходил за ней по пятам, оберегал, гусей за неё пас, когда её очередь подходила. «Приворожила» - говорили соседские бабки. А Любаша со смехом воспринимала его ухаживания, а когда подросла, так эти ухаживания в тягость ей стали. Сама уже на парней посматривала, а Витя никого к ней не подпускал, дрался. А Любаша злилась. Учёба ей совсем плохо давалась, едва семь классов закончила и работать на птицеферму пошла. А Витя в армию ушёл. Когда вернулся, Любаша уже замужем была.
И вот тут-то всё и началось.
Уж и не знаю, то ли разлюбил он Любашу, то ли из-за того, что не дождалась и замуж вышла, сразу после демобилизации он женился. Как раз к нам в поликлинику медсестру прислали после окончания медучилища, вот на ней и женился. Не знаю, что ожидала от него Любаша, только её это очень расстроило, даже на свадьбе не появилась. А перед свадьбой она пришла к медсестре домой и начала требовать, чтобы та отказалась от Вити, сказала, что всё равно жить им вместе не даст. К Вите она тоже ходила, учинила ему скандал, вела себя так, словно это он её бросил, обещала на медсестру порчу навести. Что ей надо было от Вити, зачем это всё устроила? У неё ведь муж был, ребёнок маленький. Да и никогда она Вите не отвечала взаимностью.
Женился Витя. Жили с молодой женой пока у мамы, но строили свой дом. Витя на комбайн пошёл работать, зарабатывал неплохо, да ещё и уезжал на уборку зерна в северные регионы. Оттуда тоже деньги хорошие привозил. Так что дом быстро построили. И всё было в его семье хорошо, но Любаша их не забывала, бабки-соседки говорили: колдует. То ниточками калитку обмотает, то золу во дворе у них разбросает, а то и куклы самодельные из чёрных ниток во двор подбросит. Нас всех это волновало, но не на столько, чтобы забить тревогу. Мама считала, что ничего она делать не будет. Мы все тоже так считали. Где она этому могла научиться? Ведь с нами всё время жила, никуда не уезжала, была на глазах.
Каждый год 14 марта мы все собирались вместе у мамы, хотя и жили в разных местах, некоторые, в том числе и я, далеко от нашей деревни, но всегда находили время приехать. Это сейчас, когда мы состарились и мамы уже нет на этом свете, не все собираются, а раньше собирались все. Не знаю, установил ли кто это или как-то само получилось, но это было для нас святое. Любаша тоже приходила, но после того, как мы попытались с ней поговорить о Вите и его жене, она к маме ходить перестала, и 14 марта с нами больше не встречалась.
А Витя только два года и пожил со своей женой в новом доме. Трагедия случилась, утонула жена в плёсе. Так и осталось загадкой для всех, зачем она туда полезла, да ещё и будучи беременной. У нас бабы если и купались в речке, так не поодиночке, а вместе со всеми. Обычно это после уборки зерна или помогая кому-то что-то строить. Вот тогда собирались и ехали туда. А так, чтобы просто пойти окунуться, позагорать, такого не было. Это только детвора могла. Так туда ещё и идти надо было около четырёх километров.
В общем, потерял Витя жену и не родившегося ребёнка вместе с ней, остался один. Очень тяжело перенёс такую потерю. А в деревне только и говорили об этом. Судачили, что это Любашиных грязных рук дело. Она тоже переживала, клялась, что ничего плохого не сделала и к трагедии не имела никакого отношения. А то, что ниточками калитку обвязывала и чёрных кукол во двор подбрасывала, так это только попугать хотела.
Вот и не знаю я, что можно думать. Но даже среди моих сестёр многие считали так же, как и все в деревне: виновата цыганочка. А мама не верила, пыталась с ней поговорить, да только Любаша избегала встреч. Это печалило маму. А вскоре и совсем уехала из деревни, оставив мужа с маленькими детьми. Долго о ней ничего не слышно было, а лет десять назад вернулась. Поселилась в своём пустом доме, мужа уже не было в живых, дети выросшие без неё, уехали в другие районы, свои семьи имеют. Знали, конечно, что мать вернулась, не могли не знать, но не приехали.
Витя после смерти жены так и не женился, жил один. Столько женщин красивых да ладных мечтали о нём, да только он ни на кого не смотрел. Мама к нему перешла и жила с ним пока была жива.
А Любаша недолго прожила в селе. Года не прошло, как вновь исчезла. Теперь уже навсегда. Утонула. В том же плёсе, что и жена Виктора. И опять загадочная смерть… Не знаю, что и думать. В селе много об этом говорили и много предположений выдвигали, одни несуразнее других. Что же произошло на самом деле, никто не знает.
В связи с открывшимися новыми обстоятельствами, я написала дополнение к этой истории.
Предлагаю свою статью; "Привычки, укорачивающие нашу жизнь"