В роддоме меня положили в отделение патологии. Проводили необходимые обследования перед родами, брали анализы. Я удивилась, что в этом роддоме вообще не знали, что такое капельница. Если перед первыми родами нам всем подряд тыкали ее 3 раза в день, то здесь не ставили ее никому. Лишь немногие носили в руках какой-то аппарат, который мерил им давление и через катетер вводил нужные препараты. Но я 5 дней просто лежала на кровати и отдыхала. В этот раз я уже тщательно подготовилась к роддому. Ведь я уже знала, что мне будет нужно. Поэтому мужу сказала, чтобы не ездил ко мне. Угроза пандемии еще сохранялась, все свидания были запрещены. Лежала я на 4 этаже, так что даже через окно у нас не было шансов пообщаться. Кормили там хорошо, передачки мне не были нужны.
Изначально роды назначили мне на 15 июля. Я обрадовалась, что наши дни рождения совпадут, будут в один день. Но потом гинеколог сказала, что роддом переполнен. У нас в городе 3 роддома и 1 перинатальный центр, куда везут беременных с осложнениями со всей области. Так вот, один роддом (в котором я рожала в первый раз) был переоборудован под ковидарий. Второй роддом как раз в эти дни тоже закрыли – там рожали беременные с ковидом. Оставался только один. Гинеколог сказала, что поставит меня в план на 14 июля. Потому что, если меня не зарежут в этот день, то ждать следующей очереди придется очень долго. В роддоме была 1 или 2 операционные (точно не помню) и 4 родовых зала. Но врачи там говорили, что родовые залы пустуют, в то время как в операционные огромные очереди. Рожать самостоятельно сейчас никто не хочет. Все хотят лечь под нож.
С моим здоровьем и здоровьем малыша было все в порядке. Единственное, как сказала мне гинеколог, мой шов на матке от предыдущего кесарева сечения очень сильно истончился, и готов был лопнуть в любой момент. Но все обошлось хорошо.
С Виталей мы постоянно созванивались. В эти дни у него не было работы. Он сидел дома с Андрюшей, в садик его не водил. Скидывал мне фотки, как они гуляют с Андрюшей и как дома едят сладости. Только вечером перед родами Виталя заставил меня поволноваться. Мы созванивались днем. И должны были созвониться еще вечером. Я долго ждала его звонка. Потом решила позвонить сама. Но Виталя не брал трубку. Я звонила много раз. Бесполезно. Так я и уснула вечером в переживаниях. Даже обиделась на него. Решила, что утром не позвоню ему и не сообщу о своем родоразрешении. Но не сдержалась. Утром, когда уже собрала пакет и сидела в ожидании, когда меня позовут на роды, все же позвонила ему. Он ответил. Сказал, что вечером давал свой телефон играть Андрюше. И тот нечаянно поставил телефон на беззвучный режим. Но позже, когда я уже была дома, он сознался, что от переживаний в тот вечер выпил 2 бутылки коньяка. Я примерно так и подумала…
Роды во второй раз прошли быстро, тихо и спокойно. Я даже не успела почувствовать каких-то неприятных ощущений. Я абсолютно не боялась. Ведь я уже знала все, что меня ждет. С первыми родами даже сравнивать нечего. Там было все ужасно. Но в тот раз я во многом сама виновата была.
После родов в этот раз тоже все было совсем по-другому. Мне этот роддом намного больше понравился. Здесь отношение к пациентам и больничные правила были в разы лучше. После родов никаких осложнений у меня не было. Я полежала часа 3 в реанимации. Нам принесли обед. Никаких клизм не ставили и голодом 2 дня не морили. Я удивилась этому, что сразу стали кормить. Я поела, и это придало мне сил. Полежала еще часа 1,5. Мне сказали, что надо уже пробовать вставать. Не без труда, но у меня это получилось. Я уже сама ходила в туалет через длинный коридор. А вот у моей соседки, которая рожала в первый раз, были небольшие осложнения – ее трясло от холода и в туалет ее повезли на каталке, ходить она еще не могла. Да и у ее ребенка были проблемы со здоровьем, его положили в детскую реанимацию. Поэтому соседка сильно расстраивалась, плакала и с завистью смотрела, как я лежу рядом со своим малышом.
