Читаем книгу "Оттолкнуться от дна"
Начало здесь:
— Это дело поправимое. Пройдешь у нас в Нарьян-Маре ускоренные курсы и получишь свое же звание, но уже в МВД.
— И что я должен буду делать?
— Ничего. Получать хорошие бабки и спать с молоденькими девочками.
— Ну, это — интересная работа, — улыбнулся Егор.
— Не смейся. Серьезное дело. Если хочешь знать – государственной важности!
— Спать с девочками?
— Девочки девочкам рознь!
— Тогда – слушаю.
— Сперва выпьем.
Майор снова налил себе водки и слегка обновил стакан Егора.
— Давай, за твою будущую карьеру!
Они выпили.
— Там, понимаешь, какое дело, — продолжил вербовщик, — ненцев – их всего шесть тысяч на все побережье. У любого народа при такой малочисленности начинаются генетические проблемы. Нужна свежая кровь. И это уже понимают все. И там, — он показал пальцем на потолок, — и сами ненцы. Поэтому мы вербуем молодых здоровых ребят и забрасываем туда, на побережье, на годик-другой. В должности участковых. Понятно, северный коэффициент, надбавки, командировочные, продпаек – все чин-чинарем! Как мы говорим, полевое довольствие плюс половое удовольствие! Выпьем за это!
Они опять выпили. Сквозь шум в голове Егор поинтересовался:
— Так, я не понял, я – что, должен буду ездить по стойбищам в качестве осеменителя-передвижника, что ли?
— Ездить никуда не надо, — с пьяной серьезностью ответил майор. Когда он не улыбался, рябая кожа его лица провисала полукруглыми складками, начиная от мешков под глазами и заканчивая ранними для его возраста брылями. — Ты – участковый. У тебя – свой домик. Опорный пункт милиции. Ты – блюститель закона и следишь за порядком. И, вообще – главный человек, хозяин. Потому, что, во-первых, ты – представитель власти. Во-вторых, — майор измерил Егора сосредоточенным нетрезвым взглядом, — ты там будешь самый высокий человек на всем побережье. И, в-третьих, у тебя у одного будет канистра спирта. Там ведь, в тундре, сухой закон. А для тебя сделают исключение.
— Так, – заинтересовался Егор. – Но, официальные обязанности, значит, все-таки есть? А как там с преступностью?
— Никакой. Ненцы, вообще, народ добродушный. У них очень сильные родовые традиции, приверженность, как говорится, вековому укладу. Сколько уж лет им пытаются как-то привить оседлость! Детей на учебу в интернаты забирают, жилье за государственный счет строят. А они ключи от квартиры получат, поживут в ней месяц-другой, а потом не выдерживают — ставят во дворе чум и туда переселяются, а в квартире ездовых собак держат. Говорят — в квартире воздух не тот.
— Ну, если ездовых собак держать, то – да!
— Но главное – как только приходит время кочевать – поминай, как звали. Ненец – он только на стойбище в тундре чувствует себя человеком. Слово «ненец», кстати, с их языка так и переводится – «человек». Кочевание с оленями для ненца – самое большое счастье, а оседлость – самая ужасная беда. Оседлых они и за людей не считают, презирают. У ненцев оседлый оленевод называется «ядо́й» — нищий. Потому что в былые времена, чтобы самоед – так раньше называли ненцев – забыл об оленях и начал строить избу, на это его должна была вынудить уж совсем страшная нужда и голод.
А, что касается преступности – я ж там сам сколько лет оттрубил! Иногда, бывало, зовут меня — дескать, хулиганит кто-то. Это значит, спиртное раздобыли. Потому что так – народ очень смирный. Ну, прихожу, мол, где там наш буян? А буян – вот он! Бузит — двое по бокам удержать не могут. Но роста все – от силы мне по плечо, и комплекции соответствующей: я его толкаю, все трое падают. Было дело — стрельнул один в дружка по пьяной лавочке. Ну, так тут же ружье бросил и убивался: «Ах, прости, что я наделал!» — пока мы его не забрали. Но это – исключительный случай. В основном все тихо.
— Хорошо. Тут, вроде, понятно, — задумчиво сказал Егор. — А, что ты говорил о девочках?
— Понимаешь, ненцы – они и раньше были люди, скажем так: не очень ревнивые. У них, например, предложить гостю свою жену на ночь – обычный знак уважения! Девственность невесты никогда не считалась достоинством, скорее даже наоборот. А уж в нынешней ситуации, когда над ними, как над народом, нависла угроза вырождения, каждый отец сам привезет тебе свою пятнадцатилетнюю дочь и у дверей сторожить будет – чтоб никто не помешал. На условности они теперь не смотрят, говорят: «Это все ничего! Главное, чтобы ребеночек здоровенький был!» Со здоровым ребенком ее ведь, кто хочешь, замуж возьмет!
Было уже за полночь, когда Егор вышел от майора и нетвердой походкой направился к себе в номер.
Засыпая, он подумал:
— А, что? Взять вот так на пару лет — забуриться в тундру! Неночки, они, когда молоденькие – симпатяшки! Риск, конечно! Но это нормально.
— Приветик! – услышал он утром, за спиной, в коридоре управления гидрометслужбы.
Егор обернулся.
Это была Лена – одна их трех девушек, работавших дежурными синоптиками. Именно их голосами каждое утро по областному радио объявлялись метеосводки. Егор познакомился с Леной полгода назад.
– Давно приехал?
— Вчера.
— Где собираешься встречать Новый Год?
— Еще не решил.
— Если хочешь, приходи к нам в общежитие.
— Приду. Во сколько?
— Часиков в девять, чтоб не слишком поздно. Ты же помнишь, там, на третьем этаже?
— Найду.
В этом небольшом общежитии, по улице Энгельса, дом 105, он, кстати, с легкой руки Антона Антоновича, был теперь прописан.
За новогодним столом Егор и встретил Галину...
Вот и закончилось наше знакомство со второй книгой о Егоре. Но она по-прежнему доступна и в электронной, и в бумажной версии.
Специально для вас, тех кто вместе со мной следил за приключениями этого парня, я включил на сайте издательства РИДЕРО акцию: в течение двух недель вы можете купить электронную версию книги за любую приемлемую для вас цену. Акция так и называется: "Цена читателя" Но не опаздывайте: акция отключается автоматически. Вот ссылка на сайт:
В печатной форме дешевле всего книгу можно купить здесь: