Найти тему
Хижина дяди Ромы

Это не для тебя. "Дом листьев", Марк Z. Данилевский

Мысли путаются. И вот я, покинувший дом несколько минут назад, уже бегу сюда, боясь растерять те куски понимания, что ещё держатся. Простите за (за)путанность, но говорить и мыслить обычно сейчас, кажется, невозможно. Ведь я всё ещё внутри дома, а дом уже проник внутрь меня. И куда бы я ни посмотрел, всюду

Марк Z. Данилевский, "Дом листьев" (House of leaves)

Год публикации: 2ООО

Жанр: постмодернизм, ужасы, эргодическая литература

Роман ужасов о стремительно расширяющемся доме; история о силе любви; сатира на псевдонаучные спекуляции; фундаментальное исследование о фильме, которого не существует, сделанное слепым стариком; записки из лабиринтов подсознания; сентиментальное блуждание по инфернальным кругам жизни - все это в бесконечном переплетении создает единый сюжет "Дома листьев".

Да\Нет Если честно, рубрика о странных книгах должна была начинаться совсем не с "Дома". Более того, никакого "Дома" в моей библиотеке и быть-то не должно было. А может его и нет? И вот я влетаю в ютуб, вбиваю "Дом листьев" или House of leaves и вижу сотни людей, которые также, как и я, читали эту книгу. Более того, они анализируют её, ищут смыслы, расшифровывают текст. Но вдруг и их тоже нет? Вдруг вся их аналитика так же вымышлена, как и почти все статьи и книги, на которые так часто ссылается слепой старик Дзампано?

Если оглянуться назад, становится ясно, что "Дом листьев" подкрался ко мне незаметно. Сперва я случайно наткнулся на англоязычный ролик "10 самых disturbing книг, которые я читал", где Дом шёл в списке первым. Затем в мое инфополе (через рекомендации того же ютуба) ворвался какой-то жуткий мод на DOOM под названием MyHouse.wad, любую информацию о котором я всячески игнорировал. А вскоре канал Stopgame выпустил ролик о жутких модификациях для DOOM, где я и узнал, что фундаментом для того самого MyHouse послужил именно "Дом листьев".

Бежать было бесполезно.

-2

Но что это за книга вообще?

Говоря о "Доме листьев", нужно обратить внимание не только на что, но и на как. И оба эти аспекта я не смогу выразить в полной мере.

Что в романе на первый взгляд довольно банально: семья переезжает в новый дом, в котором начинает твориться дичь. Банальность завязки в стиле типичного американского ужастика усиливается ещё и тем, что отец семейства, фотограф Уилл Нэвидсон, записывает все свои (и не только свои) злоключения на фото- и видеокамеры. В итоге получается этакий "возвышенный ужастик" (см. elevated horror) в жанре "найденной пленки" (см. found footage).

Но это лишь часть общей картины. Ведь мы не смотрим сам фильм. Мы читаем детальный академический его разбор, написанный слепым полубезумным стариком Дзампано. Причем читаем даже не "из первых рук" — рукопись сего труда находит молодой татуировщик Джонни Труант, который и решает собрать разрозненные страницы воедино, чтобы они в итоге и стали текстом "Дома листьев". И среди вороха временами безумных, зачастую бессмысленных и практически полностью вымышленных сносок, бурно имитирующих "научность" данного труда, Джонни рассказывает свою, казалось бы оторванную от всего, историю.

И на первый план выходит как.

-3

То, как "Дом листьев" выглядит, привлекает внимание сразу же. Весь роман — это беспощадное издевательство над типографиями и самим процессом книгопечатания. Текст рвё

тся, иногда р а с п о л з а е т с я,

и всячески ЛОмаЕтсЯ по прихоти автора. Но не стоит думать, что это лишь блажь и пустой трюк. Это я здесь играюсь с форматом с изяществом пьяного фокусника. В книге же подобные выкрутасы работают на атмосферу и отлично передают эмоции героев и странность самого дома.

Яркий пример выкрутасов книги. Из пяти сегментов страницы, четыре являются сносками. И длится всё это очень и очень долго.
Яркий пример выкрутасов книги. Из пяти сегментов страницы, четыре являются сносками. И длится всё это очень и очень долго.

