Возраст
«Наша цель, как я полагаю, [всем> ] хорошо известна всем нам. Но мистеру Бэггинсу и одному-двум из младших гномов (во всяком случае, Кили и Фили, если я не ошибаюсь) ситуация [может быть неизвестна> ] в настоящий момент может [быть >] требовать некоторых разъяснений», – говорил лидер гномов в самом первом черновике.
Описание приключений в Мглистых Горах было дополнено уточнением возраста двух младших членов Компании:
«И результатом их препирательств стало то, что они отправили Фили и Кили, обладавшими острым зрением и бывшими среди гномов самыми младшими, и поэтому обычно выполнявшими такого рода поручения (когда было ясно, что отправлять Бильбо абсолютно бесполезно). Если ищешь, то обычно что-нибудь находишь, хотя, может быть, это не совсем то, что искал. Вскоре Фили и Кили ползком явились назад, держась за скалы, чтобы не снесло ветром».
Машинописный текст добавляет следующую деталь: «среди гномов самыми младшими, лет этак на пятьдесят». Отсюда, в сочетании с информацией из родословного древа гномов в Приложении А «Властелина колец», мы можем сделать вывод, что те шесть гномов среди товарищей Бильбо, чьи даты рождения не указаны (Дори, Нори, Ори, Бифур, Бофур и Бомбур) все родились после 2763 года Третьей Эпохи (год рождения Балина, так как мы знаем, что он старше всех, за исключением Торина), но до 2809 года Третьей Эпохи (пятьдесят лет до рождения Фили), хотя ни один из этих точных элементов не существовал во времена написания «Хоббита» <комментарий Дж. Рейтлиффа>.
«– Дори самый сильный, но Фили самый молодой, и глаза у него лучше видят, – сказал Торин. – Фили, подойди сюда и посмотри, видишь ли ты лодку, о которой говорит мистер Бэггинс?»
Эта реплика – единственное место, где утверждается, что Фили младше, чем Кили, факт, отсутствующий в первоначальном черновике этой истории. Кроме того, это весьма удивительно, учитывая обыкновение Толкина называть старшего в паре первым. Во «Властелине колец», приложении А, части III «Народ Дурина», написанном через двадцать с лишним лет, Толкин приводит родословное древо линии Дурина, из которого мы узнаём, что Фили родился в 2859 году Третьей Эпохи, а Кили – пять лет спустя, в 2864 году Третьей Эпохи, что противоречит информации, данной в «Хоббите».
Это одно из немногих прямых противоречий между «Властелином колец» и «Хоббитом», даже более очевидное, чем извинения Бильбо перед Глоином на Совете Эльронда. Неспособность Толкина исправить это в последующих изданиях несомненно означает, что он никогда не замечал несоответствия – в конце концов, родословное древо гномов в Приложении А, вероятно, не существовало, когда в 1947 году ненароком было подготовлено второе издание. Радикальная переделка, представлявшая собой «Хоббит» 1960 года, не зашла в тексте настолько далеко, прервавшись на прибытии Торина и Компании в Дом Эльронда, и эту мелкую деталь, похоже, проглядели, когда летом 1965 года в крайне затруднительных обстоятельствах готовилось третье издание, для того, чтобы продлить срок действия авторских прав в Америке <комментарий Дж. Рейтлиффа>.
В отдельной рукописи, описывающей товарищей Бильбо, Толкин писал о них: «Фили и Кили, молодые гномы (возрастом около 50 лет), племянники Торина. У них были жёлтые бороды; их пояса были из серебра, а их колпаки были синими».
Это, похоже, закрепляет изображение самых младших участников Торина и Компании в «Хоббите», но в то же время противоречит информации в генеалогической таблице в приложении А во «Властелине колец», которое даёт Фили возраст восемьдесят два года, а Кили – семьдесят семь <комментарий Дж. Рейтлиффа>. В первом черновике бороды Кили и Фили были белыми.
Озерный Город
«Капитан стражи выступил вперёд.
– А эти кто? – спросил он, указывая на Фили, Кили и Бильбо.
– Сыновья сына дочери моего отца, – ответил Торин, – Фили и Кили из рода Дурина, и мистер Бэггинс, наш проводник из земель Запада.
