- Да куда ж ты поедешь? – завопила она, роняя картофельные кусочки на подбородок. – Ой, смерти моей хочешь! – положила руку на грудь, скорчившись от надуманной боли.
- Так! – встал с лавки Степан. – Я сказал, что еду за отцом! И хватит мне тут дурочку ломать! За девками чтоб глаз да глаз был. Не дай бог, что с ними случится – пеняй на себя.
Глава 1
Предыдущая глава
Глава 45
Степа прошелся по кухне, несколько раз почесал затылок, глубоко вздохнул и выдохнул, сопроводив выдох протяжным стоном.
- Завтра за отцом поеду, а там видно будет, как будем уживаться, - твердо ответил он, направляясь к детям.
- Опять на меня калеку повесить хочешь? Мало я за своим свекром ухаживала? Всю душу мне вымотали бесконечные судна и бульоны! Степа! Не смей перечить матери!
Развернувшись, Степан выпятил грудь вперед.
- Калеку? Ты что сейчас сказала - калеку? – сдвинув пушистые брови к переносице, парень слегка наклонил голову.
Его ужасающая мимика заставила вздрогнуть Марфу.
- А как его теперь назвать? – вполголоса спросила она. – У меня и сил уже нет, чтобы каждого ворочать и подмывать. Что ж вы со мной делаете?
Закрыв руками лицо, мать так истошно зарыдала, что у Степана сжалось сердце. Приобняв маму, он сказал ласково:
- Мы сами будем ворочать, - погладил маму по голове. – Сами.
- Это не с дедом носиться, тут другой подход нужен. Степа, не езди. Он говорить не может, глазами вращает, а сам молчит. Вроде как, врач сказал, что не соображает наш Панкратушка, у-у-у, - затянулась горьким плачем Марфа, уткнувшись сыну в могучую грудь. – Ему уже все равно, а у меня самой сердечко часто шалит. Не хочу видеть его в таком состоянии. Пускай Бог приберет, зато мы спокойне́й и дальше жить будем, - подняла глаза Марфа и громко шмыгнула.
Отпустив мать, Степан сел на койку. Пристально посмотрел на детей, которые все также играли на полу, потом – на маму. Задумался. Вспомнил похороны деда и дядьки. Передернул плечами от вставшего перед глазами образа посиневших родственников. Видел и одного, и второго, когда мать и бабушка их мыли. Видел, как омертвевшее лицо не подавало признаков жизни: глаза полуприкрыты, рот приоткрыт, кожа в ужасном состоянии – вся будто чем-то серым покрыта, или земельным. Бр-р-р, а у дядьки не было носа и губ. Закрыв лоб ладонями, Степан поморщился. Дед умер в постели, потом мать все белье часами перестирывала. От простыней очень долго воняло мочой и калом. Ужас!
Вскоре вернулась Галина.
- Степ! – крикнула она, снимая фуфайку. – Алена уехала, так я завтра поутру забегу к Прасковье Алексеевне!
- Сходи, сходи, - ни с того ни с сего выперлась из комнаты свекровь. – А лучше, я сама ее проведаю, - заискивающе продолжила она.
- Зачем это? – удивилась Галя.
- А что ж, я не могу по-соседски со стариками поздороваться? – она так гадко улыбалась, что Галя отвернула голову.
- Ну-у…
«Пусть идет, все-таки, она с ними знакома» - подумала Галина, спуская платок с головы на плечи.
- Не волнуйся, сама схожу, помогу, чем надо.
- Бабуле нужно лекарство дать и покормить…
- Умею, сама знаешь. А ты лучше детьми занимайся. А еще вот, - показала свекровь пальцем на полотенце, оставленное на столе. – Тесто подошло.
Галя обошла Марфу, заглянула в комнату. Там дети играют, а рядом с ними сидит Степа. Вроде бы ничего необычного, но Галя что-то заподозрила. С чего вдруг свекровь залебезила перед ней? Что это за «телячьи нежности»? Занявшись пирожками, Галина думала о том, как с утра поедет в родное село, проведать мать. Наверное, у них и одежка вся погорела… Тканей Галя прикупила много, обшить – на всех хватит. Комнат тоже предостаточно - всех разместят. А вот как быть с батькой?
На следующее утро Галина подоила корову, Степа накормил живность, почистил стойла, принес воды. Галя наказала мужу, чем накормить деток, пока она будет в отъезде.
- К вечеру вернусь. Ты кровати в тех комнатах застели. За девчонками приглядывай. А то, бывает, Маня Настьку обижает. Нет-нет, да и даст ей подзатыльника.
- Понял, - Степа слушал, а сам думал о своем.
Через некоторое время, проводив жену, он и сам засобирался в дорогу.
- Мать! Детей оставляю на тебя! – спешил Степан, накручивая портянки на ногу.
- Надолго уходишь? – вышла та, жуя вчерашний пирожок с картошкой.
- Я все уже сказал, - сунул парень ногу в валенок. – За отцом поеду.
Кусок пирожка так и выпал изо рта Марфы. Она чуть не подавилась, когда, наконец, поняла, что сын, один черт, сделает по-своему.
- Да куда ж ты поедешь? – завопила она, роняя картофельные кусочки на подбородок. – Ой, смерти моей хочешь! – положила руку на грудь, скорчившись от надуманной боли.
- Так! – встал с лавки Степан. – Я сказал, что еду за отцом! И хватит мне тут дурочку ломать! За девками чтоб глаз да глаз был. Не дай бог, что с ними случится – пеняй на себя.
Последнюю фразу он сказал таким грубым тоном, что Марфе моментально стало лучше. Степан выскочил на улицу, закурил и быстрым шагом отправился на дорогу. Вышел за калитку, покрутил головой, бросил короткий взгляд на окна своего дома. У окна стояла мать и смотрела на него. Степану показалось, будто мама шепчет что-то, но увидев его, она скрылась. Поправив ушанку на затылке, Степа двинулся по наезженной колее к трассе. Авось, кто подсобит. Дорога дальняя ему предстоит. Придется добираться перекладными. А там, в городе, можно будет найти кого-нибудь, кто поможет перевезти отца домой.
Почти семь часов добирался Степа до районной больницы, которая находится недалеко от его родного села. Заехать бы туда, посмотреть, что с хатой стало, но Степан решил не терять времени. Так и весь день на передвижения убить можно. Уставший от долгой езды, парень, наконец, очутился у ворот больницы. Покинув городской автобус, он двинулся к мрачному зданию. Остановился у ступенек. Потоптавшись у входной двери, набрался смелости и открыл ее. Неважно, как выглядит отец, лишь бы он узнал своего сына.
Ровно пять минут провел в больнице Степан. Через пять минут, он оказался на улице с выпученными глазами. Почесав затылок, Степа закурил.
- Не было, значит, - забормотал он. – И не поступал…
Глава 46
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.