«НЕ ГРУСТИ, ЕСЛИ БУДЕШЬ ОДНА» (письмо к Ольге)
Не грусти, если будешь одна,
И не плачь, ведь разлука не вечна.
Я достигну небесного дна,
И вернусь к тебе тропкою млечной.
Ночь - метелит, не видно ни зги.
В юном сердце тоска и тревога.
Помолись и лампадку зажги,
Пусть разрушатся стены острога.
Не зови, если будешь с другим.
В дом длиннее мне станет дорога,
Если вырву я с сердцем своим
Свою веру, признавшую Бога.
Если будешь верна, не ревнуй:
Стали ближе мне сёстры-берёзы.
Подарю им сухой поцелуй,
Поклонюсь за прощальные слёзы.
Вновь чернеют заплаты полей
В моих снах из крестьянского детства,
Гнезда старые ждут журавлей,
Что за радость – такое соседство!
Как дотошно лесная вода
Отражает деревья – до ветки,
Мою жизнь отражают года,
Что провёл я в заржавленной клетке.
Сколько писем и песен сложил,
Не отправленных и не допетых.
Пастух вёл, ну а волк сторожил...
Так и жили – два дурня отпетых.
Не грусти, если будешь одна,
И не плачь, ведь разлука не вечна.
Я достигну небесного дна,
И вернусь к тебе топкою млечной.
Титовец Максим, 2002.
«ЗОЛОТАЯ ЛИЛИЯ» (посвящается Радченко Л.В.)
Золотую Лилию вижу я во сне.
Золотая Лилия плачет обо мне.
Скалится серебряный месяц за окном.
Страннику, потерянный, снится отчий дом.
Из угла, понурые, смотрят образа.
И кровинкой бурою катится слеза.
Молодая женщина плачет обо мне.
Золотую Лилию вижу я во сне.
Ходики старинные, стрелка-полоса
Серебристой известью мажет волоса.
А танцор неистовый, – ветер за окном,
Покрывает улицу снежным полотном.
Золотая Лилия плачет обо мне.
Золотую Лилию вижу я во сне.
Титовец Максим, 2001.
«В РАЗЛУКЕ. ПИСЬМО К ОЛЬГЕ»
Далёкая полярная звезда,
Ты согреваешь светом мою душу.
Клянусь любить и клятву не нарушу,
Моя далёкая полярная звезда.
Клевещут недруги: коварна, холодна...
Но то – лишь зависть чёрная сердец.
Красивых женщин много, ты – одна,
Кто шёл со мною, грешным, под венец.
Корабль спит глубоким мерным сном,
Фонарь скрипит, – один во всей вселенной.
И звуки музыки красивой и нетленной
Приходят ночью звёздною в мой дом.
Приносят запахи пшеничные полей,
Ночного бриза лёгкое дыханье.
И крики чаек северных морей
Мне открывают тайну мироздания.
Мой дом – корабль, север – мой судья.
Отдав закону веру на попрание,
Меня отвергла русская земля,
Я осуждён на вечное скитание.
Ведёт меня полярная звезда.
Титовец Максим, 2002.
«НА ВОЙНЕ»
Не видно было изувеченной земли,
Замолкли в сумраке людские голоса,
Берёзки лишь кудряшками трясли,
Да неба синего немая полоса
Манила вверх, от гари и огня,
От ненависти братьев и угара пыли,
Манила вверх, туда, где звёзды плыли,
Манила вверх, убитого меня...
Титовец Максим, 2002.
«ДАВАЙ ПОЦЕЛУЕМСЯ, ЗВЕРЬ» (посвящается узникам ГУЛаг)
Давай поцелуемся, зверь!
Обиду свою забудь.
Железная хлопнет дверь,
Сочтёмся когда-нибудь.
Сомкнутся твои уста,
И лапы срывая в кровь,
Вернёшься – один из ста,
Чтоб в яму попасться вновь.
Давай поцелуемся, зверь!
Этап, как последний путь.
Прорвёмся, ты только верь,
Спасёмся... когда-нибудь.
Титовец Максим, 2002.
«ПОХОРОНЫ»
В литое небо серым дымом
Коптит село. Мороз сильней.
Везёт крестьянку с мёртвым сыном
Лошадка – труженик полей.
Вольняшка-ветер не играет,
Лесная птица – не кричит,
Всё затаилось. Мать стенает,
Что сын её так крепко спит.
Он рос, - смышлёный и красивый,
Шестнадцать лет, шестнадцать зим.
Один у матери – родимый...
Пришла пора проститься с ним.
Притихли голые берёзы.
Промёрзла речка льдом – до дна.
Немые – материны слёзы.
Коптит село. Она – одна.
Вольняшка-ветер не играет,
Лесная птица – не кричит,
Всё затаилось. Мать стенает,
Что сын её так крепко спит.
Титовец Максим, 2002.
«НА СМЕРТЬ ПРОРОКА»
Горячей сухостью охватывая горло,
Во мне росло предощущение беды,
Осенний вечер становился чёрным,
И пылью ветер заметал следы.
Глаза мои чрезмерно высыхали
До тёмной непроглядной пустоты.
И мысли хмурые-безликие искали
Неведомой и светлой высоты.
Титовец Максим, 2002.
«НАС АТАКУЕТ ЗИМА»
Слиплись и смёрзлись дома,
Заборами, стенами, криками.
Нас атакует зима
Бурями, снежными ликами.
Мёртвыми мыслями,
Грохотом выстрела
Нас атакует зима.
Титовец Максим, 2001.
«ИЗМЕННИЦЕ»
Однажды в глухой тёмный вечер,
Припудренный первым снежком,
Не я обниму твои плечи
Сибирским пуховым платком,
Не я подышу в твои руки,
Не я их согрею, и в дом
Не агнца возьмёшь на поруки,
А чёрта с крысиным хвостом.
Титовец Максим, 2001.
«ПОСЛЕДНЕЕ ПИСЬМО»
Пришла пора проститься и забыть
Всё то, чем грезили, играли и любили.
И дружбы нашей шёлковую нить
Мы разорвём, припудрив слоем пыли
Все те слова, надежды и мечты,
Что не исполнились. И долгими ночами
Мы будем плакать горькими слезами,
И вспоминать, как были Я и ТЫ.
Титовец Максим, 2002.