Этот пост - компиляция нескольких моих более ранних статей, последняя из которых была написана 2 года назад для издания Wine Stage
После 30 лет господства The Wine Advocate в мировой винной критике, все 2010-е прошли в ожидании окончания эры «паркеризованных вин». В начале десятилетия, Роберт Паркер продал своё издание, а под занавес и объявил о завершении карьеры критика. Место «главного по оценкам» осталось вакантным. Разбираемся, кто пробует его занять: «наследники», «другой лагерь» или «коллективный разум».
100-балльная шкала, введённая Паркером, стала общепринятым инструментом рейтингования в винном мире. Если посмотреть на описание ее пунктов в любом критическом ресурсе, который ее использует, можно заметить, что оно сводится только к оценочному суждению о вине. Всё остальное, как предполагается, изложено в критической заметке.
Однако, нет никаких указаний на чём основывается рецензент, выставляя ту или иную оценку. Критическая заметка имеет довольно творческий формат описания, и понять, как отразились характеристики вина в оценке не всегда возможно. Таким образом, пользователю приходится полагаться на предпочтения и выводы конкретного человека. Понятно, когда это был сам Паркер. А кто же отвечает за оценки сейчас?
Что происходит в The Wine Advocate
После ухода Паркера командой руководила магистресса вина Лиза Перотти-Браун, пересидевшая двух ранее предполагаемых «наследников» Нила Мартина и Антонио Галлони (о них дальше). Но не так давно она также оставила свой пост и основала собственный ресурс Wine Independent. Довольно показательным твистом является то, что в команду дегустаторов ещё в 2017 она пригласила Джо Червински, проработавшего к тому времени в 18 лет выпускающим редактором Wine Enthusiast, который в результате её и сменил. Те, кто знаком со спецификой Wine Enthusiast, представляют, что оно ориентировано на несколько более базовый сегмент аудитории и продукции, и шкала оценок чуть «сдвинута» вверх. Моника Ларнер, обозревающая Италию, хоть и пришла в WA раньше Джо, является его ученицей. В числе новых лиц также несколько иностранных обозревателей и отвечающий за Бургундию и Шампань Уильям Келли, который начал свою карьеру в вине в качестве президента Окфордского винного круга,
Столь сильное изменение состава команды вызывает вопросы к тому, насколько сохраняется преемственность в выставлении рейтингов. Особенно это касается вин, которые требуют повторных дегустаций. Даже сам Роберт Паркер, оценивая одно и то же вино с интервалами в несколько лет, значительно корректировал оценки.
Показательный пример - Mouton Rothschild 1990 года. Ан примёр Паркер оценил его в 93-94 балла, выдав аванс как «одному из трёх лучших винтажей после великого 1959 г.» и поставив в ряд, ни много ни мало, с винами 1982 и 1986 годов. Буквально через год, оценка резко падает до 87 баллов, за бутылочный образец, который Паркер считает «пустоватым» на фоне Latour и Margaux. Чуть удачнее для Мутона проходит дегустация 1994 года, когда прямо в шато Паркер чуть повышает оценку, дегустируя с Филиппом Коттеном, тогдашним директором, который вынужден согласиться с тем, что винтаж не самый великий. И вот апофеоз – в момент, на который по его же прогнозам должен был приходиться пик зрелости, в 2009 году, Паркер снова пробует вино и выставляет 84 балла, называя его «недопустимой ошибкой для первого крю классе».
Казалось бы, на вине можно ставить крест. Но, спустя 10 лет, оно попадает к Лизе Перотти-Браун, и получает 90 баллов! Читая заметку, мы понимаем, что пробовала она такое же вино, которое раз за разом разочаровывало Паркера. Но то, что основатель ресурса называл «пустым», для нее «деликатное», а грубость танинов – лёгкая жёвкость. И дело не только в разности вкусов. Даже по статистике самого WA, количество оценок в 90 и выше баллов за вина стоимостью до 15 долларов уже в середине 2010-х исчислялось сотнями (в начале 2000-х было на порядок меньше).
Инфляция оценок
Есть ли на винной сцене сегодня персона, коллектив или иной ресурс, заслуживающий большего доверия? Оз Кларк утверждает: «Сегодня все критики, как школьники, подсматривают друг другу в тетрадки, и я понимаю в чем дело: все чувствуют необходимость ставить высокие оценки! Если оценки будут низкими, никто не пойдет на их сайты! Чтобы заманить посетителей, они вынуждены говорить: «Эй, смотрите сюда, у меня тут 95-балльные вина!» Никто не хочет говорить: «У меня очень честный сайт, высшая оценка у меня 89».
В 2013 году мы приводили данные австралийского исследования, которое показывало, как на продажу влияют оценки, и насколько повышается продаваемость в зависимости от оценки. Тогда рубежом считалась оценка в 90 баллов – с нее начинался рост цены, которую люди были готовы заплатить за вино, и продаваемость.
