У кабинета Султанова толпился народ, эксперты и сотрудники второго отдела пришли подписывать свои графики и ведомости, как обычно это происходит в середине месяца и под вечер превращается для полковника в один канцелярский момент. Когда схлынул основной поток сотрудников к нему протиснулись из коридора Истомин с Коломийцевым и встали в дверях.
- Ну, что молодые люди, - сказал полковник, выпроводив последних за дверь, - привезли графики от Пискунова?
- Вот, - и Славки шлёпнул их на стол перед Султановым, - но мы не за этим сюда пожаловали.
- Ну-ну, слушаю! - Евгений Петрович уселся за стол и поднял глаза на обоих. - Говорите, коль пожаловали.
- Мы узнать, какие документы должны собрать, чтобы нас перевели вместе с Терещенко в другой город, мы без него тут работать не останемся, - Истомин стоял, потупив глаза в пол.
- Да, - кивнул головой Игорь, - мы без него не останемся, и поедем туда, куда его переведут на работу... Вон, говорят, что в Подольском милиции не хватает, так у Славки там Марина живёт, значит, есть сперва у кого устроиться, а потом уж...
Коломийцев замолчал, так как Султанов начал грозно подниматься со стула, тяжело дыша:
- Чего-о? - он явно пришёл в ступор. - Это, что ещё за жёны декабристов тут объявились? А ты, Коломийцев, вроде как на больничном ещё, а? Молодая жена?! Чего сюда притащился-то, дома не сидится?!
Полковник выскочил из-за стола, как ужаленный.
- Вот, вам очень комфортно будет здесь без Терещенко? - не унимался Игорь.
- Нет, не комфортно...
- Ну вот, и поехали с нами тогда... Не скучно будет и там, где-нибудь! - Коломийцев залился румянцем.
- "Где-нибудь"! - передразнил его Султанов. - Ох, ребята, не умру я своей смертью, точно - или застрелюсь, или выброшусь головой в море с борта какого-нибудь катера... Вот, от таких как вы, только так и поступить теперь! Что же, вы меня без ножа режете?
- А вы? А Жигулин?! - Истомин тоже негодовал. - Вот уж кто всех без ножа зарезал, так это он, паразит! - после этой фразы Славка плюхнулся на стул без приглашения и уставился с обидой на Султанова.
Скрипнула дверь и вошёл Егоров, он что-тот нёс в папке для Евгения Петровича и остановился у стола:
- Вот тут у меня...
- Не тут, а уже здесь! - на дал ему высказаться полковник, вскипая окончательно. - Вот садись в моё кресло и сам разбирайся тут со своими "декабристками"!
Евгений Петрович быстрыми шагами прошёл к двери и скрылся в коридоре, выскочив к лестнице, а Егоров с открытым от удивления ртом, так и остался стоять на месте и смотреть ему вслед, пока не обратил внимание, что не один в кабинете.
Сам же виновник последних событий с болью в висках и с колотящимся сердцем, тяжело взбирался по лестнице на свой второй этаж, щупал не в меру разболевшиеся и много раз переломанные рёбра, думая о том, что всё тело пришло в болезненное движение после сильных и неприятных эмоций. Он открывал дверь своей квартиры с надеждой, что сейчас же отправится в душ, а потом завалится в постель до утра, и как-то за время сна приведёт в порядок свой расшалившийся организм, но не тут-то было, войдя в коридор, он услышал щебет знакомых голосов и не в меру удивился. Терещенко положил фуражку на полку и вошёл в комнату сестры. У неё за столом, покрытой белой скатертью, сидела и пила чай Елена Сергеевна.
- У нас сегодня вечером гости? - спросил он и тяжело вздохнул, прислонившись к стене.
Обе женщины вскинули на него свои весёлые глаза.
- Ладно, девчата, вы тут поболтайте, а я ушёл к себе переодеваться, - майор был без комплексов.