<дальнейший диалог с предложением сдать оружие и ответным требованием Торина отвести их к бургомистру такой же, как в опубликованной книге>
– Он на пиру, – возразил капитан.
– Тем более следует нас к нему отвести, – заявил Фили, который потерял терпение от этих церемоний. – Мы устали, хотим есть после долгой дороги, и у нас есть заболевшие товарищи. Поторапливайтесь, и не надо больше слов, а не то как бы ваш бургомистр сам вам кое-что не высказал».
Это первое упоминание того, что Фили и Кили – близкая родня Торина. Обратите внимание, что изначально они внучатые племянники, внуки его сестры, в то время как в окончательной книге их родство на одно поколение ближе (сыновья его сестры). Первоначальные отношения всё ещё имели место, когда печатался оригинал Первой машинописи, но до Второй машинописи это уже было изменено.
Связь "дядя/племянник" была крайне важной в героической средневековой литературе – сравните с Роландом и Карлом Великим, Беовульфом и Хигелаком, Гавейном и Артуром. Этот мотив более-менее полностью отсутствует в традиции Сильмариллиона и появляется в Легендариуме только сейчас, но позже приобретает большую значимость: сравните с Эомером и Теоденом, не говоря уже о Фродо и Бильбо.
«Что касается бургомистра, то он увидел, что ничего с этим не поделать, разве что исполнить сиюминутные требования народа, как минимум. И в самом деле, он уступил своё кресло Торину, и Фили и Кили, и даже Бильбо – чьё присутствие [ранее> ] совершенно ничем не объяснялось».
Эта фраза была переделана и расширена, так что стала читаться «И в самом деле, он уступил своё кресло Торину, а Фили и Кили сели рядом с ним, и даже Бильбо получил место во главе стола – и никаких объяснений того, откуда он взялся (хотя о нём в песнях не было ни одного самого отдалённого намёка), [кроме> ] в общей сумятице никто не просил».
Отвергнутое «кроме» предполагает прикрытие некой историей, как та, которую Торин предложил капитану стражи, то есть, «Бильбо Бэггинс, наш проводник из земель Запада».
Согласно гораздо более поздней хронологии «Властелина колец», этот радушный приём состоялся 22 сентября, но очевидно, никакой такой особой временной схемы не существовало в оригинальной концепции <...>
Изначально Толкин представлял прибытие в Озёрный Город (или, точнее, в «город людей» на берегах Долгого Озера) как более драматичное событие – вместо того, чтобы неуклюже вылазить из бочек и ворчать, гномы отважно «выскакивают», крадут несколько повозок и пускаются галопом прочь. Очевидно, сначала Толкин думал, что они уедут от озера к горам, но второй мыслью у него было, что они умчатся от эльфов-речников (которые могли бы попытаться вновь заключить их в тюрьму) и вместо этого отправятся в человеческий город, где они, несомненно, будут способны потребовать убежища, как в опубликованной книге.
Глазами и ушами
«Глаза у него лучше видят», – говорил Торин про Фили. Фили и Кили посылались на разведку в Мглистых Горах как самые молодые из гномов; они были, можно сказать, глазами и ушами отряда. В книге «История "Хоббита"» содержатся эпизоды из черновиков, подтверждающие этот тезис.
«Но это были не последние огни. Ещё один раз, когда время зашло далеко за полночь, Кили, который был дозорным, пришёл, разбудил их и сказал:
– Там недалеко постоянно сверкает свет – как будто неожиданно зажгли сразу множество факелов и костров. И прислушайтесь к пению».
В отличие от множества перемен в назначении некоего действия определённому гному <…> деталь с Дори в качестве дозорного, который следующим заметил огни, продержалась неизменной с первого черновика, войдя в опубликованную книгу. То же самое касается Кили в качестве дозорного, который увидел эльфийские огоньки в третий (в конечном счёте, катастрофичный) раз.
«Там недалеко начал постоянно сверкать свет – должно быть, внезапно с помощью волшебства зажгли сотни факелов и костров. И прислушайтесь к пению и арфам!» [добавлено: «сказал Кили»].
<Позднее Кили подтвердит своё неравнодушие к арфам, найдя вместе с братом эти инструменты в Одинокой Горе:>
Фрагмент о Фили и Кили, играющих на арфах <…> появляется как наспех написанное карандашом дополнение в чистовую копию (страница «f»), представая в более выверенной форме в Первой машинописи. Фили и Кили, несомненно, музыкальны; ранее, в первой главе, они играли на скрипках <…>, в то время как на арфе играл Гандалв (=Торин); здесь они доказывают своё мастерство ещё и как арфисты.
