I.
«Curiouser and curiouser!», «всё чудесатее и чудесатее!» - восклицала Алиса по мере того, как познавала всё новые и новые театральные площадки Москвы.
За неприметной вывеской «Мастерская Фоменко» (звучит как мебельная или кожевенная мастерская) скрывается театр, который я назвал бы самым необычным, самым «чудесатым» из тех, которые уже повидал. Необычен и полукруглый фасад, и многоярусный просторный холл и многое другое; но самое необычное – это задняя стена холла, которая полностью стеклянная, прозрачная и за которой открывается панорамный вид на небоскрёбы Москва-Сити, характерные больше не для приземистой, кряжистой купеческой Москвы, а высокомерного Нью-Йорка, или щеголеватого Сиднея.
Сюда надо приходить заранее, чтобы перед спектаклем выйти через заднюю дверь на длинный балкон и впасть в транс от вида этих сверкающих, уносящихся в небо многоэтажных скалистых утёсов и неспешно текущей под ними заиленной, поросшей кувшинками старушки Москва-реки, по зеленоватой глади которой порхают туда-сюда белые, нарядные, поблёскивающие стеклом иллюминаторов теплоходики. Если вы хотите увидеть новую современную Москву во всём её великолепии, то лучшей смотровой площадки, чем балкон «Мастерской Фоменко» вам не найти. Забегая вперёд, скажу, что театр, его необычное внутреннее убранство и ещё более необычный вид с его балкона понравился мне намного больше, чем постановка, на которую я пришёл. Да-да, мои юные друзья, реальная жизнь иногда бывает намного зрелищнее и интереснее, чем действие на сцене.
По футуристической эстетике «Мастерская Фоменко» ближе к «Театру Терезы Дуровой» - много пространства, воздуху, блеску. Но, «Театр Дуровой» склонен к чрезмерному минимализму, а потому его интерьер кажется казённым, неодухотворённым; повесьте в его холле электронное табло с расписанием прилёта и вылета воздушных судов и он превратится в аэропорт. У «Мастерской Фоменко» при всех плюсах «Театра Дуровой» есть душа, которая теплится в зале с выставкой картин, в музее и уютном буфете, в чёрно-белых фото на стенах и необычных сиденьях на лестнице холла. У меня создалось ощущение, что «Мастерская Фоменко» немного обогнала свою эпоху, что это театр будущего; ода безукоризненному архитектурному и дизайнерскому вкусу.
На этом патока, которая была у меня заготовлена для данной статьи, иссякла. Отзыв о спектакле я подслащивать не буду, а напишу как есть.
II.
Спектакль «Доктор Живаго» поставлен Евгением Каменьковичем по одноимённому роману Бориса Пастернака. Спектакль громоздок, как и сама книга. В романе около 500 страниц. Продолжительность действия, перенесённого с этих 500 страниц на сцену, растянулось почти в вечность (слово «вечность» зачёркнуто и исправлено на на 5 часов, точнее на 4 часа 50 минут и 47 секунд с 2 антрактами). Высидеть способны не все; после каждого антракта зал сиротел, как сиротеет осина, сбрасывающая засохшие отмершие листья.
…«Её мокрые переливчатые листья казались нарезанными из жести» - вот как описывает листья осины в романе «Доктор Живаго» Борис Пастернак. А вот, как он показывает нам природу вообще: «На реку было больно смотреть. Она отливала на солнце, вгибаясь и выгибаясь, как лист железа». И далее о змее медянке: «Вдруг серебристая струйка ртути, такая же, как капли росы в траве, потекла в нескольких шагах от него…» Это выжимки всего лишь из первых 20 страниц романа. Чудовищный и неуместный какой-то футуризм или даже киберпанк: железная река, жестяные листья осины, ртутные капли росы и ртутная же змея. Читая эти манерные описания природы в классическом русском романе, я почувствовал неприятный металлический привкус во рту. Несмотря на это, я задался целью во чтобы то ни стало прочитать роман перед спектаклем. Ибо предчувствовал, что без знания первоисточника, постановку понять будет невозможно. И оказался прав. Спектакль «Доктор Живаго» в «Мастерской Фоменко» - это краткое содержание романа (ну как краткое – почти 5 часов всё-таки) в движущихся по сцене человеческих фигурках. Только для избранных; только для фанатов романа; только для тех, кто в теме. Если вы роман не читали, не поймёте ровным счётом ничего. Будете лицезреть хаос.
