Эту супружескую пару Марина видела практически каждый день. Все-таки в одном доме жили. Соседи по лестничной площадке в течение десяти лет. Он – высокий и статный, и она – маленькая и сухонькая.
Сколько им было лет? По всей вероятности, под восемьдесят. Но, несмотря на возраст, он до сих пор смотрели друг на друга с нескрываемым обожанием, и о боже, ходили, взявшись за руки.
Вроде бы имели двух взрослых сыновей, живущих в другом городе. Внуки, конечно же, имелись. Только вот этих самых детей и внуков Марине довелось лицезреть в гостях у родителей всего лишь, наверное, пару раз.
Дяде Валере и тете Лиде и без гостей было хорошо. Просто кенар и канарейка какие-то. Везде и всюду вместе. Видно, что жену очень любит и заботой ее окружил. Ни разу Марина не замечала, чтобы Лидия Ивановна тяжелую сумку тащила или, к примеру, одна куда-то в магазин пошла.
А еще Валерий Васильевич всегда следил, чтобы его Лидушка была тепло одета. Выдут из подъезда, а на улице дождь и слякоть. Так он ворчит, что жена вместо непромокаемых резиновых сапог вздумала легкие ботиночки надеть.
- Валерочка, - смеялась она в ответ на его ворчание, - я все-таки женщина и должна даже в старости хорошо выглядеть.
Всезнающие старушки, проводившие все свободное время на лавочке, докладывали, что Валерий Васильевич когда-то занимал высокий пост на железной дороге, а его Лидочка, вернее Лидия Ивановна заведывала городским управлением образования. Все это было еще в советскую эпоху.
- И квартиру они, трехкомнатную, еще при коммунистах получили, - в голосе заядлой местной сплетницы Татьяны Павловны звучало раздражение, - и зачем она им сейчас? Дети-то разъехались, а коммуналка нынче дорого выходит!
- Да успокойся ты, - осаждала ее другая пенсионерка, - заслуженно им квартиру дали. Они столько для народа сделали! Не о себе Валера в первую очередь хлопотал, а о подчиненных! Ты вспомни-ка, кто тебе помогал путевки в санатории выбивать, а об операции мужу в областном центре кто договорился? Валера! А трешку им правильно дали, к тому же тогда, когда Валерий Васильевич уже практически на пенсию выходил, а сын его невесту в дом привел. Все вместе и жили, Сашка, внук, здесь же родился.
В общем, впечатления у марины от соседей были самые что ни на есть хорошие. К тому же они оба имели прекрасные голоса и когда-то пели в народном академическом хоре – об этом тоже доложили соседи. Марине нравилось утром слышать раскатистый басок дяди Валеры и нежное сопрано его жены. Ну, пелось по утрам супругам, почему бы и нет, если это никому не мешает? Ну, чисто кенары!
А потом все чаще дядю Валеру Марина стала встречать одного. Тот быстренько выходил на улицу, покупал в ближайшем магазине продукты и поскорее возвращался домой. И пения супругов не стало слышно, а тетю Лиду и вовсе не стало видно.
- Что с моими соседями произошло, кто знает? – марина вместо того, чтобы спешить домой и готовить ужин для семейства, опустилась на лавочку рядом с бабушками.
- Что-что, - проворчала Татьяна Павловна, - сбрендила Лидочка, вот чего! Не дай бог до такого дожить!
- Да будет тебе, не сбрендила она. Старость, видимо, к ней окончательно пришла, и эта, как ее, болезнь началась, когда все забываешь.
- Деменция? – подсказала Марина.
- Во, точно, она. Теперь Лидочка прям как маленький ребенок. Ничего про себя не помнит, все путает, ее даже на часок одну невозможно оставить.
- Наверное, в интернат ее сдадут теперь, - Татьяна Павловна явно обрадовалась, - кто за инвалидкой ухаживать-то будет? Валера? Так он сам уже не мальчик и к тому же мужик. Сыновьям тоже не больно-то полусумасшедшая мать нужна, а уж снохам и подавно!
Однако вопреки прогнозам, дядя Валера никуда свою Лидочку не сдал. Наоборот, еще больше стал ее опекать, а когда той немного, если так можно сказать, полегчало, стал выводить ее на улицу дышать свежим воздухом.
Старушка выглядела растерянной, хлопала глазами, знакомых не узнавала, стала как будто даже меньше ростом и еще больше жалась к Валерию Васильевичу.
- Сейчас, Лидочка, мы с тобой на набережную пойдем, - беря жену под локоток, объяснял ей пожилой мужчина.
- А где это?
- Не волнуйся, я покажу.
И они шли на прогулку. Все также мило, под руку или держась за руки, и все также перед тем, как тронуться в путь, муж проверял, все ли в порядке с одеждой жены, все ли пуговицы застегнуты и хорошо ли на ней сидит кокетливый беретик.
Однажды пенсионер, возвращаясь из магазина, не пошел скорее по обыкновению домой, а присел на лавочку с соседками.
- Тяжко тебе, наверное, Валера? Сочувственно произнесла одна из них.
- Да что вы, нет, конечно. Лидочка хоть и не помнит ничего, но вредной не стала. Сущий ребенок просто. Сидит, телевизор смотрит, правда, ничего не понимает, а еще раскраски у меня попросила. Уж очень ей нравится картинки в них разукрашивать.
- А дети что, не приедут мать проведать?
- Да звонят каждый день, спрашивают, нужна ли помощь. А приехать? Так зачем? Она все равно их не помнит, еще напугается, хуже будет. Ох, засиделся я с вами, пойду, Лидочку кормить надо.
- Все равно надолго его не хватит, - вынесла вердикт Татьяна Павловна, - вот увидите. Такие больные долго живут. Помается с ней Валера, помается, да и пристроит в казенный дом!
Лидии Ивановны не стало через полгода. Ушла она тихо, во сне. Накануне, как плача рассказывал на похоронах дядя Валера, как будто бы пришла в себя.
- Позвала меня перед сном, попросила показать ей фотографии сыновей и внуков. Посидели с ней, повспоминали молодость и всю нашу жизнь. Я обрадовался, что к Лидочке моей разум вернулся. А утром проснулся – она уже холодная…
Валерия Васильевича не стало ровно на сороковой день после смерти жены. Не вынес он разлуки со своей любимой, к ней отправился. Вот ведь как бывает. Любовь и в горе и в радости, и в веселии и в болезни. Всем бы супружеским парам так прожить. Но…
Спасибо, что прочитали. Не откажусь от лайков и подписки на свой канал.
