- А мы с папой... А мой папа, – взахлеб рассказывал друг внуку о недавней поездке в деревню.
- Постой, – остановил его внук. – Ты какого папу имеешь в виду? Того, что раньше был, или того, который сейчас?
- Ну, конечно, того, который сейчас. Папа Максим, – с гордостью ответил друг, восьмилетний мальчишка.
Этот разговор детей всколыхнул в моей памяти давние воспоминания. Мне тоже было восемь лет, когда умер мой отец. Ему было всего 32. Сердце. Все случилось внезапно – отец собирался вести меня в первый класс, сложил портфель, но вместо радости в семью пришло горе – 1 сентября мы его хоронили.
Все это настолько меня поразило, что долгие годы, практически до рождения собственных детей, я не могла не то, что отчима назвать отцом, – произнести слово «папа». Язык не поворачивался. Даже в разговоре с ровесниками старалась обойти это слово. Отпустило только тогда, когда дети стали называть мужа папой.
Вот почему меня всегда удивляет, когда ребятишки с легкостью называют мужа мамы папой. И ладно бы спустя время, когда мужчина доказал, что достоин этого звания, нет, практически сразу. Может, это и правильно. А, может, и нет. Как в ситуации с другом внука.
Совместная жизнь его родителей не заладилась. Расстались. И некрасиво. Но отец с первого дня и лет до четырех растил сына так, как не каждая мама сможет. Бабушки и мамы во дворе, наблюдая за ним и ребенком, поначалу даже считали, что он отец-одиночка. Гражданская жена, мама мальчика, конечно, зарабатывала деньги – у нее свой бизнес, а он фактически был в отпуске по уходу за ребенком.
Получается, сын попросту все забыл, если легко стал называть папой другого мужчину? Хорошего мужчину, ничего не скажу. С другой стороны, возможно, мальчик настолько послушный, что, если мама сказала называть так, а не иначе, ему и в голову не пришло усомниться и тем более возражать.
У моей приятельницы была другая история. Дочка категорически не принимала ее нового мужа. Дерзила, огрызалась, особенно в подростковом возрасте. Она тогда вообще как будто с катушек слетела, стала неуправляемой.
Отчим всячески старался найти к ней подход. Сколько раз с матерью вылавливал дочку в подвалах и гаражах, беседовал, стараясь донести, что такое хорошо, а что такое – плохо! Иногда бывало, выслушивала, но чаще демонстративно хлопала дверью комнаты, словно говоря: «Ты мне никто!».
В тот раз мужчина возвращался с работы позже обычного. Путь домой решил срезать, перейдя через железную дорогу в районе гаражей. Вдруг услышал крик и шум. Метнулся туда, откуда они доносились, и с ужасом увидел, что трое подвыпивших парней тащат дочку к гаражу поодаль с распахнутыми воротами.
Она билась, стараясь вырваться, очередной вскрик заглушила рука, со злостью сжавшая рот. Мужчина рванулся к ней, не думая об опасности. Ударил одного подонка и тот, не удержавшись, отлетел в сторону. Второй остался возле дочки, а третий пошел на защитника, подняв с дороги сук от срубленного дерева.
Драка завязалась нешуточная. Хорошо, дочка сумела как-то увернуться и поднять крик. На шум из ближайшего гаража выскочил мужчина с гаечным ключом, и парни, злобно ругаясь, вынуждены были скрыться.
Они с дочкой шли медленно и молча. У нее по щекам текли слезы, у него все внутри еще колотилось от пережитого волнения. Перед домом дочка повернулась и вдруг сказала:
- Спасибо, отец, – потом неожиданно поправила себя, – папа.
Он, растроганный, притянул ее к себе. Маме решили ничего не рассказывать, чтобы не волновать. И только много лет спустя мама узнала, почему так резко переменилось отношение дочери к отчиму.
Папа? Дядя? Или просто Сергей (Дмитрий и т.д)? Некоторые дети, действительно, зовут мужа мамы по имени – такое время. Все сугубо индивидуально. Но все-таки, мне кажется, если ребенок сразу назвал отчима отцом, – это своего рода аванс. И его надо отработать.
А как вы считаете?
Спасибо за комментарии и лайки.