Стоял холодный январь 1942 года. Представитель полковой контрразведки старший лейтенант Григорий Питулин шёл по участку фронта, который занимал 14-й стрелковый полк НКВД (который после переформирования переименуют в 602-й Краснознамённый полк 109-й стрелковой дивизии). Двигался он в сторону разведчиков, куда прибыло пополнение. Следовало ознакомиться с людьми.
Питулин прочитал списки прибывших и вызвал к себе их командира Василия Воронкова. Тот держался напряжённо, но на вопросы отвечал толково. По гражданской специальности бухгалтер, он перед войной служил в аэродромном обслуживании авиационной базы в Риге, потом в запасном авиаполку. На Ленинградский фронт прибыл совсем недавно. Когда ближе к концу разговора близко «ухнул» снаряд противника, контрразведчик заметил, что Воронков испугался. Это было нехорошо, но Питулин убедил себя, что человек просто не обстрелян.
Вскоре чекисту начали поступать сигналы на новичка из пополнения – рядового Василия Скакуна. Он называл Ленинградский фронт западнёй, недовольно сказал Воронкову, что здесь очень большие потери. А у него родители старые, и он единственный сын у них.
Григория Мануиловича удивило, что Воронков ему ничего не сказал. Посоветовавшись с более опытным коллегой Константином Васильевичем Якуниным, Питулин ни о чём не стал спрашивать командира отделения.
Разведгруппы уже формировались. О Скакуне уже высказывались многие, но не его командир Воронков. Тот явно попустительствовал нехорошим разговорам и в разведку Скакуна не готовил, почему-то оберегал. На это же пожаловался и комсорг взвода – почему командир не пресекает ненужные разговоры бойца!
Питулин узнал, что Воронков подружился с писарем оперативного отделения штаба дивизии Яном Витолем. Контрразведчик хорошо знал не только этого честного парня, но и его достойного отца, поэтому решил поговорить откровенно о новом командире отделения разведки. Выяснилось, что Воронков хорошо знает Ригу. И у него даже осталась там невеста. Но никакой подозрительной информации о Воронкове не было.
Неожиданно он перестал общаться с Витолем, но к Скакуну относился по-прежнему. А сам рядовой стал сдержаннее, хотя и продолжал брюзжать по всякому поводу.
Когда разведчиков готовили к очередному заданию, в состав группы включил Василия Скакуна командир взвода. Воронков попытался аккуратно выразить сомнение. Но сам Василий был согласен.
А на следующее утро над позициями полка немецкий самолёт рассыпал свои листовки, которые должны были служить пропуском для сдачи в плен. Контрразведчики узнали, что одну из бумажек поднял Скакун. Они решали, как действовать дальше, когда в дверь постучали.
Потом в блиндаж буквально ввалился тот, о ком говорили. Боец положил на стол немецкую листовку и возмущённо начал рассказывать.
Оказалось, что Скакун давно следил за Воронковым. Тот потихоньку всё время что-то писал в свой зелёный блокнот. А сегодня предложил ему, Василию, поднять листовку. Ещё и напомнил Скакуну его слова – о том, что под Ленинградом западня. И добавил, что надо искать выход.
Воронкова вызвали на допрос. При сопровождении в отдел контрразведки он пытался сначала выбросить тот самый зелёный блокнот, а потом категорически от него отказывался. После графической экспертизы всё пытался свалить на Скакуна. Но в ходе очных ставок сознался – он действительно немецкий агент.
Всё началось ещё до войны, когда прибалтийская красавица Марта полностью вскружила ему голову. После того, как однажды он остался у ней на ночь, Воронков был готов делиться с ней всем. Он рассказал подробности своей службы, умело направляемый вопросами девушки.
Когда за опоздание в часть его отправили на гауптвахту, он в следующее свидание пожаловался на это Марте. Она горячо его утешила. Через несколько встреч у неё на квартире появился «двоюродный брат» Оскар. Василия поставили перед фактом – или он сотрудничает с «освободителями Латвии», или чекистам будет сообщена его болтовня. Тогда его просто расстреляют.
Через несколько минут Воронков уже писал обязательство о сотрудничестве. Потом все данные о своей части. Потом ему была поставлена задача – при начале войны вступить в партию, завоёвывать доверие, собирать полезные для германского командования сведения и передавать их с надёжными людьми через линию фронта.
Когда Воронков закончил всё писать, Марта обняла его и сказала, что они отлично заживут семьёй после победы Гитлера над советами. Василий утешился и стал выполнять всё, что говорила любимая.
…Следователи передали материалы заместителю начальника особого отдела 42-й армии подполковнику Александру Степановичу Мельникову. Он сразу понял, что Оскар и Марта не просто националисты, но профессиональные вербовщики абвера. И в Риге ещё до войны шло создание резидентуры.
Судя по рассказам и записям Воронкова, он до конца не понял, что был завербован разведкой Германии. Но это никак не оправдывало предательства. Василий Воронков было осуждён военным трибуналом 42-й армии.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.
