оглавление канала
Божедар отнял ладонь от головы Стража, проговорил ему что-то ласковое, словно беседовал с любимым питомцем или другом, поди разбери, потрепал его по загривку, и, надев цепочку с медальоном на шею, отошел от края озера. Чудище с шумом выдохнуло, будто сожалея о короткой встрече, и совершенно бесшумно ушло под воду. И только едва заметные круги пошли по черной воде, отмечая то место, где только что находился Страж. Был или не был? А может, нам все это только привиделось? Я даже головой помотала, словно отгоняя наваждение. Захотелось плеснуть себе в лицо пару горстей воды. Я уже сделала несколько шагов к краю озера, но, глянув на черную поверхность, похожую на огромную гудронную лужу, передумала. Мне, почему-то, расхотелось касаться этой воды. А Божедар тем временем, легко вскинул щуплое тело Кащея на плечо, и вопросительно уставился на меня, словно хотел сказать, мол, я готов, говори, куда идти. Я, не произнося лишних слов, торопливо зашагала в сторону выхода, над которым была начертана руна бога Выя.
Коридор опять напоминал крутой серпантин, по которому проще было съехать на пятой точке, чем идти ногами. Пол был настолько гладким, будто был сделан из стекла. Я то и дело поскальзывалась и падала, довольно чувствительно ударяясь то локтем, то коленом. Тихо, сквозь зубы ругалась нехорошими словами. Злилась сама на себя, за собственную неуклюжесть, но каждый раз поднималась, и продолжала, упрямо сжав губы, идти вперед. Странно, что Божедар с ношей на плече выдержал этот спуск и ни разу не упал. Я мысленно продолжала себе твердить, что осталось совсем немного, только еще один уровень, еще один переход, и мы будем у цели. Наверное, следовало отвлечься немного, подумать о чем-нибудь, не связанным с нашей дорогой, о чем-нибудь хорошем и светлом. Но в голове было пусто и как-то тоскливо. Наверное, встреча со Стражем оказала на меня свое влияние. А может быть, это была простая усталость. Мысли путались, и я терялась между воспоминаниями и реальной жизнью, с трудом понимая в каком мире сейчас нахожусь. Сильно болело то место, в которое в прошлой жизни в меня вошло вражеское копье. Я то и дело трогала его рукой, чтобы убедиться, что там нет раны.
Божедар пытался меня подбодрить и как-то поддержать. Он, периодически спрашивал меня, как я, или начинал рассказывать что-нибудь, не относящееся к нашему пути. Например, о работе лимнолога. Но с Кащеем на плече, физически поддержать меня, для него было весьма проблематично. Глядя на безвольную тушку, болтающуюся на его плече, мне так и хотелось высказаться по этому поводу все, что я об этом думала. Но каждый раз, уже открыв рот, опять его закрывала, будто что-то меня останавливало. И вправду, что с ним еще нам оставалось делать? Бросить здесь? А что потом? Думать, что мы обрекли живое существо на долгую и мучительную смерть? Пожалуй, это было бы еще хуже, чем тащить его неизвестно куда и зачем. Этот вопрос еще занимал меня некоторое время. Разобраться окончательно в своих мыслях и чувствах мне так и не удалось. Так и не придя ни к какому окончательному выводу, я махнула на все рукой. Пускай уж все идет, как идет! А там будет видно. Я всегда знала, что зло само себя поедает. И была уверена, что в этот раз будет так же. Навредить теперь Кащей нам уже больше не сможет, а остальное… Пускай решит судьба.
Тем временем, мы, наконец, спустились на восьмой уровень. Пещера была совсем маленькой, по сравнению с предыдущими. И все шестнадцать выходов в ней тулились, практически, рядом друг с другом, с небольшим промежутком в несколько локтей[1]. Едва мы вошли под гулкие своды, как я сразу вспомнила, что хранится на этом уровне. Это было хранилище мудрости Рода Д*Арийцев, накопленной не за одно тысячелетие. Каждый из шестнадцати коридоров оканчивался огромным залом, и во всех этих пещерах хранились свитки, таблицы, изготовленные из хорошо выделанной кожи диких туров, листов тончайшего золота, или простой глины. На них были начертаны не только летописи Родов, но и многочисленные формулы, чертежи, схемы межгалактических кораблей, на которых наши Рода прибыли на Мидгард-Землю. Много чего хранили эти залы. Не хватило бы и нескольких жизней, чтобы просто даже бегло просмотреть, а не то, чтобы прочитать, все что было спрятано здесь, глубоко под землей и тщательно оберегалось хитроумными ловушками от посягательств Кащеев. Я усмехнулась. Думаю, Кащей, болтающийся по сию пору без сознания на плече у Божедара, дорого бы дал, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на хранящиеся здесь сокровища.
