– Ты здесь больше не прописан! Как, ты не в курсе? Твоё ПМЖ обозначено в родительской двушке! Теперь разбирайся со своей сестрой, что вы там продавать будете! А сюда больше не звони! Мы тебя знать не знаем!
Нина положила трубку и рассмеялась, получив истинное удовольствие, когда представила лицо благоверного.
Глава 1
Глава 10
- И что? Да, если бы не она, то мне не пришлось бы с тобой встречаться. Всё правильно. Была бы охота на тебя смотреть, - Вера язвила изо всех сил, забыв, по какому поводу она здесь.
- Прекратите! – Аня обошла Нину и встала перед нахальной особой. – Ваша мама была бы недовольна тем, как Вы себя ведёте.
- Вот именно, она МОЯ мама. Я не понимаю, а вы кто? Кто вы все такие? Что вы здесь делаете? Или тоже на чужую недвижимость претендуете? Э-э не-ет, дорогуши, вот только отца выпишут, я его сразу к себе заберу, так что заверните губы, которые вы тут раскатали.
- Куда ты его заберёшь? – Нина уже приготовилась ухаживать за свёкром. – Зачем?
- А затем, чтобы ты не зарилась на чужое.
- Там папа! – Юля, услышав с улицы громкие мужские голоса, выглянула в окно. – Они несут… - она шагнула назад, резво развернулась, подбежала к маме и обняла её за пояс, расплакавшись от горя.
Татьяну Дмитриевну Ягину похоронили на местном смоленском кладбище, рядом с её матерью, почившей двадцать лет назад. Вера не проронила ни слезинки. Она командовала «парадом»: куда устанавливать венки, как правильно положить цветы. Никто с ней не огрызался, чтобы не нарваться на скандал. По дочери Татьяны было сразу заметно – она вспыльчивая, и может поднять крик на пустом месте. Олег на кладбище не приехал. Видите ли, он приболел и не может встать с постели. А правда это или нет – неизвестно. Вечером, когда Вера оставила родню и уехала, Нина рассказала подругам, как сестра мужа сопротивлялась их женитьбе.
- Она с Олегом связь не поддерживала, поэтому мне непонятно, почему она устроила скандал в ЗАГСе. Приехала, накинулась сначала на мать, потом - на меня.
- Дура, вот и приехала, - Аня убирала посуду со стола, а Наташа ей помогала. – Такие, как она, гребут под себя, так что, забудь. Она теперь тебе никто.
- Девочки, а она не может на эту квартиру претендовать? – Нина нарисовала пальцем круг в воздухе. – Олег пока молчит, а мне страшно. Вот так приедет и…
- Здрасьте – не ждали, - Анна отставила груду грязных тарелок на край стола, - а о приватизации ты не слышала?
- Слышала, но я в этом ничего не понимаю. Да и зачем?
- За шкафом. У Андрея знакомый есть, так он в два счёта тебе и бумаги оформит, и всё, что хочешь, придумает, чтобы Олег на пушечный выстрел не подошёл к этой квартире.
- А это законно?
- Ха! Ещё бы!
Приватизировав квартиру, Нина вздохнула свободно. Всё, никто теперь не выгонит её и детей из личной собственности, не придёт и не сможет предъявить что-либо. Нина – полноправная хозяйка, все сорок четыре метра принадлежат ей, и никому больше. Но однажды вечером раздался телефонный звонок, и Олег высказался по поводу квартиры, мол, по новым правилам он имеет полное право продать долю в своей квартире, даже если Нина будет стоять грудью и не даст своего согласия.
- Ха! Изучай законы, бестолочь! – Нина не смогла сдержаться и расхохоталась в трубку. – Ты здесь больше не прописан! Как, ты не в курсе? Твоё ПМЖ обозначено в родительской двушке! Теперь разбирайся со своей сестрой, что вы там продавать будете! А сюда больше не звони! Мы тебя знать не знаем!
Нина положила трубку и рассмеялась, получив истинное удовольствие, когда представила лицо благоверного.
- Так тебе и надо, сволочь. Продать захотелось. Шиш тебе, выкуси, - взмахнув русыми прядями, она гордо развернулась и ушла в комнату, довязывать детские носочки, обещанные Наташе для её младшей дочери.
Олег, услышав короткие гудки, положил трубку и машинально присел на корточки.
- Поговорил? – Галя стояла за дверью и подслушивала. – И что она сказала? Надеюсь, не будет препятствовать? Вот так и вижу рожу этой серой мыши, удивлённую, слезливую.