Если при первых родах в операционной Андрюшу мне показали издалека и тут же унесли, то в этот раз маленького Виталю одели, запеленали и положили мне на грудь. Привезли мне его часов через 5 после родов в реанимацию. Он сразу стал хорошо сосать грудь. Но молока у меня, как и в первый раз, не было. Через час пришла медсестра нас проведать. Я ей сказала, что прикладывала его к груди, и можно увозить обратно. Но она меня удивила ответом, что ребенок теперь будет постоянно со мной. А я-то привыкла, что в первый раз трое суток лежала одна, без ребенка. Его лишь приносили раза 3 в день. Но делать нечего, пришлось с разрезанным животом за ним ухаживать. Это, конечно, сильно отвлекало от моей боли. Поэтому про дырку в животе я достаточно быстро забыла.
Находясь в роддоме, я всегда с любопытством разглядывала других малышей. Помню, когда мы с Андрюшей пошли перед выпиской на прививку БЦЖ, то в большой очереди я смотрела на остальных новорожденных, и они мне казались такими страшненькими. А вот мой Андрюша был для меня самым красивым из всех. Во второй раз было все наоборот. Чужие дети казались мне симпатичными, а мой маленький Виталя – страшненьким. До сих пор не понимаю, почему так было…
Наутро нас перевели в обычную палату. Мне опять досталась двухместная. И все было бы хорошо, но моя соседка не разрешала открывать окно, даже оставив маленькую щелочку. От духоты тяжело было спать. Лишь в редкие моменты, когда соседка уходила с ребенком куда-нибудь на процедуры, я открывала окно, накрывала ребенка пеленками, и моментально погружалась в сон на полчаса, пока опять не придет соседка.
Кормили в роддоме очень хорошо, и взрослых, и детей. Молочную смесь готовили каждые 3 часа, и ее количество никто не ограничивал. В этом плане нам повезло. Но из-за духоты в палате, как и в первый раз, ужасно хотелось домой. Я не могла дождаться этого дня. Да еще и с этими лампами ультрафиолетовыми достали. Почти у всех детей поголовно была желтуха. Ее лечили специальными лампами, под которыми надо было лежать несколько суток подряд, прерываясь только на кормление. Но на ночь мы с соседкой эти лампы выключали, потому что спать с ними было невозможно.
Дня через 4 пребывания в палате у нас закончились подгузники. И тогда приехал Виталя с Андрюшей. Мы пообщались немного через окно. Моя палата была на втором этаже. Чтобы не открывать окно в палате, я ушла в инвентарную комнату, которая была всегда открыта. В этой комнате мы замачивали в тазике с раствором пустые бутылочки после кормления. Я очень сильно соскучилась по своим родным. Хотелось прямо сейчас выйти к ним и всем вместе поехать домой. А еще я переживала, как там дома моя собака. Виталя рассказал, что она почти ничего не ест. На улице постоянно высматривает светлые машины похожего размера и рвется с поводка бежать за ними, ищет меня.
Выписали меня 20 июля после обеда.
За нами приехал Виталин коллега с работы на машине, вместе с Виталей и Андрюшей.
И наконец-то мы приехали домой. Я думала, что у Жужи от радости разорвется сердце. Но она весьма сдержанно меня встретила, даже не проявила особой радости.
Ребенка мы назвали Виталей. Я всегда была против двойных имен. Таких, как Александр Александрович, Юрий Юрьевич, Владимир Владимирович. И всегда думала, что уж точно так своего ребенка не назову. Мы долго выбирали имя. Я предлагала назвать его Сережей. Но муж был очень ревнивым, и в каждом имени представлял кого-то из моих бывших мужиков. И переубеждать его в обратном было бесполезно. И, чтобы случайно не назвать своего ребенка именем моего бывшего любовника, муж предложил назвать его в честь себя самого. Я устала с ним спорить и согласилась. Но меня до сих пор прямо «коробит» называть одинаково и сына, и мужа. С рождения младшего сына и до трагедии мы с Андрюшей стали называть его «Лялей». И мужа это очень сильно бесило. Он часто кричал: «Почему у тебя старший – Андрюша, а мой сын – Ляля?». Но мне было так намного проще. У меня язык не поворачивался называть его по имени. Лишь сейчас, когда мы живем вдвоем, я называю его Виталей. Но иногда забываюсь, и называю его Андрюшей. Потому что имя «Андрюша» я привыкла за свою жизнь произносить намного чаще, чем «Виталя». А младший сын сам себя сейчас называет «Каля».
