На архипелаге Огненной Земли, в местном племени селькнам жил молодой индеец по имени Камсхаут, который очень любил говорить.
Ему настолько нравилось разговаривать, что, когда ему нечего было сказать, - а такие момент случались не часто, так как он всегда находил тему для разговора, - он повторял последние слова, которые исходили из чужих уст.
- У меня болит пузо, - говорил кто-то из его друзей.
- Да, именно болит пузо, - повторял за ним Камсхаут.
- Давайте спокойно полюбуемся этим прекрасным звездным небом, - предложила одна из подруг.
- Да, конечно. Давайте молча посмотрим на небо. Это правда! Оно такое красиво! И кстати, оно выглядит намного приятнее, когда смотришь на него с закрытым ртом, не так ли? – ответил Камсхаут.
- Я не желаю больше слышать ни слова! – вскричал однажды угрюмый вождь, - В этом племени есть индейцы, которые слишком много разговаривают!
- Не желаю больше слышать ни слова; слишком много разговаривают!.. – повторил Камсхаут.
По причине его бесконечной болтовни, все племя ощутило его отсутствие, когда однажды ему, как и всякому юноше, пришлось уехать.
- Камсхаут ушел исполнять обряды посвящения, - заметил кто-то.
- Я знаю, - ответил другой. – Теперь я могу слушать пение птиц.
- А я могу слышать свои мысли, - сказал кто-то рядом с ними.
- Я слышу звуки своего желудка, - сказала одна из женщин.
- А я скучаю по нему, - проговорила другая, но тут же замолчала, столкнувшись с осуждающими взглядами окружающих.
И прошло время. Время тишины и одиночества.
И тут Камсхаут вернулся.
И птицы, заметив это, мигрировали, потому что зачем петь там, где никто тебя не услышит?
Камсхаут вернулся изумленным. Он не мог забыть своё путешествие и повторял тому, кто хотел его слушать (но таких было мало), что на Севере деревья меняют цвет листьев.
Он рассказал им, что существует весна и существует осень.
Листья, свежие и зеленые, медленно высыхали до золотисто-коричневых и хрустящих.
(И те, кто слушал его слова, вероятно, представляли себе только что вытащенный из печки хлеб.)
Он говорил про голые деревья.
(И те, кто его слушали, были в ужасе от такой наглости. Ведь ходить нагишом могут только животные и люди!)
Он говорил о золотых, желтых и красных пейзажах, окружавших его.
(И немногочисленные слушатели смотрели на его картины, чтобы лучше представить себе происходящее.)
От дорожек, вымощенных шелестящими листьями, окрашенных в золотистый, желтый и красный цвета, поднимались вверх оголенные деревья.
И эта вопиющая ложь закрывала воображению все пути!
Потому что было слишком большое сочетание чувств и лжи.
В племени уже считали, что Камсхаут лукавит.
Как можно сказать такую глупость, что у деревьев нет вечно зеленых листьев?
Что он имел в виду под словом «осень»?
Кто мог принять сказку про деревья, сбрасывающие старую листву, на месте которой потом вырастает новая?
Всеобщее недовольство разозлило Камсхаута.
Оно его вывело из себя. Очень-очень сильно.
От ненависти его лицо покраснело, а на висках появилась отливающая зеленью седина.
Отчаявшись убедить окружающих в своей правоте, Камсхаут принялся рассказывать раз за разом одну и ту же историю, без остановки.
Дни и ночи, не останавливаясь, каждую секунду. Пока его слова не слились друг с другом и не превратились в единый странный звук.
Племя пыталось от него спастись.
По причине того, что они не смотрели на него, играли с ним в молчанку, они не восприняли всерьез его удивительной трансформации.
В конце концов Камсхаут превратился в толстого попугая.
Они заметили это только тогда, когда услышали его разговаривавшего с деревьев.
Это был он! Он был этой птицей!
В этом не было сомнений. Это был его голос, который теперь говорил только: керррр, керрр… и так до полного изнеможения.
Камсхаут порхал над листьями, и, потирая их, он придавал им цвета своего оперения.
И внезапно один из листьев упал.
Подбежав к нему, они подняли его, ощупали и положили обратно на землю, после чего наступили на него.
Отливавший золотистым, желтым и красным цветами лист хрустел под ногами.
- Это правда! – сказали они, - Все было правдой! Камсхаут нам не лгал!
Но Камсхаут им не ответил. Он ушел далеко. Говорят, его сопровождала возлюбленная подруга.
Племя как никогда молчало.
Весной, когда листья вновь покрыли ощетинившиеся холодом ветви оголенных деревьев, Камсхаут вернулся в сопровождении своей спутницы и детей.
Так говорят некоторые.
Другие поговаривают, что пришедшие были всего лишь группой попугаев, бесконечно кричащих керрр с верхушек деревьев.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы узнать больше о переезде и жизни в Аргентине, а также, чтобы погрузиться в язык, культуру и обычаи этой волшебной страны!
Ваша Llama Madama - проект по изучению настоящего аргентинского испанского!