- Ох, Галя, - приложив пальцы к носу, Олег выдохнул со звуком, - пока мы с тобой думали и рассуждали, она всё провернула за моей спиной.
- Что провернула? – Галя насторожилась.
- Приватизировала и выписала меня… - поднявшись на ноги, разбитый ужасной новостью мужчина поплёлся в спальню. – Теперь я прописан у родителей.
- С какого это хера?! – заорала Галина, спеша за Олегом. – Как это у неё получилось?
- Не знаю, - сев на кровать, Олег упёрся ладонями в матрас. – Ничего не понимаю. Она всегда такой тихой была, практически покорной, а тут… Галь, ей явно кто-то помог. Но кто? Пашка? Не-ет, он не такой проныра, да и связей у него не имеется. С бывшей работы?
- А где она работала? – Галя села рядом.
- В одной конторе, так, по мелочам.
- По мелочам. – и Галя задумалась. – Я не понимаю, как она смогла без твоего ведома провернуть такую аферу? Слушай, Олег, надо писать заявление и подавать на неё в суд.
- Ну какой суд, Галь? – всполошился Олег, развернувшись к ней. – Думай, что говоришь! Одного заявления мало?
- А надо было осторожничать, а не трепаться по пьянке! – заорала в ответ Галя. – Вынес продукцию – сам виноват!
- А не ты ли мне все уши прожужжала: одни несут и живут в достатке, а ты, как сыч!
- С умом надо было воровать! С умом! Да и вообще, - Галина занервничала. Встала и подошла к двери. – Нечего на меня пенять! Если своих мозгов нет, моими пользуйся! – потопала в кухню домывать посуду.
- Попользовался. Спасибо, - Олег совсем сник.
- Олежка, - Галя вернулась с новыми идеями, - а ты когда в последний раз у отца был?
- Не помню, а что?
- Ну-у, раз уж ты прописан в его квартире…
- Ясно, куда ты клонишь. Это подло. С отцом я так не поступлю.
- Нет, ты не понял. Он же в больнице, так? – и хитрая улыбка Гали расползлась на пол-лица.
- И?
- Я тут подумала. А давай мы его к себе заберём. Что у него там было-то?
- Инсульт.
- Ну вот. За ним уход нужен: кормить там, мыть. Мы его сюда перевезём, а его квартиру сдадим в аренду.
- А Вера? Она же звонила и говорила, что увезёт его к себе.
- Да что тебе Вера? – Галина нахмурила брови. – Связь с тобой не поддерживала, с отцом и матерью тоже. Ты же сам рассказывал.
- Ах, ну да.
- Дорогой, - Галя ласково потрепала чёлку Олега и присела к нему на колени, - папа у тебя остался один. Ему, как мужчине, будет приятнее жить с сыном, а не с дочкой. Я буду помогать, лечить, готовить, а ты вечерами вести семейные беседы. Ему надо познакомиться с Сашей. Наш сын внуком ему приходится. Зря ты не навещал родителей, ох зря.
- С матерью поссорился, а отец её поддержал. Из-за тебя, между прочим.
- Скорее из-за жены твоей, - огрызнулась Галя, ненавидящая Нину.
- Уже неважно, но мать так и сказала, чтобы ноги моей не было в их доме, потому что я от детей отказался. Вот ты мне скажи, разве я отказывался? Я же не бросал, я только…
- Не надо, дорогой, не злись, - поцеловав взбудораженного мужчину в лоб, Галя продолжила ездить по его ушам. – Завтра, с утра, ты собираешься и едешь в больницу. В какой палате лежит, знаешь?
- Знаю.
- Приедешь к нему, поговоришь…
- По-моему, он говорить не может.
- Ничего, позже сможет. Посидишь рядом, подержишь за руку. А потом узнаешь у его лечащего врача, когда его выписывают.
- Что-то не нравится мне это.
- Нравится-не нравится! – Гале надоело слушать нытьё. – А жить на мои деньги нравится? Ты сколько месяцев не работаешь?
- Как с завода попёрли - вот и считай, - настроение у Олега вконец испортилось.
- Повторяю ещё раз, завтра с утра… - цедила сквозь зубы Галя, сжимая рубашку на плече сожителя.
- Да понял я, понял, - Олег отмахнулся, лишь бы она отстала. – Съезжу, узнаю.
- Вот молодец, - женщина вновь подобрела. – Ты за Сашкой присмотри. Он в комнате конструктор собирает. А я пока в кухне приберусь.