По приезду из роддома домой я немного отдохнула, потом села в машину и поехала в магазин за продуктами и за сухой молочной смесью. Мне теперь многое нельзя было есть – никакого жирного, соленого, сладкого и пучащего. На улице мне было немного диковато. Я себя неуверенно чувствовала. Ведь я почти 2 недели провела в стенах роддома.
В благодарность за сына Виталя мне подарил золотой крестик на цепочке.
Начались бессонные ночи. В этот раз к ребенку вставала только я. Виталя этого не делал. Но я достаточно быстро к этому привыкла. Спала чутко и в любой момент готова была проснуться. Ночью прикладывала ребенка к груди, сидя на диване его кормила полчаса, а потом наводила смесь. Молока было очень мало. Намного меньше, чем после первых родов. Под утро я была уже не в состоянии сидеть, поэтому брала ребенка к себе под бок и так чутко дремала. Утром собирала маленького ребенка, и мы везли Андрюшу в садик. Несколько раз пыталась встать пораньше, чтобы в 7 утра быть уже в садике, оставив маленького дома с Виталей, пока он не ушел на работу. Но вставать так рано мне было тяжело.
От диетического питания я начала быстро худеть. У меня уходил 1 кг в неделю. И меня это очень радовало. Я не помню, с каким весом в этот раз выписывалась из роддома, но это тоже была цифра, близкая к 80-85 кг. Через 2 месяца после выписки я весила 73 кг.
В августе и сентябре погода была хорошая, мы много гуляли. Часто ходили вечером с коляской в садик за Андрюшей. К нам подбегали дети, заглядывали в коляску. Но Андрюша всех отгонял, не давал никому подойти близко к малышу. Я даже видела, как он немного гордился тем, что у него теперь есть братик.
У Витали появилась работа. Они зашли на новый городской объект. Он работал до позднего вечера и часто еще и по выходным. Это и стало началом конца нашей семьи. Виталя сильно уставал. На работе трепали нервы. Объект был очень сложным. И он начал приносить весь этот негатив с работы к нам домой. Стал раздражаться на меня. Поначалу это не сильно выражалось. Мне было немного неприятно, но я не придавала этому особого значения. Думала, что нужно немного подождать. Вот закончится этот сложный объект, и все будет так, как раньше. Потом я стала говорить ему, чтобы он все плохое оставлял на работе. И не выливал эту грязь на нас. Но он уже не мог остановиться.
Андрюшу мы на весь август определили в неврологический санаторий. Так посоветовал невролог из поликлиники. Младшему сыну тогда было всего 3 недели. Мне трудно было бы ездить с маленьким ребенком каждый вечер в город, чтобы забирать Андрюшу, а по утрам отвозить его обратно. Неблизкая была дорога через утренние и вечерние пробки, парковка была далековато расположена. Маленький засыпал в машине, если его вытаскивать из люльки и нести на руках – он проснется и будет кричать. А таскать с собой люльку было тяжело. А мне тяжелое поднимать было нельзя, чтобы швы не разошлись. Поэтому всю неделю Андрюша жил в санатории. Я забирала его в пятницу вечером, а в понедельник утром привозила обратно. И так 4 недели. Санаторий не пошел Андрюше на пользу. На выходных мы замечали большой откат назад в его психическом поведении. Появились истерики на пустом месте, которых раньше не было, иногда случалось недержание мочи среди бела дня, прямо дома. Виталю это тоже начало раздражать. Так появилась его первая неприязнь к Андрюше. Лучше бы я не отдавала его в этот санаторий. Но кто же знал, что будет только хуже?
А может быть, раздражение Витали началось из-за отсутствия интимной жизни. Потому что первые 2 месяца после родов это не рекомендуют врачи.
