Начало истории о валаамских некрополях и самой обители можно почитать здесь. А сегодня мы пройдемся к Игуменскому кладбищу, или, как его еще называют, — Новому Братскому кладбищу.
Это, пожалуй, было самое прекрасное впечатление от посещения Валаама. На остров приезжает бесконечное множество туристов и паломников, и потому около монастырского комплекса не протолкнуться. Но стоит уйти оттуда, обязательно стоит, — по прекрасной лесной дороге, вдоль которой монахи более 100 лет назад высадили сибирские пихты и лиственницы.
Через 10-15 минут неспешной прогулки цель достигнута.
Некрополь был заложен в 1876 году игуменом Дамаскином на территории, где располагалась пустынька игумена Назария (1735-1809), — келья, куда он уединялся для молитв и размышлений.
Отец Назарий (в миру Николай Кондратьевич Кондратьев) в 1782 году был назначен игуменом Валаамской обители с указанием возродить и отстроить монастырь, вернув его к былой славе. Около 20 лет он неустанно трудился на благо возрождения монастыря, после чего подал прошение об отставке: сказывался возраст. Доживать свои дни он отправился в Саровскую пустынь, откуда в свое время его вызвал указ Консистории о назначении в Валаам.
Когда здесь заложили кладбище, монахи конечно же не стали сносить келью и до 1940х годов ухаживали за зданием. Но после закрытия монастыря пустынька постепенно ветшала, и в 1960х была разобрана до основания.
В наши дни у входа установлен памятный крест.
Интересен еще такой факт: неподалеку от кельи игумена Назария устроил свою маленькую пустыньку и схимонах Николай (1752-1823), в миру — Никита Амвросиевич Смелов. Первоначально он служил келейником у отца Назария и почитал его своим учителем, но в то время как присутствия игумена Назария беспрестанно требовали монастырские дела, — Николай жил в полном отшельничестве.
В августе 1819 года Николая посетил сам император Александр I, который долго беседовал со схимонахом о духовной жизни, а на прощание поцеловал его руку и просил молитв и благословения.
После смерти Николая похоронили рядом с его маленькой кельей, которую в свое время он сам и построил, вооружившись топором. На рисунке выше видно это захоронение.
В 1862 году над захоронением была выстроена небольшая деревянная часовня. Все это можно увидеть и в наши дни, и паломники беспрестанно отколупывают от деревянного надгробия мелкие щепочки, — якобы они помогают от зубной боли. Поэтому надгробие постоянно приходится обновлять.
Само место находится дальше Игуменского кладбища, я туда дойти по времени не успевала, так что показываю на ретроснимке.
Но вернемся на Игуменское кладбище.
Сразу после его закладки в 1876 здесь была выстроена церковь, которая сохранилась до наших дней. Интересно, что кирпич для строительства изготавливался тут же на Валааме, вручную. Впрочем, мрамор для столбиков ворот тоже местный.
Церковь Преподобных Отцов, в посте и молитве просиявших, получилась необычной, а рядом была возведена и звонница. Создатель — архитектор Григорий Иванович Карпов, по проектам которого в Петербурге было выстроено множество доходных домов. А вот церкви, им созданные, до наших дней сохранились далеко не все.
Игуменское кладбище стало уникальным уголком природы: здесь были высажены привезенные со всех уголков России растения. Напротив был организован питомник, и выращенные там саженцы кедров, пихт и лиственниц рассаживали по всему острову.
Конечно, за годы запустения монастыря это место тоже пришло в запустение, но сейчас территория приведена в относительный порядок.
Вскоре после основания некрополя, в 1881 году, умер игумен Дамаскин (в миру Дамиан Кононов), и был похоронен конечно же здесь. Как и все последующие игумены, вплоть до начала войны.
Нельзя не написать хотя бы несколько слов о Дамаскине, выдающийся был человек. Родился он в 1795 году в обычной крестьянской семье, и уже в юные годы начал ходить в паломничества: в Киев, на Соловки и т.д. В 1819 году он пришел на Валаам и остался здесь жить, сначала простым послушником, — конюхом, пекарем. В 1825 году был пострижен в монашество, после чего несколько лет жил отшельником, но однажды его уединению пришел конец: в 1839 году Дамаскин был поставлен настоятелем монастыря. Эту должность он занимал до самой смерти.
Для Валаамской обители это был поистине золотой век. Беспрестанно строились новые скиты, кельи, дома, часовни и церкви. Были проложены дороги, куплены дома в Москве, Сортавале и Новгороде, устроен водопровод, организован питомник растений, даже куплен пароход. Да и внутренняя жизнь братии приобрела упорядоченность и строгость.
Церковь и звонница стоят на пригорке, а внизу, среди деревьев, расположено кладбище. Здесь хоронили (и хоронят) не только братию, но и других жителей острова. Кажется, что каждое надгробие рассказывает какую-то свою особенную историю: в ХХ веке слишком много изменения и потрясений пережил Валаам.
В 1950-1984 гг. в бывших кельях действовал Дом инвалидов войны и труда, и потому захоронения того периода (и чуть позднее) выглядят как чужеродный элемент: со звездами, с вездесущими оградами. Территория утопает в зелени, что затрудняет возможность подойти куда-то поближе.
Это надгробие меня поразило: не часто встретишь на кладбищах возвращение к языческим традициям, когда над местом захоронения строились домовины. Предположу, что надгробие старообрядческое, но это лишь гипотеза.
Отдельно, на расчищенных полянках, расположены захоронения насельников монастыря.
У каждого захоронения стоит табличка с номером.
На многих довоенных могилах даже нет имен, только камень с распятием и Голгофой. Или разрозненные варианты небольших надгробных плит.
Среди незатейливых надгробий разительно выделяется памятник на могиле Павла Сергеевича Прусакова.
Его отец, Сергей Семенович Прусаков, выделил в 1900 году для Валаамского монастыря землю под подворье улице в Москве в знак благодарности за излечение жены. Здание после революции сильно обветшало, но в итоге было возвращено церкви, и в наши дни это уникальное здание — то ли особняк, то ли церковь с виду, — радует взгляд (2-я Тверская-Ямская ул., 52, стр.1, неподалеку от м. Белорусская).
На этом заканчиваю прогулку по некрополям Валаама.
Надеюсь, вам было интересно.