<Ещё до того, как проникнуть в Одинокую Гору самые активные гномы перемещаются между лагерями на её склоне:>
«Там они устроили третий лагерь, поднимая то, что им было нужно с помощью <завязанных> верёвок. Точно так же один-два самых активных гнома, таких как Фили, возвращались вниз, в долину, время от времени, [и рассказывали остальным > Бофуру и Бомбуру > о том, что > ] и приносили известия – те что были, или принимали участие в карауле, пока Бофур поднимался в верхний лагерь».
<Наконец, в одном из вариантов развития событий после гибели Смауга, изложенных в «Заметках по сюжету E», Фили и Кили сталкиваются с подошедшими отрядами людей и эльфов, и эта встреча добром не кончится:>
«Вороны рассказывают, что два-три пони всё ещё живы. Предлагают также <созвать свой> народ и приносить отовсюду еду. Фили и Кили отправляются ловить пони: Остальные отправляются в Гору. Большие <работы> днём и ночью у большой двери. Бильбо продолжает нести стражу на Вороньей Высоте. Птицы приносят новости о приближении людей с озера и эльфийского короля и об <объединении> этого войска <людей> с войском эльфов. Фили и Кили не вернулись назад, так как их преследуют воины. Гномы собирают оружие и запас стрел к Б.Д. [Большой Двери – Дж.Рейтлифф], которая сейчас заблокирована камнями <с щелями>, чтобы оттуда стрелять. Вход на Воронью Высоту охраняют Дори и Нори. Три дня спустя Кили [подъезжает>] приходит к Б.Д. и просит помощи. Их лошадки были подстрелены под ними, но они сложили все запасы, которые смогли нести, у подножия большого отрога, однако когда они взбирались на горный склон, Фили был ранен и захвачен».
Нос Фили
Когда Бильбо освобождает гномов, попавшихся паукам, становится очевидна разница между братьями.
«Фили или Кили», – подумал он, увидев высунувшийся кончик голубого капюшона. – «Скорей всего – Фили», – решил он, разглядев длинный нос, также торчавший наружу».
Дж. Рейтлифф пишет в примечании: «Незначительная деталь – то, что у Фили был длинный нос – единственное указание в книге на то, что Фили и Кили не обладают одинаковой внешностью, как их представляют себе многие читатели; это один из очень редких фрагментов, в которых даётся физическое описание какого-либо персонажа. Комментарий в скобках о том, что длинные носы могут быть полезны, впервые появляется в машинописи».
Фили обладает не только выдающимся носом, но и развитым обонянием. Впервые это проявляется в пещере троллей, а впоследствии подтверждается после спасения в бочках.
«На земле валялись кости, в пещере отвратительно пахло, но у дальнего конца пещеры в глиняных горшках нашлось некоторое количество монет, а на стенах один-два меча и связка любопытных ключей на гвозде – и это всё, что они нашли.
<…>
– Давайте уберёмся от этого запаха наружу, – сказал Фили. Поэтому они вышли и собирались оставить эти ключи.
– Эй! – произнёс Бладортин <т.е. Гэндальф>, – как вы думаете, что это такое? Здесь других замков или дверей нет. Эти ключи не для этого места были сделаны. – Так что он вынес их наружу и повесил себе на пояс».
«Фили и Кили, однако, – будучи молодыми (по меркам гномов) – и упакованные тщательнее в маленьких бочонках с большим количеством соломы, вылезли более-менее с улыбкой на лице, отделавшись всего одним-двумя синяками, а затёкшие руки и ноги скоро отошли.
– Я надеюсь, мне никогда больше не придётся нюхать [масло > ] яблоки, – проговорил Фили. – В бочке стоял такой яблочный дух… Без конца вдыхать запах яблок [когда не можешь шевельнуться и не можешь> ] когда едва можешь пошевельнуться, замёрз и когда тебя мутит от голода – есть от чего сойти с ума. Я бы сейчас несколько часов подряд ел, какая бы еда ни нашлась в целом свете, но яблока в рот не возьму.