Но тем не менее, мы еще достаточно хорошо тогда жили. И начали задумываться об улучшении наших жилищных условий. Втроем в той квартире было нормально. А вот как в маленькой детской комнате будут уживаться 2 ребенка – это я не могла себе представить. Андрюшина комната была 9 квадратных метров – 3*3. Там помещалась только большая двухъярусная кровать, встроенный шкаф-купе для одежды и игрушек, и маленький угловой стол, на котором стоял компьютер. Поэтому я решила купить квартиру побольше. В первую очередь, я это делала ради детей, чтобы у них была просторная и уютная комната, в которой удобно играть и делать уроки. Про себя я в тот момент не думала. Мне и в той квартире хватало места. А вот детям там было бы очень тесно. Виталя был не против новой квартиры. Но он меня убеждал, что ипотеку ему никогда в жизни не дадут, чтобы я рассчитывала только на себя во время похода по банкам.
Подробнее про нашу ипотеку я писала год назад:
С ипотекой у нас все получилось. Я продала свою квартиру по программе «трейд-ин», деньги пошли как первоначальный взнос на новую квартиру. Нам пришлось на время строительства таун-хауса переехать в мою общагу. Было немного грустно покидать ту квартиру. Но я была уверена, что мы двигаемся в светлое будущее, и впереди нас ждут лучшие условия.
Утром в день переезда я с детьми зашла в пиццерию. Мы отметили наш отъезд. Андрюша давно просился в эту пиццерию. Я решила в последний наш день жизни на Лесной поляне порадовать его.
А вот 2 года проживания в общаге очень сильно пугали всех нас. Сейчас я думаю, что уж лучше бы мы сняли себе хотя бы однокомнатную квартиру. У меня и тогда были такие мысли. Потому что почти сразу после переезда в общагу к нам поползли тараканы, 2 раза я даже ловила клопа. От этого хотелось убежать. Но опять душила жаба. За общагу я платила 3 тысячи в месяц. А за съемную квартиру – как минимум 15. Да и не каждую квартиру готовы сдать для проживания с маленьким ребенком и собакой. Я думала тогда, что лучше потерпеть немного в неудобной общаге с тараканами, а сэкономленные на аренде жилья деньги откладывать на ремонт. Но за конец 2021 и весь 2022 год мы не отложили на ремонт ни копейки. Я начала копить, втайне от мужа, лишь с января 2023 года. За эти полгода накопила чуть больше 200 тысяч. Для ремонта это очень мало. Поэтому я и думаю, что уж лучше бы мы арендовали квартиру, ведь денег мы все равно ни сколько не скопили. А так, может, и жизнь повернулась бы совсем по-другому…
В общаге поначалу было очень непривычно, тесно. Один раз меня пригласила в гости моя одноклассница. Они недавно переехали в новую квартиру на Лесной поляне. Я с ней очень редко вижусь и общаюсь, раз в несколько лет. А тогда я приехала к ней в гости вечером вместе с детьми. Так Андрюша потом не хотел оттуда уходить, закатил истерику. Кричал, что хочет остаться жить там, в гостях. А эту общагу он ненавидит. Тяжело ему было в общаге. В бывшей квартире у него была своя комната. Он мог туда уйти, закрыться, уединиться. А тут он всегда был на виду у всех. Но больше всего ему тяжело было находиться с Виталей в одной комнате.