Сегодня ситуация изменилась. Летти Тиг из New York Times ещё три года назад обозначила новый рубеж – 95 баллов. Ей вторят многие комментаторы и исследователи сегодняшнего винного мира: именно 95-100 балльники («выдающиеся», «великолепные» вина по описаниям критических ресурсов) – это те вина, на которые идёт «охота». И неважно, что эти вина зачастую имеют очень высокий ценник. Исследование университета Огайо 2018 года показало, что оценки почти не влияют на предпочтения покупателей вин до 20 долларов, и сильно влияют, когда цена переваливает за 50.
Джеймс Саклинг – один из самых щедрых на оценки выше 95 баллов. До 10% вин, оцененных в конкретном году, может попасть у него в эту категорию. Описывая вино за 95 и выше «своими словами», Саклинг говорит: такого вина я могу выпить целую бутылку». Он совершенно не смущается вопросом о том, почему так много вин получают у него супервысокие баллы, объясняя это тем, что за последние 20 лет качество вин невероятно выросло.
Напротив, самым «жадным» на баллы является Wine Spectator, журнал, выходцем из которого является Саклинг. Только примерно 3% продегустированных вин попадают в категорию «выдающихся». Все дегустации Wine Spectator проводятся вслепую, и, как правило, дегустатору в сет добавляют 1-2 вина с предыдущих дегустаций, и если оценка в баллах будет сильно разниться с ранее выставленной, то все результаты дегустации могут быть аннулирована.
Сопоставимый процент, около 5, попадает в высшую категорию у ресурса Vinous. За критику там отвечают те самые Антонио Галлони и Нил Мартин, которые покинули the Wine Advocate, прихватив с собой ещё и Дэвида Шильдкнехта. Новый ресурс интересен тем, что несколько критиков с большими именами работают вместе, и можно увидеть оценки за вино одного и того же винтажа от Мартина и Галлони.
Долой стобалльную шкалу!
С такой разницей в подходах стобалльная оценка теряет информативность. По сути, вместо изучения вин нужно изучать подходы критиков. В журнале Food & Wine, пару лет назад вышла статься «Своими словами», подробно рассказывавшая о том, насколько отличается язык описания вин у разных критиков. Причина в том, что выдачу баллов критические ресурсы сегодня не связывают с какими-то объективными параметрами вина, например, цветом, интенсивностью вкуса или запаха. Это абсолютно оправдано, потому что попытка привязать 100-баллльную шкалу к сумме отдельных органолептических характеристик, как это сделано в повсеместно используемых конкурсами дегустационных листах по системе OIV лишает систему всякого смысла. Как правило, дегустатор, составив своё мнение о вине, просто выставляет баллы, чтобы в сумме получилась оценка, которой он доверяет.
Дэвид Моррисон, автор блога The Wine Gourd, проанализировал практику выставления баллов различными ресурсами с математической точки зрения. Он отметил: «Большинство винных критиков ставят баллы согласно личным убеждениям. Лучшее, что мы можем ожидать от комментатора – это сравнение и сопоставление собственных же оценок, чего, как правило, не делается. Мало того, невозможно сравнивать оценки различных критиков между собой, поэтому рейтинги не менее сложны для понимания, чем словесные описания.
Том Уорк, американский блогер и автор www.fermentationwineblog.com , говорит примерно о том же: «Не уверен, что кто-либо из критиков, употребляющий цифровые оценки, следует некоему уравнению или какой-то математической логике. Это, скорее, форма показать, как оно оценивает это вино на фоне других вин».
Ведущий французский критик Мише Беттан тоже недавно высказался по поводу оценок. Он заметил: «лучшее использование цифр – это покупка вина по деньгам. Рейтинги не служат ни для чего другого, кроме как удовлетворения самооценки богатых покупателей. Задача критиков – научить людей понимать вкус вина тем же образом, как это делают они, и получать удовольствие от того же, за что они оценили вино».
Да здравствует стобалльная шкала!
Но свято место пусто не бывает, и математика должна была проникнуть в сферу винных оценок. Явилась она в виде ресурса Global Wine Score. По сути дела, это агрегатор оценок критиков. Помимо перечисленных американских ресурсов, GWS учитывает оценки ряда английских и французских ресурсов и даже критиков из Гонконга и Швейцарии – всего числом 17.
Казалось бы, что нового? Усреднённую оценку и раньше можно было найти на таких ресурсах, как, например, wine-searcher.Отличие GWS в том, что он использует алгоритм, который позволяет при наличии оценки от одного из критиков получить представление, какую оценку вино получило бы у других. Усреднённая оценка как раз и является результатом работы этого подхода. Помимо баллов, учитывается параметр надёжности – чем больше выставлено оценок и чем ближе значения, тем она выше.
Однако агрегированная оценка GWS снова стремится в зону средних значений. Так что элемент субъективности остаётся важным фактором для выставления максимально высоких оценок, и 100-балльники нужно искать у критиков, мнение которых является для вас ориентиром.
В следующем посте я расскажу, что может влиять на абсолютную величину оценки.