Через пару минут он уже направлялся с полотенцем на плече в ванную комнату, в руках он нёс свой серый, махровый халат. Когда закрылся там, Надежда посмотрела на Массальскую с некоторой долей иронии:
- Ну, и что он? Лен, расскажи, мне интересно, - полушёпотом, подвинувшись к Елене Сергеевне, спросила Надя. - Я же в воскресенье специально ушла из дома к подруге, что бы вы побыли вдвоём. Ну и?..
- И ничего, - Массальская запила из чашки кусочек печенья. - Не могу, говорит, здесь - и всё! А сам на портрет сына смотрит... Я же всё понимаю, Наденька! Я ему сразу ко мне идти предложила, а он ни в какую. Посмотрел на меня и говорит, что не хочет больше болтаться по чужим домам, мол, лишняя слава ему теперь не нужна. Давай, говорит, или официально распишемся, или даже не будем ничего начинать. Я, аж обалдела от такого его предложения!
- Он это всерьёз, как ты думаешь? - Надежда с нотками любопытства в глазах, так и буравила Массальскую.
- Не знаю, что и подумать, - Елена Сергеевна опустила вниз глаза.
- Сейчас придёт, спросим! - Надежда потёрла ладони друг об друга с наслаждением представляя этот весёлый диалог.
Терещенко плескался в душе нарочно долго, надеялся, что за это время Елена Сергеевна соизволит уйти. Наконец, порозовевший и взлохмаченный, он вышел из ванной и прислушался. В комнате у сестры было тихо, но толкнуть дерь туда и войти вот в таком виде, он всё же не решился. Александр запахнул халат и ушёл к себе. Хлопнула его дверь и Надя вскочила со стула.
- Сейчас позову его сюда, - на ходу сказала она своей гостье и выбежала в коридор, откуда прошла к брату в его тёмную комнату.
Он сидел на кровати без света и тёр рукой правый бок.
- Ты к нам подойти собираешься? - строгим голосом спросила сестра.
- В чём, в этом? Переодеться же надо...
- Да, хоть голый! Ты во всех видах привлекательный... Давай-давай! - торопила его Надежда. - Мы ждём.
- Ну ждите, ждите - до утра... Вот сейчас завалюсь спать, что делать со мной будете?! - Терещенко рассмеялся и улёгся на постель больным боком.
- Вот ты какой, оказывается!.. - Надежда замахнулась на него кухонным полотенцем, которое держала в руке вместо салфетки за столом.
- Сдаюсь, Наденька! Сейчас приду, ага? - он с трудом приподнялся на локте.
Он вошёл к ним в синем тренировочном костюме с приглаженными, влажными волосами и серьёзно взглянув на женщин, прошёл к столу.
- Меня обсуждаете? - спросил он и скользнул взглядом по Елене Сергеевне.
- Да, а кого же?! - ответила за неё Надя. - Вы, кажется, решились в ЗАГС сходить, а я об этом узнаю в последнюю очередь. Не хорошо, братец!
- Люди женятся, гляжу - не женат лишь я хожу! - он барабанил рукой по столу, цитируя Пушкина. - Один остаюсь в отделе не женатый, надо же как-то соответствовать.
- Ну, про Наташку знаю, а остальные как же, Слава, Игорь? - Надя смотрела на брата вопросительно.
- Славка вот-вот, уже с Мариной своей заявку подали, раньше чем Жигулин. И Коломийцев скоро к тебе свататься придёт, так что - не долго в одиночестве шиковать будешь! - Александр откашлялся, наблюдая за реакцией сестры.
Она сперва замерла на месте, потом покачиваясь на стуле с усмешкой произнесла:
- Шуточки всё твои, да? Ну, вас всех!.. Я лучше уйду, от греха, сами тут выясняйте и разговаривайте, - она улыбаясь, вышла из-за стола и отправилась в кухню.
Массальская сидела так же с опущенными вниз ресницами и молчала.