Через 3 недели после переезда был один неприятный момент. Это было в конце октября 2021 года. Андрюша потерялся. Вечером в субботу я с детьми собралась, мы пошли ненадолго на улицу, чтобы прогулять собаку. Было уже достаточно холодно, лежал снег. А мы оделись не слишком тепло, потому что долго гулять я не планировала. Я выкатывала из квартиры коляску с младшим сыном, закрывала дверь. В это время Андрюша попросился самостоятельно спуститься вниз на лифте. Я разрешила. Но наказала ему, чтобы ждал нас на крыльце. Лифты в общаге маленькие, мы там с трудом все помещались вместе с коляской. Я поехала на следующем лифте. Выйдя на улицу, я не нашла там Андрюшу. Начала ходить вокруг, искать его. Но его нигде не было. Я начала ходить уже по всем ближайшим дворам и магазинам. Обошла все дворы на 2 раза. Несколько раз поднималась в общагу к нашей двери. Я искала его уже около двух часов. На улице стемнело. Я позвонила Витале, рассказала о случившемся и спросила, когда он приедет с работы. Хотела оставить с ним маленького ребенка. Потому что с коляской осуществлять поиски совсем не удобно. Виталя скоро приехал, и они с коллегами начали тоже багать по дворам. Но Андрюши нигде не было. Я волновалась, конечно. Но сильного страха у меня не было. Я верила, что он скоро найдется. И я почему-то была уверена тогда, что он сам придет домой. Хоть мы и жили там недавно, но много гуляли и он знал свой дом. Мы посмотрели камеры в общаге на крыльце. Увидели, как Андрюша вышел на улицу. А дальше ничего не было видно. Я продолжала бегать по дворам. А муж и вахтерша из общаги настоятельно мне рекомендовали звонить в полицию. Я послушала их. Через 15 минут со мной связались из отряда "Лиза алерт". И пока я им полчаса все рассказывала, Андрюшу уже нашли и привезли домой. Еще около часа полиция у нас дома составляла протокол. Выяснилось, что Андрюша хотел надо мной подшутить и спрятался за дерево. А потом забыл про это, увидел старших мальчиков, увязался за ними и ушел очень далеко, за 5 автобусных остановок. Там возле одного подъезда жилого дома его встретил мужчина и позвонил в полицию. Я была рада, что все обошлось хорошо. Потому что в мыслях я представляла худший исход событий. Я боялась только одного - что Андрюша попадет под машину. Полиция мне оставила повестку, чтобы я недели через 2 вместе с Андрюшей приехала на какие-то профилактические беседы. Но через 10 дней они мне перезвонили и сказали, что приезжать не надо. Так все и закончилось. В этой ситуации я больше всего обвиняю себя в том, что я не сильно испугалась за Андрюшу. И что до последнего момента не звонила в полицию, боялась последствий.
А недавно, когда я читала книгу Андрея Ткачева "Как пережить смерть ребенка", то узнала там интересный факт. Оказывается, Иисус Христос тоже терялся, когда ему было 12 лет. Мать Мария не находила себе места, искала его везде. А нашли его через 3 дня в одном из храмов. И в этой книге говорится, что Бог готовит человека к большой потере. Сначала подготавливает его, преподнося маленькую потерю. Вот и у меня так было в жизни... А за Андрюшей я потом на улице смотрела более внимательно. Потому что я никак не предполагала, что он может такое вытворить.
Еще не успев продать свою бывшую квартиру, мой декретный отпуск неожиданно закончился. Ребенку было тогда 1,5 месяца. Мне позвонили с работы и сказали, что тот паренек, которого брали на мое место, уволился. Он устроился к нашим подрядчикам. А мне рассказал, как все было. Сказал, что зарплата у него на моем месте была всего 20 тысяч. Испытательный срок закончился, а зарплату так и не подняли. Он хотел припугнуть начальство и написал заявление об увольнении. Надеялся, что его будут удерживать и поднимут зарплату. Но заявление взяли и подписали. А мне предложили заниматься моей работой дальше. Это было очень заманчивое предложение. Потому что нам были нужны деньги на ипотеку и будущий ремонт. Виталя поговорил со своей мамой. Она согласилась нам помочь. Так я вышла на работу. Но я находилась там не весь день, и не каждый день. Но довольно часто приезжала, в основном, на 3-4 часа. Ребенка отвозила на это время к бабушке. Сначала она очень сильно уставала. Ребенок постоянно требовал внимания, она таскала его на руках, чтобы он не кричал. Для облегчения бабушки я покупала электрокачелю. Но ребенок от нее нисколько не успокаивался. И я продала ее. Потом мы купили кроватку с маятником. Но бабушка все равно таскала ребенка целый день на руках. За эту помощь я ей очень благодарна. Тут вопрос даже не только в зарабатывании денег, а еще и в своей социальной значимости. Работа помогла мне не впасть в депрессию от одиночества, как это было в первый раз.
