Сегодня я хочу вам рассказать историю моей клиентки, Анастасии. Она обратилась ко мне с просьбой понять, что происходит с её сыном. Он младшего школьного возраста, понятно, что имеет место возрастной кризис. Но его поведение стало, по словам клиентки, просто безобразным. Он огрызается, кричит, во всём обвиняет мать.
Настя мучалась в ощущениях, что теряет контакт с сыном. Страдала виной, что превратилась после развода в плохую мать. И постоянно корила себя, что не может удержаться — кричит, срывается по любому поводу на сыне.
С такими ситуациями, когда возникает деструкция в отношениях между родителями и детьми, я всегда предлагаю поработать сначала с родителями. Очень часто этого достаточно, чтобы дети в быстром времени поменяли своё поведение. Почему?
Дети приходят в этот мир чистыми, без каких либо программ и намерений доводить своих родителей «до белого колена». И всё, что нам не нравится в их эмоциях, настроениях, действиях — всё вложено нам, родителями. Дети очень чутко и эмоционально реагируют на наши эмоции, настроения, невербальные сигналы, отражая нам то, во что внутри себя мы боимся посмотреть.
И когда к нам приходит понимание, что у нас злость не на сына, а на бывшего партнёра. И это к нему у нас куча невысказанных претензий, обиды, слёз и агрессии. И наша психика пытается решить этот незакрытый гештальт через того, кто носит в себе 50% этого «бывшего» — мы в своей боли и потребности решить внутренний конфликт — проецируем образ ушедшего партнёра на ребёнка. И начинаем через него выражать все свои эмоции и недовольство. И получается — наши дети работают громоотводом наших разрушительных эмоций. И ощущая на себе проекции другого человека, на время превращаются в них, стараясь нам помочь, спасти нас, родителей, от своей боли.
Именно это и случилось с Анастасией. В ходе психотерапии она осознала, что повесила, неосознанно, на своего сына проекцию своего мужа. И мстила мужу за свою боль через сына. А сынишка — старательно для мамы отзеркаливал её тревожное агрессивное состояние, играя навешанный образ своего отца.
И когда мы сняли все эти проекции, вывели в осознании желание быть слабой и искать защиту у собственного ребёнка, прячась так от своей боли, перекладывая на сына ответственность за свои решения и свою семейную неудачную жизнь — агрессивное поведение у сына прекратилось. Он снова вернулся в мальчика, по которому так скучала Анастасия. Он стал собой. Не папой. Не спасателем мамы. Не зеркалом её эмоций. А собой. Просто счастливым 7-летним мальчиком, который понимает, что не смотря на сложные ролевые игры его родителей, его любят и ценят. И мама и папа. И ему не нужно быть между двух огней.