Резкий звонок в дверь для меня не был предвестием чего бы то ни было. Как такое вообще можно ожидать… Я лишь подумала, что моя непутёвая двадцатилетняя дочь снова потеряла ключи, и мне придётся снова менять замки. И где её черти носят после института?.. Пятый час уже. Хорошо, что у меня отпуск: могу накормить свою безалаберную дочь как положено. А то, кто знает, что она тут ест, пока я на работе…
Убавив мощность на плите, я пошла открывать дверь, вытирая руки о кухонное полотенце. Даже вид в глазке двух мужиков в штатском у меня никаких предчувствий не вызвал. Мало ли кто там ходит…
Я открыла дверь. И с места – официоз, ФИО, красные «корочки». Каменные лица и нереальный в своей абсурдности вопрос. Оглушённая фантастичностью происходящего, я механически пригласила их войти. Так же, на автомате я прошла на кухню и сняла кастрюлю с супом с плиты, выключив её.
- Вы уверены? – деревянным голосом спросила я.
- Нет, - было мне ответом. – Поэтому и требуется, чтобы вы поехали и опознали труп.
Труп… Слово какое-то… странное. Какое-то не из моего мира. В моём мире трупы были только в кино и сериалах. Но, раз надо поехать и опознать, то почему нет? Надо только успеть сделать это быстро: скоро Лариса из института придёт голодная…
Спокойно я проверила плиту: пожар был бы ни к чему, и пошла переодеться. В морг, конечно, можно было бы и в домашних трениках с рубашкой поехать – всего-то туда и обратно. Но хотелось выглядеть поприличнее: вряд ли эти люди меня обратно повезут. У нас же как: если ты нужен – тебе и машину, и под ручки проводят, и ковровую дорожку постелют, и чашечку кофе нальют (кстати, почему кофе? терпеть его не могу)… А как нужным быть перестаёшь – «спасибо, вы очень помогли, свободны, езжайте, счастливого пути». Потому я всё-таки переоделась и проверила трёх своих «китов»: деньги, ключи и телефон. Ну и паспорт прихватила – на всякий случай.
Закрывая дверь, я видела неодобрение на лице того, что помоложе. У того, что постарше, рожа была кирпичом. И что бы он обо мне ни думал – я не могла понять. Мысли же молодого я читала, не напрягаясь: у этой нелепой тётки убили дочь, а она себе спокойно обед готовит! Ни воплей, ни слёз, ни истерики, ни бессвязных вопросов – спокойна, как камень! Наверно, ждала, что дочку убьют… Что за мать – равнодушная стерва!
Выходя из подъезда, я слышала, как за моей спиной тот, что помоложе, шепнул: «У неё дочь убили, а она суп варит!». Тот, что постарше, шикнул на него. Убили не убили – мне это не известно. Пока я не увижу свою дочь мёртвой, она жива. И хочет есть. Потому я и варю суп… А вы – сразу её хоронить, а меня осуждать. Не может моя дочь быть мёртвой. Если только сегодня утром она была жива…
Это первая глава. И, судя по всему, продолжать печатать не стоит.