От такого раннего выхода на работу молоко у меня еще уменьшилось. И я перестала кормить ребенка грудью в 2,5 месяца. Повлияло на это еще то, что в первый же вечер после переезда в общагу Виталя решил отметить новоселье. Купил торт, бутылку вина и еще каких-то вкусняшек. Я не хотела пить вино, я же еще немного кормила грудью. Но Виталя уговорил. Сказал, что утром откачаю молокоотсосом, и ничего страшного не будет. Я согласилась. Хотелось приглушить этот стресс, который я испытывала после переезда. Мы сидели до глубокой ночи. Я выпила всю бутылку. Но на утро молоко почти пропало. Я еще несколько дней пыталась что-то из себя выдоить, но у меня ничего не выходило. Там было всего несколько капель. И после этого я опять понемногу стала употреблять алкоголь. В основном, пила пиво по выходным, иногда по вечерам в будни. Виталя часто приносил домой разливное пиво после работы.
Я продолжала официально находиться в декретном отпуске, получала пособие. И написала заявление о выходе на работу на неполный рабочий день. Пособие у меня было 18,5 тысяч. И около 25 мне платили за работу. Это был очень хороший заработок.
Еще до того, как мы взяли ипотеку, я полностью погасила кредит за машину. Брала его на 5 лет, а расплатилась за 3 года. Посчитала, за счет досрочного погашения я сэкономила 200 тысяч. Недавно Виталя мне сказал, что я должна помнить, что это именно он помогал мне платить за этот кредит. На это я лишь улыбнулась глубоко в душе.
Дома у Витали раздражение было все больше и больше. Я все терпела, что все образуется. Разговаривала по этому поводу с его мамой, говорила, что нужно подождать. Она ему тоже делала внушения, чтобы не обижал нас. Тот сложный объект они никак не могли закончить. Застройщик там был другой, не наша фирма. Это вообще была странная контора, странный проект и странный начальник строительства там работал. Строили группу жилых домов-высоток, этажей примерно по 16-20. Но по проекту у этих домов не было свай. Они стояли на бетонной подушке (плите). И один из домов оказался проблемным. Подземные воды начали вымывать грунт из-под этого бетонного основания. Дом начал понемногу наклоняться. Там регулярно бегали геодезисты и проверяли отклонение здания от вертикали – оно увеличивалось. Начальник стройки несколько раз делал диверсии разным организациям. Например, монолитчики с вечера собрали опалубку, проверили все. Наутро стали принимать бетон, а несколько стен оказались незакрепленными, весь бетон вытек на перекрытие. Начальник стройки раскрутил им опалубку. Фирме моего мужа он тоже напакостил. Прямо в праздник 8 марта открыл сбросные краны и затопил всю теплотрассу горячей водой. И вода как раз потекла в сторону того проблемного дома. Возможно, так хотели повесить все затраты по восстановлению равновесия здания на их фирму. Но они посмотрели по видеокамерам, кроме начальника строительства в колодец больше никто не спускался. Поэтому дело замяли. Тот дом стали спасать. Пустоты в грунте под бетонной подушкой стали заполнять бетоном. Но неделю назад я про этот дом смотрела репортаж в местных новостях – его до сих пор не сдали собственникам. Обманутые дольщики подали в суд на этого застройщика, но тот постоянно переносит сроки сдачи. Это длится уже 2 года. Возможно, застройщик наблюдает за креном этого здания и опасается заселять туда людей. Но что-то я отвлеклась от темы…
В общаге с интимной жизнью тоже все было непросто. Мы ждали, когда уснет Андрюша. А когда он засыпал, тогда и мне хотелось спать. Ведь я ночью вставала раза 2 к ребенку, чтобы покормить.
У Андрюши было иногда недержание мочи по ночам, примерно раз в неделю. Это Виталю тоже раздражало. Ему не нравился запах и эта вечно сохнувшая постель на дверках шкафов. Чуть позже он стал брезговать прикасаться к этой постели, несмотря на то, что она была постирана. Открывал дверь туалета ногой, если на ней что-то сушилось. Или вообще скидывал невысушенную Андрюшину постель на пол перед входной дверью, прямо в то место, где стояла грязная уличная обувь.