С помощью Ф. и К. <т.е. Фили и Кили>, наконец, обнаружили и достали остальных».
Наконец, именно Фили (возможно, как самого остроглазого), наряду с взломщиком Бильбо и Балином (постоянным дозорным компании) выбирает себе в спутники Торин, собираясь переправляться через реку в Темнолесье, оставляя Кили «на потом».
«– Я поплыву, – сказал Торин, – и со мной вы, Фили и Балин. Это максимум, который может выдержать лодка за один рейс. Затем Кили, Оин, Глоин и Дори <…>»
Конец истории
…краткий отрывок, сообщающий, как гномы пробили туннель через частично обрушившийся тайный ход «и вступили во владение своими прежними обиталищами», кажется, представляет собой первый беглый взгляд на восстановление Королевства-под-Горой. В подтверждение этого нам говорится, что Бладортин <т.е. Гэндальф> и Бильбо отправились в обратное путешествие, хотя никаких упоминаний ни об одном из гномов, их сопровождавших, не сделано, подразумевая, что Торин и Компания остались в Одинокой Горе <…>. Гибель Торина, Фили и Кили, омрачившая предпоследнюю главу опубликованной книги, ещё не появилась; в ней именно двоюродный брат Торина, Даин, становится новым Королём-под-Горой, но здесь нет причин полагать, что кто-либо ещё, кроме Торина собственной персоной, наконец, восстановил всё своё наследство.
<Тем не менее, в развитии истории Торин погибает>
«Но Даин сын Наина, стал жить здесь, и все его гномы; и [ многие> ] он стал Королём-под-Горой, и <?многие> гномы рода Дурина [ стали> ] вернулись в <неразборчиво> старые чертоги. Двенадцать гномов также решили остаться там; и хорошо распорядились сокровищем [>для] Даина».
В изначальной истории ни Фили, ни Кили не погибли, сражаясь рядом со своим двоюродным дедом, но остались живы до конца рассказа. Идея, что два наиболее привлекательных из всех сотоварищей Бильбо также должны погибнуть в битве – один из самых печальных моментов во всей истории, хотя это и происходит за кадром, когда наш рассказчик «вышел из строя» – впервые появляется в продолжении машинописи, которая под конец (осенью 1936 года) заменила рукопись Третьей Фазы: «Из двенадцати спутников Торина осталось десять. Фили и Кили погибли, прикрывая его своими щитами и телами, ибо он был старшим из братьев их матери». Таким образом, эта перемена переносит завершение книги на более позднюю дату, примерно через три с половиной года <после начала работы>. Торин всё ещё был их двоюродным дедушкой, когда Первая машинопись достигла Главы X, где в какой-то момент после того, как на странице было напечатано «сыновья сына дочери моего отца», появилось исправление на «сыновья дочери моего отца». Фраза «старший из братьев их матери», возможно, предполагает также существование другого брата, как это и было на самом деле, хотя злосчастный Фрерин не был придуман до того времени, когда работа Толкина над «Властелином колец» приближалась к завершению (<…> «История Средиземья» XII. 276, 281 и 287); обратите внимание на его отсутствие в генеалогическом древе в «Истории Средиземья» XII. 277. <…>
«<Вот и> настало время проститься с друзьями.
– Прощай, Двалин, – сказал он, – и прощайте, Фили и Кили, и прощайте, Дори и Нори, и Оин и Глоин, и Бифур и Бофур и Бомбур, – сказал он. И, обернувшись к горе, добавил: – Прощай, король Торин Дубощит».
Фили и Кили, конечно же, живы и присутствуют <при расставании> <…>.
То, что наследником Торина оказывается новый персонаж, Даин, а не один из спутников Торина, скажем, второй по старшинству Балин или возможно Фили и Кили, уже заявленные в роли его внучатых племянников – должно было удивить некоторых читателей, среди которых Толкин распространял исходную версию истории (например, К.С. Льюиса) <…> Но происхождение двух молодых гномов ведётся по женской линии, поскольку они являлись внуками сестры Торина (сыновьями его сестры в опубликованном тексте и поздних генеалогических древах), в то время как патриархальные гномы очевидно прослеживают родство по мужской; на самом деле, возможно, что гибель Фили и Кили была добавлена в историю на стадии печатания конкретно, чтобы избежать этой неясности.
Публикация статьи на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.