Утром Олег поехал в больницу, по настоянию властной Орлихи. Там он просидел около получаса с Виктором Сергеевичем, порадовал решением забрать его под опеку, поговорил с врачом, выяснил, что отца можно забрать уже завтра и, осчастливленный почти исполненным планом Гали, рванул в родительскую квартиру, собрать кое-какие вещи для папы. Поднявшись на второй этаж, Олег уже вовсю прикидывал, какую ставку упомянуть в объявлении, которое они с Галей опубликуют в местной газете, в колонке «аренда жилья». Подходя к двери, мужчина услышал громкую музыку. Он остановился, прислушался. Да, ритмичная мелодия исходила именно оттуда. Вставив ключ в замок, Олег повернул его и распахнул дверь настежь. В квартире удушливо воняло дымом. Забежав в кухню, Олег отключил конфорку, на которой неистово шипел чайник из-за испарившейся воды. Эмалированная посудина покрылась копотью и дымила, как паровоз. Ринувшись в комнату, Ягин обнаружил на диване спящую сестру.
- Верка! Ты что здесь натворила? – закричал он, отдёргивая шторы. – Вставай! Ты живая?
Открыв окна, он выключил магнитофон и растолкал Веру. Та приоткрыла глаза, промычала что-то и перевернулась на другой бок.
- Пьяная, что ли? – Олег не знал, что его старшая сестра имеет большой стаж в этом деле. – Верка! Поднимайся! Квартира горит! – специально ляпнул, чтобы сестра очнулась.
- Да и чёрт с ней, - буркнула Вера, накрывшись с головой пледом. – Всё равно я её в напёрстки проиграла.
Олег сначала подумал, что сестра несёт невесть что, находясь в пьяном бреду, но его догадки испарились, когда в дверь позвонили два амбала и попросили освободить жилплощадь по-хорошему. Оказывается, квартира уже оформлена на какого-то Василия Некрасова, который завтра перевезёт сюда свои вещи. Сколько не разговаривал Олег с «гостями», упрашивал оставить в покое родительское гнёздышко, мужчины не поддавались. Ровно через час брат и сестра оказались на улице.
- Какого хрена ты здесь ошивалась? Что ты здесь делаешь? Почему не едешь домой, к мужу? – злился Олег, выкуривая последнюю сигарету у подъезда. – Что ты натворила, дура. – его бросало в жар и морозило одновременно. – Я на эту квартиру рассчитывал, а ты всё испортила.
Он не кричал и не собирался. Уже много лет Олег прекрасно знает: ругаться со старшей сестрой - себе дороже. Она могла вцепиться в волосы, устроить истерику при посторонних и обвинить брата во всех грехах. Хотя раньше мама не верила в психическое расстройство дочери, а вот чужие люди охотно подвергались сочувствию, мол, мальчишка избалован, и ему всё дозволено, поэтому маленькой Верочке достаётся от родителей.
Вера подпирала плечом холодную стену и зевала, глядя пустыми, ещё не протрезвевшими глазами на возбуждённого братишку. Пряча руки в рукавах пальто, она поднимала брови, щурилась и думала о уплывших деньгах за квартиру, которую намеревалась продать целиком и полностью.
- Ты же никогда не была азартной, - Олег продолжал стыдить её, как только мог. – Что стряслось? Это же уму непостижимо, проиграть квартиру. Квартиру, понимаешь? И против этих… не попрёшь. Поймают и шкуру сдерут.
- Ой, заканчивай меня лечить, - полное безразличие обуяло женщину. – Ну проиграла, и что? Нет, поначалу я выигрывала, а на последнем ходу…
- Дура, ой, какая же ты дура. Они таким Макаром затягивают, а в итоге ты остаёшься без денег и… квартиры, - тяжело вздохнув, Олег выбросил окурок в снег через скамейку. – Езжай домой. Чёрт, а мне завтра отца забирать.
- О-о, - смекнула Вера. Поправила песцовый воротник и высказалась, оттолкнувшись от стены, - понимаю. Я только теперь всё поняла. Ты не за отца переживаешь, а из-за хаты.
- О чём это ты? – насупился Олег.
- И меня по боку, да? Вот ты перец красный.
- Чего?
- Я, значит, тут жду, когда его выпишут, чтобы к себе забрать, а ты уже подсуетился, - она встала к брату вплотную и нахохлилась.
- Вер, - Олег видел, как люди во дворе оборачивались на хрипловатый голос Веры, и ему становилось не по себе. Все соседи знают семью Ягиных от старых до молодых. Вера и Олег выросли на глазах всего двора. Не хочется оставить после себя неприятное впечатление. А вдруг когда-нибудь придётся обратиться за помощью? – Всё, с этой минуты ты сама по себе, а я сам по себе. – Олег обошёл провонявшую спиртным женщину и обернулся. – Займись собой, а то сопьёшься.
