Каким образом памятник, автор которого скульптор Е. Вучетич, да-да, тот самый, который «Четыре меча»: Магнитогорск («Тыл — Фронту»), Сталинград («Родина-Мать») (уж простите, но битва была точно не в Волгограде, кстати, и блокада была не Санкт-Петербурга, прости Господи, — кто-то в состоянии произнести чётко в беглой речи это «нктпь»?), Берлин («Воин-Освободитель»), Нью-Йорк («Перекуём мечи на орала») оказался снесённым с площади Москвы? Какие, собственно, для этого были юридические основания?
Напомню, что снятие с постамента этого памятника произошло по постановлению мэра Москвы. Вот оно:
Ну, до какой степени к действиям вообще КГБ СССР имеет отношение к государственному перевороту, за который, к слову сказать, вообще-то никто не был осуждён, никто не был признан виновным в нём, — нет, не помните такого? — только на том основании, что председатель КГБ ССР на этот момент входил в ГКЧП — вопрос сильно дискуссионный. Кстати, а кто, собственно признал это именно государственным переворотом? Но вот какое отношение имеет к государственному перевороту и даже к действиям КГБ СССР памятник Ф. Э. Дзержинскому — вопрос безусловно к Г. Х. Попову, если иметь в виду, что Ф. Э. Дзержинский был вовсе не только Председателем ВЧК при СНК РСФСР.
Вот его должности:
- Председатель ВЧК при СНК РСФСР (20 декабря 1917 — 7 июля 1918)
- Председатель ВЧК при СНК РСФСР (22 августа 1918 — 6 февраля 1922)
- Председатель ГПУ при НКВД РСФСР (1 марта 1922 — 18 сентября 1923)
- Народный комиссар внутренних дел РСФСР (30 марта 1919 — 6 июля 1923)
- Председатель ОГПУ СССР при СНК СССР (15 ноября 1923 — 20 июля 1926)
- Народный комиссар путей сообщения РСФСР (14 апреля 1921 — 6 июля 1923)
- Председатель ВСНХ (2 февраля 1924 — 20 июля 1926)
20 июля 1926 (в 48 лет) Феликс Эдмундович Дзержинский скончался от инфаркта в Москве.
Советую, кстати, обратить внимание, на то, что в период с 9 июля 1918 года по 22 августа 1918 года Ф. Э. Дзержинский не был главой ВЧК, им был Яков Петерс. Напомню также, что Ф. Э. Дзержинский не был даже никогда членом политбюро ЦК ВКП (б) — со 2 июня 1924 — 20 июля 1926 он был кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б).
Тем не менее, трудно не согласиться, что этот человек при всём при этом действительно был легендарным. Вообще, лично я не понимаю даже каким образом люди этой эпохи могли совмещать, — и совмещать именно эффективно, намного эффективнее всех известных мне «эффективных менеджеров», — такое чудовищное количество должностей в тех действительно немыслимо тяжёлых условиях с ощущением просто титанической ответственности, которая ими вполне осознавалась и ощущалась. Вот как-то не уверен, что тот же Г.Х. Попов был бы в состоянии сделать хотя бы часть того, что удалось сделать Ф.Э. Дзержинскому. Более того, условия, в которых работали и принимали решения люди калибра Ф.Э. Дзержинского, были совершенно несравнимы с современными.
Однако вот вопросы: а вообще-то имел ли право Мэр Москвы издать подобное Постановление? И имели ли право иные люди его исполнять?
Если поинтересоваться законодательством, которое действовало на тот момент: как на момент издания Постановления, так и на момент исполнения его, то можно увидеть следующее.
На тот момент действовал в РСФСР был принят Закон «Об охране и использовании памятников истории и культуры» от 1978 года, в котором имелась ст. 41 (отменённая только в 2002 году), а там было, в частности, установлено:
снос, перемещение, изменение недвижимых памятников истории и культуры запрещаются. Исключение из этого правила может допускаться лишь с особого в каждом отдельном случае разрешения Совета Министров СССР — в отношении памятников общесоюзного значения, Совета Министров РСФСР — в отношении памятников республиканского и местного значения
Даже если полагать, что указанный памятник есть памятник местного значения, то и в этом случае необходимо было получить разрешение Совета Министров РСФСР. Такого разрешения никогда не было. Нет его и сейчас.
Я отлично помню это законодательство, поскольку в конце 80-ых я лично занимался при поддержке местных красноярских краеведов юридической защитой памятников истории и архитектуры в г. Красноярске. Собственно. с одним из тогдашних работников прокуратуры я и познакомился на этой почве. Он, помнится, несколько удивился, что ему поручили заниматься проверкой как раз моего заявления в прокуратуру Железнодорожного района о готовящемся сносе одного из зданий, которое ещё не было принято на охрану, но заявка на охрану которого уже была подана. Удивление этого работника прокуратуры было вызвано тем, что, действительно, снос планировался, но знал об этих планах очень узкий круг людей. Кстати, тогда именно всё это и предотвратило снос.
Так что все без исключения деяния участников сноса памятника, включая и водителей и операторов техники попали под действие Уголовного Кодекса РСФСР, в той части, в которой преследуется нарушение законодательства, регулирующие отношения, связанные с охраной памятников искусства, истории и культуры. Сейчас преследование за подобные деяния также существует:
статья 243 УК РФ «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов РФ, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей»;
статья 243.1 УК РФ «Нарушение требований сохранения или использования объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, либо выявленных объектов культурного наследия».
А вот что касается сотрудников всех правоохранительных органов, которые знали и не могли не знать о деяниях, имеющих признаки состава преступлений и не принявших никаких мер, направленных как на пресечение этих деяний и на преследовании за них, также совершили деяния, которые несли в себе признаки уже иных преступлений, это если допустить, что сговора между ними и правонарушителями не было.
Так что кривляния нынешнего мэра Москвы, вдруг в результате лукавого опроса (он предложил выбрать между восстановлением памятника Ф.Э. Дзержинскому и возведением памятника А. Невскому!) обнаружившего, что этот памятник явно надо восстанавливать, не выдерживают не только политической проверки, но и юридической.
Чего там В.В. Путин говорил о «диктатуре закона»?