- А, что выяснять? Елена, я уже тебе сказал в тот день - думай, решай и поженимся, как люди... Только вот, не могу умолчать теперь про один момент. Не говорю пока Наде об этом, до конца ещё ничего не известно, но... Меня могут перевести на работу в другой город, возможно в село. Поедешь?
- Да, куда угодно! - и она кинулась ему на шею, расцеловала лицо, губы, глаза и сползла на пол к его ногам, а потом положила голову на колени. - Только дай мне съездить к отцу на недельку, я должна через много лет его навестить, узнать, как он там живёт один, - она подняла к нему голову. - Наташа мне оставила его адрес, когда ездила в Геленджик про мою Светку выяснять. Я ей так за это благодарна!
Терещенко громко вздохнул после её слов и ответил вопросом:
- Когда едешь?
- Уже на той неделе, отпуск оформляю и на недельку махну к моему родителю. За одно расскажу ему о переменах в личной жизни, о нас с тобой, пусть порадуется! - она смотрела ему в глаза с томной страстью и надеждой на скорое счастье, а он на неё с некоторым сомнением на горячие порывы этой красивой женщины, а потом когда она снова положила свою голову ему на колени, он коснулся ладонью её волос и рука в них сразу утонула...
Весь день с утра в кабинете у Терещенко стояла непривычная тишина, как и месяц назад, после Наташиного побега в монастырь, только теперь она была неестественно-скорбная. Егорова сидела за столом, не поднимая глаз на своего начальника, и работала с материалами "Дела" Богдановой - подшивала результаты экспертиз, сортировала фотокарточки, описи и результаты лабораторных анализов, подгоняла по номерам страницы объединённого с Жигулинским дела по "Шурпету". Отец просил сегодня к вечеру всё закончить и дать ему на проработку, как старшему следователю, курирующему это объединённое расследование. Александр напротив, старался сегодня у себя не сидеть и поэтому часто выходил в архив и во второй отдел, будто там и правда, его ожидала серьёзная работа. Но ближе к вечеру он не выдержал, прошёл в кабинет и встал у стола за спиной у Наташи. Она подняла на него глаза, полные какого-то внутреннего отчаяния и боли.
- Ну, разве такие глаза должны быть у невесты, Наташка? - ласково спросил он и улыбнулся, садясь к ней на кончик стола.
- А какие они должны быть? - нет, это уже спрашивал не ребёнок, а человек, стоящий на грани чего-то непоправимого.
Он хотел было сказать ей что-то весёлое и утешительное, но тут резко раздался телефонный звонок, так неожиданно для обоих, что Наташа невольно вздрогнула, а Терещенко спрыгнул со стола. Она дотянулась до трубки первая. Там вежливо представились и попросили срочно приехать на Отрадную:
- Зачем? Почему так срочно? - не поняла Егорова и в голосе её появились металлические нотки. - Куда подъехать? - там видимо уточнили, и Наташка сразу побледнела.
Она повесила трубку и взглянула на майора.
- Кто это звонил и так тебя напугал? - поинтересовался Терещенко.
- От военных. И просили срочно приехать по делу на отрадную, в кафе "Чайка", но не уточнили, по каком поводу... Просто сказали, чтобы срочно была я лично, меня там будет ждать какой-то их представитель. Я ничего не понимаю, - она схватилась за пылающее лицо. - Может быть, это что-то связано с Игорем? Ну, после того вечера, военные что-то там обнаружили? Наверное они там сейчас патрулируют и что-то не так... Но уже темнеет. Мне на служебной поехать? - она с неподдельным страхом взглянула на майора. - Кого мне взять с собой?
- Погоди, нужно у них уточнить, что они у нас забыли, - и Александр сел к телефону.
Он набрал кабинет Пискунова, как начальника по взаимодействию экстренных служб города, но его на месте не оказалось.
- Вам приказано явится, вот и поезжайте, - был ответ на том конце провода.
- Что за ерунда? - вскипел Терещенко. - У нас, между прочим, своё начальство имеется.
Но там не стали разговаривать и повесили трубку.