- Не дождёшься! - крикнула вдогонку Вера и вернулась в подъезд, чтобы согреться.
Олег шёл на остановку и думал, как быть с отцом и Галей. Она ведь, если узнает, что квартиры больше нет, озвереет.
- Надо молчать до последнего, - пробубнил он, перебегая дорогу на зелёный свет светофора. – Эх, и прописка сгорела, - подняв воротник старого пальто, он спрятался под навесом остановки.
На заснеженные улицы опускался сумрак, сопровождаемый порхающим мелким снегом и надоедливым гулом автомобилей. Ягин смотрел на молодую маму с санками, в которых дремал двухлетний мальчишка в вязаной красной шапке и синем пуховике, на его коротеньких ножках надеты валенки с калошами, а кисти рук грелись в пушистых варежках серого цвета.
«У Надьки такая шапка была и валенки» - сердце скукожилось, и в груди слева возникла ноющая боль. Олега мощно потянуло к семье. В памяти моментально вспыхнули семейные праздники, когда Надя была ещё маленькой: вот она бежит к новогоднему столу и, прищуриваясь, хватает из вазочки шоколадную конфету. Заглядывает под ёлку, мерцающую разноцветными огнями, ищет подарок от Деда Мороза, звонко смеясь под бой курантов.
– Надька-а, - прошептал Олег, спрятав пол-лица в высокий воротник.
К остановке подошёл автобус, и замёрзшие люди ринулись в тёплый салон, расталкивая неторопливых пассажиров. А Олег так и остался стоять под навесом в компании гнетущих воспоминаний. Домой он вернулся вечером, когда на часах было почти 19:00. Галя встретила его немного раздражённой, потому что Саша испачкал пластилином палас и размазал черную краску по столешнице.
- Сил моих больше нет, - выколупывая кусочки пластилина из синтетической, жёсткой поверхности, Галина дёргала рукой и громко сопела. – Я ему «нельзя», а он, как дурачок, смеётся и делает своё.
Стоя у двери комнаты, Олег наблюдал за рассерженной сожительницей и представлял на её месте Нину. Нина бы так не нервничала, она перевела бы детские шалости в шутку.
- Надавала подзатыльников. А что делать? Воспитывать надо, - вытащив из плотных нитей последний кусок «замазки», Галя положила её на газету и понесла выбрасывать. – Что стоишь? Займись ребёнком, - рыкнула на Олега, проходя мимо.
- Галь, давай распишемся, - Олег повернул голову набок.
- С какого это? – хихикнула Галя, вытаскивая из-под раковины мусорное ведро.
- А что тянуть. Мы же семья или как?
- Не вижу смысла штамповать паспорт. Ты же знаешь, я не желаю быть женой. Сашку ты оформил, а мне зачем? – выбросив скомканную газету, Галя вернулась в комнату. – Или ты хочешь, чтобы я носила твою фамилию?
- Хочу, - твёрдо ответил Олег, присев на диван. – Очень хочу. Хочу жить по-человечески, как все, хочу иметь полноценную семью.
- А у нас что, неполноценная?
- Нормальная, но мы не расписаны.
- Ты какой-то странный, - Галя присмотрелась к Олегу и заметила грусть в его глазах. – Отец не хочет жить с нами?
- Хочет.
- Тогда, в чём причина? Давай, рассекречивайся, я же вижу, ты что-то скрываешь.
- Нет у меня от тебя секретов. Отца завтра выписывают, заберу и привезу. Вот только…
- Что врач говорит, долго он будет лежать? Ты знаешь, я тут подумала, если я ещё и его на себя взвалю, то совсем чокнусь. Сашка присесть не даёт, работа, дом. Давай так, первое время ты за ним ухаживаешь, а когда квартиру сдадим, то наймём сиделку. Тебе, кстати, тоже не мешало бы работу найти.
- Галь, - сцепив пальцы в замок, Олег суетливо взглянул на любимую.
- Что? – Галя чувствовала, что-то здесь не так.
- Квартиру Верка забрала, - ничего другого Олег не смог придумать.
- Как? Когда она успела?
- После Нового года. Я с соседями поговорил, они мне и рассказали, - Олег скрыл, что виделся с сестрой.
- Ох стерва-а. Падла такая. Ушлая, - зашипела Галя, сжимая накидку дивана. – Ничего-ничего, отца твоего заберём, поставим на ноги, он с ней вмиг разберётся.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.