Следующие три дня прошли на работе, и Слава, как ни странно, не появлялся совсем. Я была в недоумении от его исчезновения — просто перестал приходить к закрытию, как он обычно делал. В голове роились тревожные мысли, думалось сразу о многом, и все о плохом. Третий день был последним перед выходным, и почти под конец дня меня «обрадовали», что выходит из декрета продавец, который тут работала, и меня переводят в Железнодорожный универмаг. С одной стороны по транспорту мне туда было удобно добираться — если подстроиться под расписание тридцать первого автобуса, то и без пересадок можно доехать, с другой — его частенько отменяли и ехал он через весь город. Что поделаешь, начальство решает за нас, вот только опять Слава будет искать, куда я делась. Если не появится сегодня, конечно.
Уже вечерело, длинные северные сумерки постепенно сгущались, и яркие огни центра то рассеивали из полностью, то отвоевывали свое в углах дворов. Когда я закрывала магазин, был уже девятый час вечера. Воздух был слоистым — теплый слой, прохладный ветерок, снова тепло от камня и асфальта, накопленное за день устремлялось вверх от земли. Пахло теплой листвой, асфальтом, пылью и отзвуками чужих духов вперемешку с выхлопом — обычный городской запах, вдоль Красного проспекта гуляло много народа, транспорт еще ходил нормально, так что я просто шла на остановку. Думала я, конечно, о том, куда делся Слава, и что будет, когда он появится — какие новости принесет. А может, он решил последовать моему совету и остаться с семьей? Что же, значит переживем. Я поморгала глазами, прогоняя набежавшие слезы, надела наушники и просто села в свой автобус. Ксюши дома не было — она уехала на дачу к родителям, отпуск, как-никак. А я зашла домой в темную и пустую квартиру, и мне стало почему-то не по себе. Мысли были невеселые, и больше всего хотелось все забыть и спокойно жить дальше.
Готовилась ко сну и ни о чем старалась не думать — только легла спать, в дверь постучали.
Пришел Слава, весь какой-то встрепанный, аж искры от него летели. Сказал, что сегодня был дома разговор с семьей. Спросил, может ли остаться на ночь.
- Можешь, Ксюши дома нет.
-Ты завтра работаешь?
- Нет. У меня выходной. Ты знаешь, я хотела сказать….
- Погоди, я должен сказать, пока помню. Катя не хочет развода, говорит, что у нас нормальная семья, а ты — так, эпизод из интрижек. - глаза у Славы были острые и злые — таким я его никогда не видела. Мне было неприятно слушать откровения о его жене, сошлось воедино чувство вины и откуда-то вынырнувшее чувство собственника. Однако я ему это говорила и раньше, что она наверняка считает, что у них все нормально, а интрижки — да и фиг с ними.
- Я говорила, помнишь? Она чувствует себя женой и в семье. Видимо, я не первый твой поход налево, так? - я слишком устала, после работы и ванны хотелось спать, но Слава все не мог успокоиться, вышагивая по комнате и размахивая руками от возмущения.
- Ну да, у нас теперь что-то вроде «свободных отношений» было - я точно знаю, что у нее кто-то был, и всех все устраивало, в чем же сейчас проблема!
- Проблема в том, что ты сказал ей, скорее всего, что больше такие отношения не будут работать.
- Да, я ей сказал, что тебя люблю и хочу с тобой жить, жениться на тебе!
- Понятно. Что теперь делать предполагается? У меня завтра выходной, конечно, но спать очень хочется сейчас.
- Я тебе мешаю сейчас?
-Слава, я устала, правда. Если хочешь, давай завтра еще поговорим, а сейчас я хочу спать.
- Я тогда лучше уйду, чтобы тебе не мешать отдыхать! - он тут же пошел в прихожую, на ходу бурча под нос (но так, чтобы я услышала), про то, что он тут мне душу открывает, а я не хочу его поддержать. Обувшись, он вышел за дверь, металлический тяжелый лист гулко ударил об косяк, я заперла засовчик и пошла ложиться спать. А смысл был его удерживать. Просто было странное ощущение неправильности — приехал, рассказал пакость — будто плюхнул что-то мерзко-склизкое на пол в комнате, а потом просто ушел, когда я сказал, что не могу его поддержать в его возмущении.
Легла спать, но сон как рукой сняло. Мысли крутились по кругу, никак не успокаивались, не понимаю, что я сделала не так? Неужели по мне не видно, что я уставшая? Зачем рассказывать мне цитаты неприятных высказываний его жены? Покрутившись на диване около часа, я снова услышала стук в дверь, и это опять оказался Слава. Уже подвыпивший, немного спокойнее, чем был. Объяснил,несколько язвительно, что транспорт уже не ходит, а такси не поймать, так что он вынужден снова меня побеспокоить, поскольку больше некуда идти. Спать он демонстративно лег на пол на матрасе с раскладушки, я, так ничего и не поняв, вернулась на свой диван, и еще через полчаса уснула.
Наутро Слава страдал головными болями, я дала ему воды и цитрамона, ему полегчало, но никаких извинений не последовало. После посещения ванной он куда-то ушел, и вернулся с огромной дыней.
- Я не умею извиняться. Прими в качестве извинения эту дыню. А я на работу поеду, у меня сегодня с обеда стажировка на новом месте.
И ушел. На столе осталась лежать, ароматизируя кухню, большая желтая дыня. И я так и не сказала ему, что меня опять перевели.