Наташа сложила бумаги в сейф и подошла к двери, неуверенно взялась за ручку:
- Я боюсь туда ехать, - призналась она. - Спущусь за кем-нибудь в дежурку, пусть проводят. Но меня просили приехать одну, ничего не понимаю...
- Одна не поедешь, не разрешаю, - Терещенко подошёл к вешалке, снял фуражку, натянул её низко на глаза и, повернувшись к Егоровой, скомандовал: - Ну, пошли!
Они подъехали к набережной и потом проследовали к кафе "Чайка" в тот момент, когда облачная светящаяся кипень утопила в своих мягких кружевах янтарное солнце. Медленно опускался прозрачный вечер на одноэтажные домики и палатки местных турбаз, у кафе, как всегда в такой час, шумела разноцветная публика. Прямо у входа в высоких дверях со стеклянной стеной их встретил военный капитан и, козырнув, показал рукой в сторону обеденного зала:
- Там они, у барной стойки. Танцевали только что, а теперь куда-то собираются выходить. Барышня сильно выпивши... Мне приказано, как только вы приедете, сразу передать вам наблюдение за этой парочкой, которую уже с утра пасём. Но парень, видно, был на работе, а она тут комнату снимает, рядом в пансионате "Луч". К ней он час назад приехал, - капитан козырнул ещё раз. - Ну, вы там дальше сами, а у меня и свои дела имеются.
- Кто? Кого вы пасёте-то? - майор был несколько озадачен такой ситуацией.
- Мне сказали, что вы уже в курсе, что это по вашему какому-то совместному делу. А, разве не так? - капитан встал на пороге и подвёл к себе майора. - Вон они, - указал он на смеющуюся парочку возле стойки бара. - Мне приказали, я за ними и наблюдал тут...
Терещенко посмотрел по направлению, которое ему указал этот военный и отпрянул в сторону. Наташа подошла ближе и, ничего не понимая, тоже взглянула туда. На фоне светлой стены и мерцающих огней эстрады, изгибаясь всем телом и дико приплясывая, хохотала и лезла на шею к подвыпившему брюнету тётя Соня. Этот парень повернулся к ним лицом и они сразу узнали в нём Андрея.
- Ну, я пошёл тогда, - козырнул капитан и исчез на повороте за деревянными домиками.
Наташа стояла оглушённая, у неё сразу сильно, как у зайчишки, забилось сердце. Она смотрела во все глаза и не верила в то, что сейчас видела. Такое же состояние было и у Терещенко. Они наблюдали молча за этой шумной и разудалой парочкой. Потом Жигулин расплатился у стойки, кивнул официанту и повёл свою барышню на улицу через боковые двери, настежь открытые в сторону пансионата "Луч". Соня и Андрей не обернулись к главному входу, где сейчас находились Наташа с майором, они сразу вышли к стоянке автомобилей и завернули за угол к двухэтажным домикам. Егорова вышла на дорогу и последовала за ними, Терещенко хотел её удержать, но понял, что это бесполезно и двинулся за ней, скидывая фуражку на затылок и вытирая рукой мгновенно взмокший лоб. Весёлая парочка вошла на территорию пансионата, обогнула центральный корпус и стала подниматься по лесенкам на второй этаж деревянного домика с покатой крышей. На крылечке пьяная Соня споткнулась и Андрей, подхватив её на руки, со смехом внёс в распахнутые двери номера на втором этаже. Она визжала, хватала его за шею, вела себя непристойно и развязно. Захлопнулась дверь и всё стихло. Наташа и майор продолжали стоять внизу на тропинке у центрального корпуса, а потом Егорова, теряя силы, медленно пошла назад к кафе. Она увидела свою машину, сидящего в открытом "Москвиче" и ожидавшего их Севу и, поднимаясь на бордюр к стоянке, споткнулась. Александр во время подскочил к ней и не позволил упасть на горячий асфальт. Он вёл её к машине за руку, и Сева, увидев их, сразу включил зажигание.
