Ольга морщилась все время, поглядывая на своих коллег во время перерыва. Ее раздражали их разговоры о проблемах в семье. Она сильно нервничала. Все, как одна, жаловались на плохую жизнь, постоянное безденежье, частые болезни детей, проблемы с родственниками, ссорами с мужем.
- А у меня опять Никитка заболел. Пришлось свекровь вызывать, чтобы с ним посидела. А то премии лишат или чего доброго вообще уволят за частые больничные. – Жаловалась огорченно Лариса. – Устала совсем, сил нет. Всю ночь не спала.
- Это да, могут, и не посмотрят, что ты мать двоих детей. – Подтвердила Ниночка.
- Ну, если на чистоту, то зачем работодателю женщины с детьми. Одна морока. – Заявила Ирина Степановна, женщина пятидесяти лет, - хорошо, что у меня дети выросли и я уже свободна в этом плане. Но раньше…
- Ага! Не то, что они, - кивнула Оля. - Семеро по лавкам, да еще сопли постоянные, горло, ангина, скарлатина.
- А что ты имеешь против детей?
- Ничего, только обуза это такая. Здесь вкалываете восемь часов и дома без передыха. Вот я, не замужем. Сама себе хозяйка. И прекрасно себя чувствую. Хочу- сплю до обеда, хочу - чай пью. В любое время с работы приду, никто не стонет, не охает, не трещит над ухом. Ванну могу принять, с пеной душистой, солями… блаженство, скажу я вам. А вы? Опоздала на пять минут, сразу: где была? А еще лучше: с кем? – язвительно проговорила Оля.
- Злая ты, Ольга Ивановна. Тебе бы влюбиться и замуж выйти. – Ниночка обиделась.
- Что я там не видела? Мужика на диване в трусах? Борщи варить и носки по всей квартире собирать? Насмешили. Сами обстирывайте своих самцов. А я лучше сама.
- Не трогайте вы ее, она же не знает, как хорошо вместе в парке гулять, праздники отмечать.
- Ага, еще овощи рубить на салаты в тазиках по праздникам и в поту котлеты стряпать, а еще пироги. Пышные румяные, объедаться ими до посинения, и охать перед телевизором. Нет уж. - Она подалась вперед, грозно сверкая глазами. - Лучше я сама. Кефирчика на ночь выпила и спать. И под ухом никто не храпит, как у некоторых, - она посмотрела на Нину. Только вчера она жаловалась на своего благоверного за его храп. Нина отвернулась, махнув на нее рукой.
- А как же праздники, весело ведь всем вместе и опять же родственники, - продолжила Нина.
- А что родственники, я и так их вижу. А в праздники лучше в ресторане быть. И посуду мыть не надо, и готовить.
Ольга шла домой победителем. Опять она выиграла вечный спор о преимуществах одиночества. А одинокая она была лишь потому, что ровно десять лет назад она примеряя фату и белоснежное платье, как юла крутилась перед зеркалом, оценивая свой вид, роскошную прическу, ожидая своего жениха. Сердце обеспокоенно клокотало внутри. Все было готово к торжеству. Подошла мама и подала ей ожерелье к платью.
- Вот доченька, примерь. Тебе пойдет.
- Мамочка, как красиво. Я буду самой лучшей невестой в ЗАГСе.
По комнатам бродили родственники, то и дело выглядывая в окно, они караулили у подъезда делегацию жениха, перевязали вход в подъезд лентами, повесили шары, устроили им шикарную встречу с выкупом, но жених не торопился предстать пред светлые очи родных. Прошло десять минут от назначенного времени, двадцать, полчаса. Невеста нервничала, беспокоились родители. Два часа – жениха нет. На звонки он не отвечал. И Ольга зарыдала. Такого подвоха она не ожидала. Спустя три часа на пороге появился ее брат с синяком под глазом.
- Сбежал твой жених, сестра. Ну, ничего я ему так наподдавал, век помнить будет.
