Сидор решил запустить в «Арт-посиделках» рубрику «Мое кино» - заметки о дорогих ему фильмах, которые по-прежнему хочется пересматривать. Может быть, это кого-то заинтересует.
А начнем мы, пока лето не ушло окончательно, с великого фильма Жака Тати «Каникулы господина Юло» (1953).
И в имени автора, и в имени его героя есть что-то цирковое, согласны? Так могли бы звать веселого клоуна. И почти так и есть: Тати начинал как мим. Кстати, этот короткий звучный псевдоним – половина его настоящей фамилии. Его отец, Жорж-Эммануэль Татищев, был сыном русского генерала Дмитрия Татищева и француженки Роз-Анатали Аленкан. К сожалению, генерал, полюбивший сына, не успел написать прошение императору, чтобы ребенка признали законнорожденным. Вскоре Татищев умер, а его близкие новую родню категорически не приняли.
Но фамилию отца мальчик получил и передал ее своему сыну, Якову Татищеву, которого мы знаем как Жака Тати. Вот такая история.
Как кинематографист наш герой по-настоящему прославился в 1949 году, сняв комедию «Праздничный день» и сыграв ней главную роль. Юло здесь пока нет, зато есть смешной почтальон Франсуа, который, увидев на ярмарке документальный фильм о работе своих коллег в США, решил и сам «работать по-американски», убыстряя и убыстряя скорость передачи писем. На своем старом велосипеде Франсуа гоняет что твой Шумахер на «Феррари». Только зачем все это нужно в маленьком сонном городке? Рационализация почтальона смешна и только рушит трогательную гармонию этого уютного мирка.
Появившийся спустя четыре года в «Каникулах» (на наш взгляд, это лучший фильм Тати) господин Юло практически ничем не похож на своего кинопредшественника, разве что впечатляющим двухметровым ростом. Юло, отправившийся летом, как и тысячи других парижан, на природу к морю, никуда не спешит. В отличие от толп отдыхающих, которые беспорядочно мельтешат по перрону, штурмуют автобусы и несутся на машинах. У Юло тоже есть авто, но скорость на этом драндулете не разовьешь, да это ему и не нужно. Лучше, никуда не торопясь, высунуть руку и погладить ленивого пса, нехотя уступающего водителю дорогу.
И вот Юло приезжает в маленький пансионат у моря и, едва переступив порог, нарушает здешний покой – забывает закрыть дверь и впускает внутрь сильный ветер. Он и сам как дуновение свежего морского ветра.
Большинство постояльцев не такие. Один, деловой человек, постоянно висит на телефоне, занят своими акциями и не забывает о бумагах даже на пляже, другой, пожилой господин, вышагивает по пляжу вслед за своей женой, на неизменном расстоянии в полтора-два метра от нее. А Юло, при всей его скромности, вежливости, искреннем желании помочь, просто живет и, кажется, совсем не переживает, что выглядит смешно и нелепо. Он этого не боится. Лишь с удивлением смотрит вокруг себя, словно недоумевает: «Что же сейчас произошло?»
Странным образом «Каникулы», при большом количестве гэгов, комедия не эксцентрическая. Потому что в гэгах этих почти нет чрезмерной гиперболизации, нет «безуминки». Человек попадает в смешные положения, но в них мог бы попасть любой. И попадает в них Юло помимо своего желания. Он не разыгрывает трюков, не отпускает шуток. Как справедливо заметил кинокритик Виктор Божович, «комизм его взаимоотношений с миром от него не зависит».
Например, когда Юло случайно заезжает на своем авто на кладбище, где проходит похоронная церемония, он роняет на влажную землю запаску. К ней прилипают листья, и она превращается в похоронный венок. Подошедший к Юло служитель кладбища принимает «венок» у него из рук, и герой, не желая отказываться и быть невежливым, присоединяется к печальному кортежу.
А вот Юло, зайдя в стоящий на берегу сарайчик, решает закурить неизменную свою трубочку. Трубку он раскурил, но заодно поджег хранившиеся в сарае петарды и фейерверки, перебудив ночью весь пансион.
От такого гостя можно всего ожидать, и официанты неодобрительно смотрят на Юло даже тогда, когда он ничего не делает. И странным образом сами попадают в дурацкое положение. Один, засмотревшись, проливает пиво на читающего газету мужчину, другой, собираясь достать упавшую в аквариум ручку, вместо руки с закатанным рукавом опускает в воду другую, с часами.
Чудаковатый постоялец включает у себя в комнате громкую музыку, пока соседи в зале с серьезным видом слушают скучные новости или с не менее сосредоточенным лицом играют в карты. Юло на отдыхе о новостях не думает. Да, он, как и остальные, купит газету, но лишь для того, чтобы сделать из нее панамку.
Своей трогательной непосредственностью он будет раздражать многих, а кого-то, наоборот, притянет к себе – детей, эксцентричную пожилую даму-англичанку. С ними ему легко. Но в финале к Юло неожиданно подойдет и тот самый пожилой господин, весь фильм чинно гулявший с супругой, поблагодарит за приятное знакомство и украдкой, пока жена не видит, протянет бумажку со своим адресом. Может быть, с такими, как Юло, не всегда спокойно, зато нескучно. И встретив его хоть раз, уже не забудешь. В других фильмах этот герой будет стареть вместе со своим творцом, грустнеть и понемногу растворяться в окружающем мире, но главное останется – добрый и немного удивленный взгляд.