Но Виталя Андрюшу тогда еще не сильно обижал. Все только начиналось. Он мог иногда только ударить его ладонью по мягкому месту. Например, помню, как мы приехали в гости к его маме. В подъезде, перед их дверью, стояла банка с окурками. Виталин отец тогда еще был жив, летом он курил на балконе, а в холодное время года – в подъезде. Так Андрюша начал специально пинать эту банку, чтобы все рассыпалось. Виталя и влепил ему подсрачник. Тогда Виталина мама сказала, чтобы он больше этого не делал. Что он Андрюше никто, и так делать может только мама. Но Виталя не прислушался к ее словам и продолжал так делать дальше.
В конце ноября отметили день рождения Витали. Ему исполнилось 46 лет. Его мама в гости не пришла. Она отремонтировала зубы, и ей нельзя было ничего есть. Пришли Виталины дочки. Долго сидели, если, пили вино и коктейли. Андрюша опять, как и в прошлом году, перед ними кривлялся и веселил. После ухода дочек я думала, что мы посидим за столом еще. Но Виталя начал все убирать. Сказал, что устал и не мог дождаться, когда же уйдут его дети. Я очень удивилась, что он устал от своих дочек, которых видит не так часто. Девочки опять подарили ему бутылку виски в наборе со стаканами. А я долго пыталась вспомнить, что ему подарила, но так и не смогла…
И тогда же, в конце ноября я отдала Андрюшу еще на месяц в тот же санаторий. Так мне там посоветовали в прошлый раз. Я общалась с местными педагогами, логопедами, психологами. Они сказали, что нужно привозить ребенка к ним раз в 3 месяца. Только так можно подтянуть его к школе. И я также оставляла там его на всю неделю – с понедельника по пятницу. Но в этот раз я просто хотела от него отдохнуть. Ездить от общаги до санатория было не так уж и далеко. Маленький ребенок уже немного подрос. Ведь во все остальные дни мы же ездили по утрам и вечерам в садик на Лесную поляну. А туда ехать даже немного дальше, чем до санатория. Поэтому тут нет никакого оправдания. Лишь мой эгоизм – сбагрила ребенка на всю неделю и получила свободу. Но, забирая его в выходные, я опять стала наблюдать увеличение его истерик. Наверное, ему было трудно в санатории, и он обижался на меня. Он мне постоянно говорил, что не хочет ехать туда. Но я все равно его отвозила. Если бы можно было все вернуть… Я бы с Андрюшей никогда не расставалась… Очень жаль, что я это слишком поздно поняла.
Когда я забирала его в выходные, мы ходили кататься на горку рядом с общагой. И в один такой раз он закатил истерику. Я даже не вспомню сейчас, из-за чего это началось. Кататься с горки он не хотел, идти гулять тоже, и домой идти не хотел. То есть ничего не хотел, просто стоял и психовал. Мне это вскоре надоело, я взяла его за руку и потащила домой. Он стал вырываться и брыкаться, кричать. У меня в руках была еще собака на поводке. Она испугалась, запуталась вокруг коляски и повалила ее на бок. Ребенок не пострадал, он даже не испугался и не заплакал. Но меня это прямо выбесило. Я уже стала кричать на Андрюшу и силой уводить его домой. Вокруг стояли люди, дети и все с любопытством на это смотрели. В этом основная моя проблема – я не умею уговаривать людей по-хорошему, а пытаюсь все сделать силой.
В санатории Андрюша был почти до самого Нового года. Их заезд завершился примерно 28 декабря. Там же отметили новогодний утренник. Нужен был карнавальный костюм. Я по объявлению ему взяла в аренду костюм ковбоя. Андрюша даже дома в выходной ходил в этой шляпе.
Родителей на утренник тогда не пустили. И в детском саду утренник прошел без Андрюши. Но зато оставили ему подарок, на который я сдавала деньги. Подарили пряничный поезд. Мы с Андрюшей начали его сразу же склеивать. Но глазурь у меня получилась жидкая, растекалась, поэтому клеила в основном только я. И ела потом тоже я. Мы этот поезд после сборки убрали на шкаф. А на утро он уже превратился в кирпич, сильно засох. Я потом его грызла до конца марта, со слезами на глазах.