- А что случилось то, - спросила обеспокоенно мать
- А он, видите ли, передумал жениться, не готов.
- Как? Сбежал? - присела она на стул.
Ольга упала на пол без сознания.
- Нашатырь! Несите нашатырь, - кричала мама.
-Вот, гад, до чего девку довел, - пробормотал отец, сжимая кулаки.
Такого позора она не ожидала. Все жалели Ольгу и разъезжались по домам, забирая свои подарки.
- Только время зря потратили. Может она порченая у них? – Предполагали гости.
- Пришел бы как человек, поговорил, объяснил. А то сбежал. – Возмущалась тетя.
С тех самых пор она ненавидела все мужское сословие. Убегала от них, как от бешенных собак. Запрещала себе влюбляться и забыла что такое любовь. Боялась снова пережить такую травму. Ей казалось, что все знают о ее позоре и будут смеяться. Поэтому выдумывала любую чушь, чтобы выстроить в голове непристойный образ противоположного пола. В него входили: хамское отношение, кобелизм, пьянство, вонючие носки, похотливость, обжорство и неряшливость.
Но, однажды вечером, когда она задержалась на работе с отчетом, случилось вот что. Было уже восемь часов. Она сложила бумаги в сумку и решила доделать все дома. Зевая, уставшая, голодная, она шла по пустынной улице домой, ее взгляд приковала ужасающая картина. Два человека били одного, ругаясь. Она остановилась, подумала немного и вдруг с громким криком: «АААААААА!», понеслась вперед. Сумка, в которой она несла отчет была большой, тяжелой с металлическими уголками. Со всего размаха ударила она одного по голове, второму попало по спине.
- Ой! Ненормальная, пошла отсюда, жить надоело, - взревел парень и попер на нее.
Но его слова, сдобренные отборным матом, ее только взбесили и, она крикнув громко: «Нахал!», еще раз съездила ему сумкой по голове, но попала по щеке. Уголок порезал ее, из раны брызнула кровь.
- Валим, - прокричал он и, оттолкнув озверевшую тетку в сторону, промчался мимо, держась за щеку.
Она удачно упала в сугроб, встала, когда второй проследовал за первым мимо нее.
- Ух вы, - прокричала им вслед Ольга. Она подбежала к раненому человеку.
- Как вы, встать можете? Они вас ножом или так?
- Сколько вопросов, я не знаю на какой отвечать. Ой! – морщился мужчина и держался за правый бок. Он встал, она поддерживала его. Только у нее это плохо получалось. Во первых каблуки. Она же женщина одинокая, всегда носила сапожки на высоких каблучках, чтобы выглядеть эффектнее. Потом полушубок белого цвета – не хотелось бы его испачкать, да и сумка тяжелая. Столько документов в ней. Еще и косметичка, зеркало красивое в оправе, платочки, пилочки, щипчики и много всякой всячины для любого случая жизни.
- Оооо! Да у вас губа разбита. Позвольте мне. – Она быстро нашла в сумке спиртовые салфетки и легонько протерла ему лицо.
- Ай, яяй!
- Терпииите, вы же мужчина, - возмутилась она и подула на его рану.
- Как мама в детстве.
- Что?
- Мама в детстве мне всегда дула на мои разбитые коленки и говорила, что я будущий мужчина и должен терпеть.
- Аааа! Мама! Это хорошо, что было кому дуть.
- А вы смелая!
- Насмешили. Я трусиха. Просто не люблю, когда двое на одного. Они вас что, ограбили или били за что-то?
- Просто грабили. Я и не ожидал. Они так резко ударили сзади по голове, наверное, бывшие морпехи, или боксеры, знают куда бить и как.
- Так отбивались бы, эх вы! – разочарованно протянула она.
- Хотел, но они электрошоком. Вот, - он показал пятно на шее. – Я и не смог сопротивляться.
- Вам далеко домой?
- Очень, - проговорил он, с каким то надрывом, наверное, от боли. - Как назло машина сломалась.
- Ладно, идемте ко мне. Вроде вы нормальный человек.
- А? Да, да я нормальный, совершенно нормальный, только побитый и кажется, обворованный. Телефона нет, карточек тоже.
- Заблокируйте сразу, чтобы деньги снять не успели.
Дома она с интересом разглядывала свою находку. Это был мужчина лет сорока, высокий, приятный с легкой небритостью на лице, но она ему отлично шла. Широкие скулы, серые глаза и проницательный, цепкий взгляд. Он подмечал все и говорил кратко, быстро и по делу.
- А вы одна живете? Не боитесь меня. Вдруг я окажусь маньяком или вором.
- Как много вопросов, не знаю на какой отвечать. Напугали. Теперь уже все равно.
- Почему.
- Ну вы же сидите у меня, пейте чай и спать, мне еще отчет делать. - Командовала она.
Утром она проснулась сидя за столом. Голова ее лежала на 44 странице отчета и ручка валялась под ногой на полу. Она оглянулась, никого не было.
- Неужели сон приснился? – Подумала она и посмотрев комнату на предмет воровства, успокоилась. Все вещи были на месте, даже ее золотые украшения на тумбочке. Оля задумалась, приняла ванну, выпила кофе и шагнула за дверь.
- Доброе утро, коллеги, - сказала она открыв дверь кабинета.
- Доброе, а что случилось?
- У кого?
- У вас, Ольга Николаевна. Вы прямо светитесь с утра. Наверное, отчет в порядке.
- Да, отчет в порядке. – Она задумалась, стуча карандашом по столу: тук, тук, тук. В ее голове все время стояли два человека. Слева Стасик, который бросил ее перед свадьбой и другой, которого она совершенно не знала, но он разбередил ее душу и воспламенил сердце. Костер любви еще не хотел разгораться, он дымил, чадил, но маленькие искорки неумолимо проскакивали в нем, все больше разгораясь.
- Влюбилась, что ли, - шепнула Нина соседкам. – Смотри, какая сегодня, прямо светится вся.
Целую неделю она приходила на работу нервная, озабоченная. Все время о чем то думала и переживала. А в пятницу, выйдя на крыльцо офисного здания, она увидела его. Он стоял у машины. Она спустилась с крыльца и он подошел к ней, протягивая большой букет роз.
- Это мне?
- Конечно. Добрый вечер. Я приглашаю тебя в ресторан.
- Смотрите девочки, везет же ей. Опять в ресторан намылилась. И цветы! – Завистливо говорила Нина. – А кавалер то каков. Мужик видный. Одет дорого.
- Ну, она свободная женщина, сама же говорила. Это мы пойдем сейчас ужин готовить, а ей уже приготовили. Только я вам так скажу? Лучше я дома борщика поем с мужем и детьми, чем всякую ерунду в столовке есть буду. Еще не известно, что там наготовили.
- Не в столовке, а в ресторане.
- Какая разница.
Женщины провожали Ольгу завистливыми взглядами, а она села в красивую машину и уехала. Ее роман был счастливым, она вышла замуж за Станислава и стала обычной домохозяйкой. С утра готовила блинчики мужу, отправляя его на работу, целовала крепко в коридоре, поправляя воротничок рубашки и галстук, быстро мыла посуду, стирала белье и занималась двумя маленькими бутузами, вытирая им сопли и меняя подгузники. Днем выгуливала себя, малышей и новые наряды в местном парке. Иногда встречала там своих бывших коллег по работе и улыбаясь рассказывала им о достижениях своих малышей. Глаза ее светились неподдельной радостью. Кто знает, тот улыбнется. Потому что самое наивысшее счастье для женщины обнимать своих подрастающих детей, видеть их улыбки, первые шаги и радоваться, радоваться…