Не знаю, возможно это было связано с моей встречей со Стражем, который всколыхнул и словно бы обнажил мою память, засыпанную временем, будто остывшим пеплом, копившимся веками и тысячелетиями. Но я хорошо, очень хорошо помнила этот зал. Я могла с закрытыми глазами пройти всеми шестнадцатью коридорами, легко обходя ловушки и западни. Мне не надо было думать, ломать голову, какой из этих коридоров вел в нужном нам направлении на девятый уровень. Я это просто знала. Выходные арки здесь были низкими. В них едва удавалось встать в полный рост даже мне, не говоря о таких высоких людях, как, например, Божедар. Но я знала, что, всего лишь через семь мерных посохов[2] этот коридор станет высоким, очень высоким. Над каждой аркой были начертаны Руны, означающие разделы знаний, хранящихся в той или иной пещере. Для того, чтобы сберечь начертанное, в этих пещерах поддерживался постоянный климат, ничуть не хуже, чем в знаменитой «ленинке», в Москве. Я могла дотянуться до этих Рун кончиками пальцев. Что я и сделала. Я шла от входа ко входу и гладила руны пальцами, повторяя их очертания, словно здороваясь со старыми добрыми друзьями, вновь встретившись с ними после долгого расставания. И они словно узнавали меня, вспыхивая от прикосновения голубоватым, мерцающим, чуть теплым светом.
Божедар, положив свою ношу на пол, наблюдал за мной с повышенным вниманием. Чувствовалось, что ему хотелось меня о чем-то спросить, но он сдерживался. А я вдруг представила, о скольком мы сможем с ним поговорить, сидя у теплой печки на моем хуторе длинными зимними вечерами. Сколько вопросов мы сможем задать друг другу, находясь в безопасности и покое! Я повернулась к нему, легкая улыбка играла на моих губах. Будто, прикосновение к Рунам наполнило меня энергией и твердым спокойствием.
- Нам туда… - Уверенно указала я рукой на один из входов, над которым тускло поблескивал символ Велеса, схематичное начертание головы тура.
Затем, я подошла ко входу под знаком Велеса, встала на одно колено, крепко сжав в руках символ Великого Покровителя и Хранителя Небесных Врат Междумирья, волчью лапу, и заговорила тихим голосом, с почтением и благоговением, склонив голову:
- Велес, велемудрый, батюшка наш!
Услышь славеса наши, обрати свой взор на дела наши, виждь нас, детей своих, мы пред твоим оком предстоим. Раденье тебе кладём, с чистотой сердец наших.
На всяк день, аще и на всяк час, встань с духом нашим духом своим. Прими во ум твой деянья наши, и будь в них порукою…
Я не знаю откуда в моей голове взялись эти слова. Они словно шли от самого сердца, зарождаясь внутри меня и выплескиваясь наружу. Но я знала, что делаю все верно, что так и пристало совершать человеку из Рода Велеса. И в этот момент Велес не был для меня никаким богом. Только моим далеким предком, у кого я сейчас просила поддержки и благословения. Божедар тоже преклонил колено рядом со мной. Я видела боковым зрением его склоненную голову. Лапа волка в моих руках нагрелась, словно Велес и впрямь слышал меня и подавал некий сигнал, что мои слова были услышаны. Я поднялась с колена и поклонилась в пояс. Потом посмотрела на Божедара, стоявшего чуть позади меня за правым плечом, и кивнула ему.
- Пойдем… Осталось совсем немного.
Он улыбнулся мне тепло и ласково. Его темно-синие глаза стали светлыми и прозрачными, словно вода в роднике. Морщины почти разгладились, горькие складки около губ исчезли, словно их и не бывало. Я сейчас видела перед собой того, прежнего Божедара из прежней же моей жизни. Веселого, немного беспечного, но твердого, когда это было необходимо, словно боевой клинок, и такого родного и любимого. У меня защекотало в носу, а глаза предательски заблестели. Как много нас связывало!! И почему я не почувствовала этого, когда только впервые увидела его?! Нет, я чувствовала, но не позволяла своей памяти раскрыться тогда. И сейчас я была благодарна всему что с нами произошло только за одни эти воспоминания. Он, будто не замечая моего неуместного волнения, обернулся назад, туда, где так и лежал кучкой грязного тряпья неподвижный Кащей, тяжело вздохнул, и пошел к нему. Вновь легко поднял его на плечи, и зашагал за мной в низкий проход, который вел нас на последний, девятый уровень. Коридор, как я и помнила, вскоре стал расширяться и увеличиваться в высоту. Уклон был едва заметным, и шли мы довольно бодро. Я помнила, что перед самым входом в пещеру, он переходил в высокую лестницу, круто спускающуюся вниз. Именно перед ней я планировала остановиться на небольшой отдых. То, что предстояло исполнить, необходимо было делать с высокой концентрацией мыслей и собранностью. Поэтому и следовало немного передохнуть, сосредоточиться на предстоящем, собраться с мыслями, и, только после этого, закончить начатое.
[1] Локоть – древнеславянская мера длины, составляющая 3 пяди, или 53, 34 см.
[2] Мерный посох – мера длинны у древних Родов, составляющий 11 пядей или 195,58 см. по современному мероисчислению.
