Четверо суток погрузки леса в порту Посьет для экипажа теплохода «Вилюйлес» прошли как обычно, планово пьяно. Такое впечатление, что в этом порту поселился вирус пьянства. Еще ни разу не было трезвой стоянки. Пьют все, а половина моряков из экипажа конкретно злоупотребляет «зеленым змием», выполняя свои должностные обязанности абы как.
Наступила ночь, в стране дураков закипела работа. Это из сказки про Буратинку. Зачастую в торговом флоте все отходы – приходы и авральные работы случаются по ночам. Теплоход «Вилюйлес» под командованием капитана Коваля Андрея Яковлевича, загрузив на борт пять тысяч семьсот кубов круглого леса снялся в шесть утра на Японию. Всю ночь экипаж занимался крепежкой леса, оформлением отхода и, наконец, отшвартовкой от причала. Февральский северный ветер силой в четыре балла потихоньку разгонял крутую волну, которая стала раскачивать лесовоз с борта на борт до десяти градусов, едва он оказался за пределами закрытой бухты Посьет.
В семь пятнадцать утра судно накренилось на левый борт. И в этот же момент очередная волна всей своей мощью ударила накренившееся судно. И легко, как пушинку, выбила кормовую деревянную дверь в надстройку в районе камбуза. Попутно закинув в жилую надстройку, на палубу матросов – мотористов несколько тонн забортной воды. И этих внеплановых тонн морской воды хватило, чтобы крен судна тут же перевалил за двадцать градусов. Затрещали деревянные стойки, удерживающие караван леса на палубе. Через секунду стали лопаться стальные стяжки крепления каравана. Судно сильнее накренилось на левый борт. У моряков, кто не спал после тяжелой отходной ночи, сердце, образно говоря, ушло в пятки. И как ему не уйти, если судно накренилось уже на двадцать пять градусов, и возвращаться на ровный киль не собирается. А по главной палубе коридора и кают гуляет забортная ледяная вода.
Секунды этой аварийной ситуации многим добавили седых волос. У буфетчицы, которая накрывала завтрак в кают – компании, чуть не случился сердечный приступ. Еще через пару секунд затрещал по швам фальшборт левого борта. Кстати, на больших лесах он рассчитан как раз на такую вот аварийную ситуацию. Он на середине имеет технологическую вертикальную щель, чтобы открыться под воздействием непреодолимых сил природы, как пишется в морских протестах.
Палубный караван леса пополз за борт. Жуткий грохот разрывающихся цепей крепления, словно взрывы ручных гранат, брызнули по сторонам осколками, когда тысяча кубов леса вывалилась за борт, полностью выломав фальшборт левого борта кормовой палубы. Тысяча кубов круглого леса оказались в море. Они уже ничьи, они потеряны навсегда. На десятой секунде судно вернулось в вертикальное положение. И весело закачалось на пятибальной волне, вернув после сброса кормового каравана отличную остойчивость. «Вилюйлес» вернулся в порт, чтобы устранить последствия сброса каравана леса за борт.
В очередной раз подвела капитана его доброта, которая недопустима при работе в море. Не может он взять и выгнать из экипажа пьяниц и нерадивых работников. У каждого моряка на судне четко расписаны должностные обязанности. И никто не будет добровольно ни за кого делать его работу. За старшего матроса – плотника никто не будет делать замеры донных танков, которые при перевозке леса должны быть запрессованы под «жвак», и которые оказались не полными. Даже малейшая свободная поверхность балласта добавляет крен, что категорически запрещено. Никто за старпома, отвечающего за погрузку палубы и герметичность судна при выходе в море, не будет делать его работу. Вот и оказалась открытой бронированная стальная дверь в надстройку, через которую забортная вода попала внутрь судна.
Никто не будет вместо второго помощника, отвечающего за погрузку трюмов, контролировать эту самую погрузку. В связи с чем, в трюма недобрали примерно кубов триста леса, которые загрузили на палубу, понизив остойчивость судна. Давно надо бы капитану отправить в распоряжение отдела кадров пароходства всех пьяниц. Ведь безнаказанность обычно приводит к аварийным ситуациям. Все просто, все закономерно.
За сброс каравана практически никто не пострадал. Страна Советов богатая, что для нее какие-то тысяча кубов леса, уплывшие в море. Капитан списался на курсы повышения квалификации. Старпом со вторым помощником получили по выговору и остались на судне. Пришедший на замену капитан Закревский Адам Александрович дисциплину поднял на порядок. По крайней мере, судно до середины июля работало фактически на японской линии без вот таких аварийных ситуаций. Как и без левого фальшборта, который восстановили только во время докования перед поляркой.
Продолжение следует... ----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук