За обедом королева Вероника не отрывала глаз от огромного, сияющего внутренним светом, рубина и сверкающего каждой своей гранью изумруда на крупных, совершенно не аристократических пальцах мнимой принцессы, от бриллиантового колье и нескольких тяжелых золотых цепей на ее мощной, богатырской шее. Затем королева так увлеклась разглядыванием золотых узоров на платье потенциальной невестки, что даже не заметила ее чавканья за столом. От глаз очарованной хозяйки замка удивительным образом скрылось даже то, что молодая гостья вытирала руки об подол своего роскошного платья, выпила несколько лишних, не подобающих принцессе, кубков вина и громко невпопад хохотала, точно уличная девка на ярмарке.
После обеда матери семейств сели играть в шахматы. Каждая боялась выиграть, дабы не обидеть другую. Обоюдными усилиями еле-еле добились ничьей. В беседе обе матери были предельно предупредительны и вежливы. Обсуждали представителей соседних королевских домов и восхищались друг другом. Клавдия желала хоть отдаленно приобщиться к королевскому лоску Вероники. А Вероника не менее истово жаждала приобщиться к богатству Клавдии. Для осуществления мечтаний дело оставалось за малым – поженить детей.
Тем временем принц Альберт предложил будущей невесте осмотреть галерею фамильных портретов. Напыщенные лица и величавые осанки нескольких десятков поколений лунляндских королей тоже рассмешили Регину. В галерее она хохотала даже громче, чем за столом. Вино всегда приводило лихую богатыршу в приподнятое, смешливое настроение.
Принц же, напротив, оставался печальным и меланхоличным. После разлуки с прекрасной эльфийской принцессой меланхолия сделалась его всегдашним состоянием. Да и огорчился он, что невестой оказалась та самая Регина, которую он никогда не находил хоть сколько-то привлекательной. А выпитое спиртное только усиливало это сумрачное настроение. Альберт был настолько погружен в собственные мысли, что не замечал неуместного смеха своей спутницы.
– Вижу, ваше высочество в восторге от всех моих героических предков, – сказал он невпопад. – Жаль, что не сохранилось портретов их предшественниц. Полагаю, вам будет небезынтересно узнать, что наше королевство основали феи, дочери лунного света. В те времена они жили среди людей. А рыцари тогда не воевали, а слагали поэмы в честь дам. Да и все вокруг говорили стихами. И повсюду царило волшебство. А после, когда люди повзрослели, феи короновали первого короля, дали ему в руку меч и отправили на первую войну. Они сами избрали достойнейшего. Затем стали править его потомки, передавая власть от отца сыну. С тех пор феи почти не покидают своих воздушных замков, стоящих в недосягаемой вышине. А если и путешествуют, то незримо. Таким образом, лунные короли – избранники фей. Поэтому все короли нашей династии – поэты, а полнолуние в нашем королевстве является государственным праздником. Мы, владыки Лунного королевства – не обычные люди. Как луна равнодушно взирает с высоты на землю, так и мы далеки от всего земного.
Принц снова погрузился мыслями в стихосложение и принялся слагать в уме сонет о своей несчастной любви.
А внимание мнимой принцессы привлекло редкое оружие. Воинственная женщина стала с интересом разглядывать древний меч, принадлежавший когда-то воинственному прапрадеду принца и несколько веков провисевший на стене в портретной галерее.
Вдруг в бывшей разбойнице взыграла прежняя удаль. Подвыпившая Регина предложила Альберту состязание на мечах. Тот поначалу отказывался драться с дамой. Но дама оказалась столь настойчивой, что галантному кавалеру пришлось уступить.
На минуту разбушевавшаяся хмельная богатырша забыла, что находится в королевском замке в качестве почетной гостьи. Лунляндский принц показался ей похожим на одного из тех изнеженных богачей, которых они с бывшим мужем грабили на больших дорогах. Конечно, Альберт был далеко не хлюпиком, любил и умел сражаться, считая сражения благородным занятием. Но в данную минуту он был слишком уж погружен в свои мечтания, а потому размахивал мечом несколько неуклюже. К тому же он недооценил противницу, видя в ней лишь не очень привлекательную даму. Поэтому богатырше легко удалось уложить принца на обе лопатки. В этот миг воительница уже совершенно вошла в роль разбойницы. Держа у горла поверженного противника лезвие меча, она неожиданно по старой привычке воскликнула:
– Живо снимай кольца, красавчик!
Остолбеневший Альберт снял с безымянного пальца серебряное кольцо и протянул его Регине.
– Вы предлагаете мне руку и сердце, сударыня? – пробормотал он.
После Альберт называл этот момент их обручением…
Свадьба не заставила себя ждать. Принц был не в силах противостоять железной воле властной богатырши. А, кроме того – железной воле своей матери.
Продолжение следует...