Вера сидела в кресле-качалке на крыльце своего дома и плела луковые косы, замедленно напевая колыбельную:
Спи моё дитя, Богородица у тя.
Бог тебя дал, да Христос нарождал.
Матушка Владычица пожаловала.
Истен-от Христос под окошечко принëс.
Птицы вторили своим раскатистым щебетом, сидя на раскидистой высокой берёзе. На ее плечах лежала аккуратная ажурная шаль, а ноги были накрыты лоскутным одеялом. Рядом в большой корзине спал младенец.
Начало истории:
С улицы в калитку с громким улюлюканьем, подгоняемые ветром и неуëмной своей энергией, ворвались дети. Вера сдвинула бровки, вытянула губы в трубочку, погрозила пальцем и дети тотчас стихли, зашептали, дружно приподнялись на цыпочки и проскользнули в дом, скрипнув половицами. Младенец закряхтел, Вера наклонилась и нежно запела: «Спи, спи, усни, глазки ангельски сомкни...»
Фёдор зашёл во двор – вернулся с поля, снял рубаху, схватил ведро с прохладной ключевой водой и вылил на свою голову – остудиться после тяжёлого дня.
– Как вы тут, Верочка? – никак иначе он теперь её не называл.
– Ничего, ничего, – кротко закивала головой, не отрываясь от луковиц.
Маруся – Фëдорова жена вышла из избы, кинулась на шею к мужу, обнимала, целовала.
– Да я ж мокрый весь, погодь.
– Та ничего, соскучилась. Айда в избу, Веру занеси, а я люльку подхвачу.
Вера к своим сорока годам была как прежде – худенькая и маленькая. Фёдора дело было – утром, ежели погода позволяет, вынести Веру на крылечко, вечером домой вернуть. Она, как в детстве, больше всего любила гулять и слушать птиц. Вере закуток за шторкой был отведён, у окошка, так чтоб в хмурые дни могла выглядывать на двор. Малышня любили забраться на её кровать и засыпать вопросами, глупыми ли умными, она терпеливо и неспешно отвечала, иногда начинала смеяться, называя себя дурехой безграмотной.
– Та какая ж ты дуреха, Верочка, ты просто Ангел, – вновь и вновь говорили ей Федя с Марусей.
Когда у Феди с Марусей дети пошли, Вера сочла своим долгом убаюкивать их перед сном да приглядывать и выполнять руками любую работу, которая была бы ей подвластна, почти научилась не ронять, не разливать, не разбивать непослушными руками своими. Кажное воскресенье Вера просила свезти её в храм и проводила там полдня. Отмаливала душу Федину, просила покоя за всех ушедших родителей – его и своих, о здравии молила Марии и детей. Заступницей семьи стала Вера и несла свой подвиг смиренно и тихо. Коротала свои дни Верочка в семье, окруженная любовью и, казалось, не доставляла хлопот ближним, и теплилась лампадка на её окне, и пылало любовью её сердце.
©Мария Шумкова