В санаторий я больше Андрюшу не отправляла. Во-первых, его там ударила воспитательница – на щеке была ссадина с засохшей корочкой. Под этой корочкой потом образовался еле заметный шрам, который, если присмотреться, было видно до конца его жизни. Я не пошла никуда разбираться из-за этого случая. Потому что знала, как Андрюша умеет трепать нервы. Хотя знала и то, что это не повод бить чужого ребенка, за которого отвечают эти воспитатели. Тем более, что санаторий этот – неврологический, там много трудных детей со своими особенностями. Поэтому в каждой группе висят видеокамеры. Во-вторых, я не видела никакого прогресса от этого санатория. Наоборот, было только хуже. Это даже в садике заметили. А в-третьих, этот санаторий Андрюша ненавидел. И мне было жалко его туда отдавать.
Новый год мы встретили достаточно хорошо. Накрывали стол, ставили его на середину комнаты. Я много всего наготовила. Но елку мы уже ставить не стали. В общаге слишком мало места.
У Витали за несколько часов до боя курантов начало портиться настроение. Я пыталась вернуть его к празднику, чтобы он забыл свои проблемы и хотя бы мне не портил настроение. Но это было бесполезно. Он посмотрел президента и лег спать. А я еще часа 1,5 смотрела телевизор. Витале я опять пыталась подарить те стельки с подогревом, которые он не взял в прошлом году. Но и в этот раз он к ним не прикоснулся. И я опять их спрятала еще на один год. А Андрюше я подарила электрическую зубную щетку. Он давно такую хотел. Когда он уже лег спать, я положила ее ему под подушку. А утром он ее нашел.
В праздники мы много гуляли, катались с горки, ходили на каток с Андрюшей. По вечерам смотрели телевизор. А мы с Виталей, не буду скрывать, каждый вечер употребляли алкоголь.
Перед Рождеством мы с Андрюшей съездили на Лесную поляну. Взяли напрокат лыжи, походили по лыжне. Андрюша стоял на лыжах первый и последний раз в жизни. И они ему ужасно не понравились, он постоянно падал. И ругался на них: «Дурацкие лыжи! Они меня не слушаются».
После этого в пункте проката мы взяли 2 стакана кофе «3 в 1». Посидели, поиграли в настольный хоккей. Потом Андрюша покатался на детском снегоходе 10 минут. Он ехал очень мелено и аккуратно. Хотя я ему постоянно говорила, чтобы прибавил газку. Но он потом сказал: «Мама, я аккуратно ехал». После этого мы зашли в магазин, купили что-то из продуктов и взяли тортик на рождество. В очень хорошем настроении приехали домой. Но Виталя нам быстро его испортил. Когда Андрюша дома разделся, то оказалось, что он обкакался. Такое в редких случаях с ним было и раньше. Он почему-то молчал, когда хотел в туалет, ничего мне не говорил. И дома, когда Виталя это увидел, то стал ругаться. Потащил Андрюшу в туалет, заставил снять грязные трусы и своей рукой измазал фекалиями его лицо. Андрюша плакал, ему было очень обидно. Виталя потом делал это еще не раз. Он говорил, что своих детей так отучил какаться, и тоже одевал им на голову грязные трусы. У меня сердце сжималась от такого обращения. И сейчас я очень корю себя за то, что позволяла это делать с Андрюшей, и не заступалась за него.
Чуть позже после этого инцидента я открыла и поставила на стол торт. Но сама была занята возле кухонной зоны какими-то приготовлениями. Андрюша не дождался, сел за стол, взял чайную ложку и зачерпнул ею торт. В моем понимании ничего страшного не произошло. Я бы через минуту подошла, отрезала бы ему этот надкусанный кусок и положила на тарелку. Но Виталю это опять выбесило. Он подбежал к столу, зачерпнул своей рукой торт и измазал им лицо Андрюши. Тот заплакал и пошел мыться. И к торту больше уже не подходил. Я заругалась на Виталю. После этого даже мне торт есть перехотелось. Но не выбрасывать же его. Я потом еще 4 дня его доедала.
Но в целом праздники прошли хорошо. По сравнению со следующим годом этот был еще цветочками. 10 января начались рабочие будни. И с этого дня я села на диету. Потому что от неконтролируемого питания и употребления пива разжирела до 88 кг.