Они выехали к автовокзалу и понеслись вверх по Почтовой улице, а потом свернули к центру города. Когда проезжали по набережной, Наташа попросила Севу остановить машину:
- Мне что-то нехорошо, душно... Я выйду на воздух!
- Сева, тормозни тут, - попросил Терещенко, показывая на сквер со скамейками.
Когда машина встала, он посмотрел в зеркало на Наташку. Её напряжённое лицо было бледным, но слёз не наблюдалось. Он вышел из машины и открыл заднюю дверь. Егорова вылезла с трудом и произнесла:
- А вы можете ехать, я посижу тут одна... Ладно?
Терещенко захлопнул машину:
- Сева, езжай, поставь авто в гараж, мы уже не вернёмся.
- Всё, понял шеф! - автомобиль завёлся и тронулся с места.
Они сидели на том же самом месте и на той же самой скамейке, как и в прошлый раз в начале сентября, когда за ними из кустов наблюдал Султанов, что и привело к домашнему скандалу в семье Егоровых. Так же на фоне янтарного заката и резного парапета на горизонте плыли яхты и катера. Но сейчас на лице у Наташи не было самозабвенного и нежного веселья. На нём читалась растерянность и невозможность принятия данной ситуации. Она, посидев немного в одной позе, покачиваясь на скамейке, наклонилась вперёд и закрыла лицо руками. Терещенко к ней осторожно прикоснулся и почувствовал в её теле дрожь.
- Наташка! - он не знал что сказать ей в эту минуту, но что-то говорить было надо. - Я сам в шоке. Как такая подлость могла родится в его голове? И, кто нас туда навёл, чтобы мы увидели весь этот кошмар? Неужели Пискунов, любопытная его душа?!
- Нет-нет, Саша!.. Андрей здесь не при чём. Это я во всём виновата, только я одна, - Наташа вскинула голову и смахнула с глаз прозрачные слезинки, которые повисли на её длинных ресницах.
- В чём же, по твоему, ты виновата? - Терещенко спросил это с болью в голосе, такая же боль сейчас проскальзывала и в его глазах.
- В том, что у меня убили подругу, когда я училась в десятом классе, - чеканным голосом начала говорить Егорова, - похоронила её тут, в Приморске, и по сей день не могу забыть... В том, что в Москве встретила парня и влюбилась в него, в том что собиралась за него замуж, а он погиб - трагически, нелепо, а я по сей день, так же, как и Ларису, не могу его забыть. Виновата в том, что в меня стрелял этот проклятый Фролов, и после этого я... стала уже другой, в том, что не смогла, как следует и во время ответить на чувства Андрея; в том, наконец, что отказала ему во взаимности, когда он меня просил об этом, потому что... не готова была ещё к таким отношениям, так как, опять же виновата, что у меня никогда не было и нет опыта с мужчинами. И если бы он хоть чуточку смог подождать, пока я к нему привыкну, но... Виновата я, и больше не кого винить!
Терещенко слушал её замерев и внешне, и внутренне. Всё в душе его сейчас перепуталось, не находилось слов, впервые в жизни, он не мог ни чем утешить девушку. Он просто не знал, как это можно сделать в такой ситуации. Но, как было больно ему и обидно за Наташку! Вот она встала с лавочки, собирается уходить, а он смотрит на неё и по-прежнему, не находит слов.
- Я пойду, - и она вытянула руку вперёд на его порыв пойти вместе с ней, - не надо меня провожать... Дойду сама. Хочется побыть одной, простите! - и она стремительно ушла, почти убежала в аллею с кипящей листвой и бушующим янтарным закатом, который буквально пронизал низкими, заходящими лучами всё пространство вокруг.
Терещенко, замерев, так и просидел на лавочке в одной позе несколько минут, а потом медленно поднял руку и потёр виски, нащупал на голове, как ненужный теперь предмет свою фуражку, одним махом снял её и в порыве бешеного негодования, зашвырнул в кусты.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.