Временами на странице встречаются всего одно-два слова, а иногда не наберётся и одного. Но в остальные моменты, почти всегда, листы заполнены мелким, нарочито "тяжёлым" текстом. И если как история Нэвидсонов "Дом листьев" похож на роман ужасов, то текст старика Дзампано — это сатира на заумные академические тексты. Замудрённый, претендующий на "умность" текст, ссылки на несуществующие источники и сноски, изобилующие совершенно ненужными объяснениями и уточнениями — всего этого тут в избытке. Так, в одной из сносок Дзампано перечисляет то, чего НЕ БЫЛО у людей, отправившихся исследовать дом, а в другой — к каким архитектурным стилям этот самый дом НЕ относится.

Да и в конце концов, вы только вдумайтесь: об операторских и монтажных изысках несуществующего даже в рамках книги документального фильма рассуждает СЛЕПОЙ старик.

Говоря честно, читать это временами безумно тяжело. Но в то же время роман завораживает своей необычностью — ничего подобного я ещё не читал, да и представить, пожалуй, боялся. Чем глубже ты погружаешься в "Дом", тем сильнее ждёшь, как же ещё "сломается" книга. И она не перестаёт удивлять. Пространство, время, линии повествования — всё это завязывается в узел и пересекается крайне причудливым образом.

Подобное либо отпугивает, либо завораживает.

В романе 784 страницы. Разбор "Пленки Нэвидсона", то есть история самого дома, заканчивается на 562. Дальше идут дополнительные материалы и своеобразные "сцены после титров". И именно здесь полноценно появляется ещё один персонаж, и мини-история, рассказанная на этих страницах не только дополняет основной сюжет, но является и весьма трогательной и пронзительной историей-в-себе, достойной отдельной книги. Так, кстати, в итоге и вышло. (см. The Whalestoe Letters)

Отдельно хочется похвалить переводчиков. Могу только представить, насколько тяжело было переводить данный роман. Иногда перед сложностью текста пришлось даже отступать, оставляя объяснение в сносках (что, впрочем, выглядит даже органично). Но чаще с трудностями русское издание справляется отлично. Вот пример (который вам нет смысла читать):

Это так печально. Столько лет уничтожено. Бесконечные приготовления — читай: долгие заботы, абсурдные медицинские предписания, абстрактные никчёмные обороты, которые только ослабляют твою волю, отнимают ясность; пойми обязательно — терпеть ещё раз — я? невзгоды, порождающие чудовищную путаницу. пародию на прожитые годы, мои годы.

Вы не увидите здесь ловкого трюка, ведь я скрыл его от вас при помощи того же форматирования, которым этот трюк и был создан. Простой по своей сути фокус, вообще-то, содержит возможный ответ на один из вопросов романа. Не зря же существует теория, что настоящим автором записей Дзампано является <XXXXXXXXX>

[В оригинальной рукописи далее шло рассуждение о простоте и одновременной невозможности экранизации "Дома листьев", но листы с исходным текстом размыло ливневым дождём, так что этот отрезок не подлежит восстановлению]

О чём же "Дом листьев"? Ответ, очевидно, непрост. Кто-то увидит в нём претенциозную чушь, кто-то — чисто кинговскую (см. Стивен Кинг) историю о во всех смыслах "поехавшем доме", а кто-то даже историю любви. И все они будут правы.

Для меня же это роман о поиске смысла в пустоте. О том, как люди, пытаясь заполнить смыслом ничто теряют и себя и тех, кому они дороги. Здесь и Уилл Нэвидсон, пренебрегающий семьёй ради загадок дома, и Труант, игнорирующий друзей и знакомых ради рукописи и плеяда самых разных "экспертов", раздувающих огромные научные труды из пары кадров и ничего не значащего барахла... А может быть и так, что всё ещё проще, и "Дом листьев" на самом деле о [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ].

-5

Я не знаю, о чём это. Я не знаю, о чём я. Я пытаюсь осмыслить дом, но он больше, чем я способен осознать. Мой текст невыносим: сломанный, скучный, сумбурный и свинцово серьезный. Но таков и есть Дом", пусть в моём изложении он и похож скорее на карикатуру. Что ж, я не художник и не писатель, но я не мог выразить этот текст иначе. Это было бы предательством себя самого. Простите. Я просто не могу рекомендовать эту книгу, но если все мои буквы выше вас не отпугнули, то вы можете рискнуть.

Если ты, кто бы ты ни был, всё-таки откроешь двери "Дома листьев" запомни одно:

This is not for you*

*Это не для тебя (прим. пер.)

(На этом рукопись обрывается.)