Но, поскольку я не просто живу, но работаю в своей деревенской усадьбе один без жены, без прислуги (ни кухарки, ни экономки или ключницы какой-нибудь 18-летней), то времени на чтение книг летом у меня нет. Было несколько свободных часов лишь однажды днём, когда пошёл дождь. Когда, словами Пастернака, «ртутные капли монотонно застучали по нарезанным из жести листьям осин, а низко нависшие над землёю облака вгибались и выгибались, как лист железа…» За эти несколько часов я успел прочитать 50 страниц. И перед сном ещё по полстранички в течение пяти дней. Поэтому хорошо понятными для меня были лишь первые двадцать минут спектакля. А поскольку в электричке я наспех прочёл краткое содержание романа, то понимал так же некоторые ключевые сцены. Например, не зная текста, трудно догадаться, что Павел Стрельников на сцене застрелился (sorry за каламбур). Или что главный герой Юрий Живаго умер в трамвае от сердечного приступа (sorry за спойлер). И тем более непонятно к чему Миша Гордон ни с того ни с сего выкрикнул в пьяном виде со сцены: «Что значит быть евреем?!» (так глубоко создатели спектакля раскрыли еврейскую тему, затронутую Пастернаком).
III.
Спектакль «Доктор Живаго» не является, на мой взгляд, выдающимся театральным явлением. Я получил удовольствие, и я рад, что посмотрел, но второй раз на него не пойду. Вот если бы создателям удалось запихнуть всё первое тридцатилетие XX века в классическое театральное триединство или какой-нибудь моноспектакль с 5-часовым монологом Живаго, он мог бы претендовать на произведение искусства. А то, что идёт в «Мастерской Фоменко» - это просто милая, добрая художественная самодеятельность для фанатов литератора Пастернака.
В спектакле почти нет декораций. Лишь изредка из-за кулис выкатываются столы, стулья, кровати. В одной очень продолжительной сцене актёры имитировали распитие алкогольной продукции в пространстве между сценой и первым рядом. Сцена при этом была недоумённо пустой.
Персонажи придурковаты настолько же, насколько они придурковаты, например, в фильме «Неоконченная пьеса для механического пианино» Михалкова. Там где надо пройти, персонажи бегут, прыгают, крутятся как гуттаперчевые вокруг своей оси. Там где надо сказать, заламывают руки и пафосно выкрикивают. «Что значит быть евреем?!» - крикнул, упал, покатился и зарыдал Миша Гордон. Но, в советское время, при формальной диктатуре пролетариата, принято было показывать интеллигенцию слабой, никчёмной, полоумной, безвольной. Поэтому творения Михалкова гармонировали с действующим строем. Но сейчас зачем? Дань моде? Нежелание выйти за рамки клише? Я лично вижу интеллигенцию совсем другой. Да, метущаяся. Да, рефлексирующая. Но не полоумная, не скоморошная, не безвольная.
Хотел полюбоваться Полиной Кутеповой, но она играла непродолжительную роль Амалии Карловны Гишар (мать любвеобильной Лары). К тому же я сидел в отдалённой ложе, откуда мог слышать только голос артистов и видеть их беспокойные фигурки без какой-либо детализации.
Немного о публике. Я так и не понял кто эти люди и к какому сословию принадлежат. Молодёжи было очень мало. Преобладающий возраст 40+. Холодные сдержанные эстеты. Может быть, это потомки той самой московской интеллигенции, о которой повествуют роман и пьеса? Немного затравленные, немного испуганные, немного усталые, при этом элегантные и слегка высокомерные. На овации публика «Мастерской Фоменко» невероятно скупа. Это вам не театр Вахтангова, где восторженно хлопают после каждого чиха артиста. Рукоплескали всего три раза: перед антрактами и в финале. Зато безукоризненно воспитаны: никто не шептался, не юзал украдкой смартфон.
И всё-таки, спектакль вызвал у меня интерес к роману, а не отторжение к нему. И я надеюсь, что будут ещё дожди этим летом над моим имением, и я дочитаю книгу.
Когда спектакль закончился, на Москву опустилась ночь. Перескакивающий через лужи потомок московской и польско-украинской интеллигенции двигался к метро Кутузовская. О чём он думал? О романе, показывающем гибель интеллигенции? Нет, он с грустью думал о том, что его маленький театральный праздник закончился, последняя электричка ушла и придётся провести очередную ночь на Казанском вокзале: бодрствовать, думать о театре, литературе, своём месте в жизни страны, метаться среди спокойного, сладко и безмятежно спящего на скамейках русского народа.
P.S. Фото позаимствованы с официального сайта театра "Мастерская П.Фоменко" и блога izogradinka.