1 августа 1944 года московское небо расцветилось огнями очередного победного салюта. Столица 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий отмечала успехи войск 3-го Белорусского фронта, освободивших Ковно (Каунас). На следующие день офицеры, старшины, сержанты и рядовые 11-й гвардейской минометной бригады узнали, что всем им объявлена благодарность приказом Верховного Главнокомандующего. Это была высокая оценка слаженных и четких действий гвардейцев-минометчиков, нанесших грозный удар тяжелыми реактивными снарядами по врагу утром 29 июля в районе Милейчаны на подступах к городу.
Батареи реактивной артиллерии, имевшие на вооружении снаряды типа М-31, обладали огромной разрушительной силой и использовались на направлении главного удара для уничтожения крупных узлов сопротивления противника. Дивизионный залп по мощности превосходил более чем в три раза залпы такого же подразделения «катюш». Фугасные снаряды поражали живую силу во всех полевых укрытиях и наносили не только большой урон, но и оказывали сильное психологическое воздействие на врага. Пленные, впервые побывавшие в зоне разрывов реактивных снарядов, производили впечатление психически ненормальных людей. Они с ужасом заявляли, что от русских «ванюш» (это название прочно укрепилось за тяжелыми реактивными установками) можно сойти с ума.
Наибольшего успеха гвардейцы-минометчики достигали тогда, когда применяли залповый огонь дивизиона или бригады в целом. Но добиться этого было не просто. В отличие от маневренных «катюш» залпы снарядами М-31 производились не с боевых машин, а со специальных неподвижных пусковых установок, называемых рамами, или станками. На раму устанавливалось восемь снарядов весом по 95,5 кг каждый. Зарядка и перезарядка были возможны только на огневой позиции. На эти операции уходило около полутора часов.
В зависимости от времени года и характера местности на развертывание батареи в боевой порядок и подготовку к залпу требовалось от 6 до 10 часов. На первом этапе определялись координаты цели и ее размеры по фронту и глубине; рекогносцировочные группы выезжали в заданный позиционный район для выбора и привязки огневых позиций. Затем на огневые позиции перебрасывались материальная часть и боеприпасы. Установка рам (батарея имела 12 рам) и их зарядка осуществлялись в третьем этапе.
Трудоемким было и инженерное оборудование огневой позиции. Обязательно отрывались ровики под боеприпасы в 5—6 м от установок, оборудовались блиндажи и расчищались секторы для полета снарядов (позиция должна быть открытой для беспрепятственного старта реактивных снарядов). Танкоопасные направления прикрывались минами и расчетами ПТР. Особое внимание уделялось маскировке огневых позиций и подготовке подъездных путей.
Приказ о нанесении залпа по укреплениям гитлеровцев в районе Ковно 11-я гвардейская бригада получила 23 июля 1944 года. Командир бригады полковник П. А. Прудников поставил частям боевую задачу — подготовить залп к утру 25 июля и приказал провести рекогносцировку позиционного района, что в б км северо-западнее Крони. Гвардейцам предстояло совершить длительный марш и выйти в указанный район к 22 час. 30 мин.
После короткого отдыха 3-й дивизион самостоятельной колонной выступил в позиционный район и, успешно преодолев 40-километровый путь, начал развертываться в боевой порядок. Огневые позиции размещались на лесной поляне и имели скрытые подъездные дороги. Лесной массив маскировал их от наземного наблюдения со стороны противника.
В 800 м западнее протекал широкий, полноводный Неман — последняя крупная водная преграда на пути к Восточной Пруссии. Там советские саперы наводили переправу. И хотя была глубокая ночь, гитлеровские самолеты часто появлялись над ними и сбрасывали бомбы. В районе нашей позиции свистели осколки разорвавшихся вражеских авиабомб. Работать становилось труднее. Появились убитые и раненые.
Наша задача — подавить сильно укрепленный узел на левом берегу реки. Цель находилась всего лишь в 2.5 км от огневых позиций и хорошо просматривалась с НП командира батареи.
Тем временем подготовительные работы шли полным ходом. По заданному направлению мы разбили фронт батареи, прокопали трассу для установки сошников — специальных опор рам, врываемых в землю. Вскоре прибыли машины со снарядами, по 16 в каждой. К разгрузке их привлекался весь личный состав батареи, в том числе и офицеры. Реактивный снаряд вместе с упаковкой весил 110 кг, его переносили 2 человека. Трудиться приходилось с максимальной нагрузкой. Рано утром последовала команда: «Поднять рамы, снарядить установки!»
И снова закипела работа. Один из ответственных этапов в подготовке залпа — укладка снарядов на направляющие. Они укладывались вместе со специальной укупоркой, которая выполняла двойную функцию: являлась тарой при транспортировке, а при залпе — направляющей; внутри ящиков были металлические полозья, по которым скользил стартующий снаряд. Прежде чем положить их на направляющие, выбивались планки, удерживающие снаряды, проверялась исправность стабилизаторов; внимательно осматривалась вся внутренность укупорки — не осталось ли чего постороннего. Даже малейшая небрежность могла привести к тяжелым последствиям. Достаточно было не выбить хотя бы одну из многочисленных планок — и реактивный снаряд мог утащить в воздух всю установку.
После того как снаряды уложили на установки, расчеты придали им заданный для стрельбы угол возвышения. Электрики-подрывники Бурлаков, Верхошинский, Вещунов, возглавляемые электротехником лейтенантом А. М. Милюдиным, подключили электросети к снарядам. Когда подготовка к залпу уже заканчивалось, вдруг поступила команда — открытие огня переносится на неопределенное время.
Три дня прошли в томительном ожидании. Наконец на рассвете 29 июля 1944 года стало известно о времени начала артиллерийской подготовки. 3-й дивизион был назначен «сигнальным» и должен дать залп в 8 час. 15 мин.
За 45 минут до открытия огня помощники командиров огневых групп начали ввинчивать взрыватели. Электрики еде раз проверили электросети. Все готово, осталось снять только колпачки. Без них взрыватели становятся крайне опасными. Тончайшая пленка, не защищенная предохранителем, может среагировать на любой, даже легкий удар. Обычно колпачки снимали командиры огневых групп. Эта операция проводилась непосредственно перед залпом.
— В укрытие!
Весь личный состав занял места в ровиках. Лейтенант Милюдин подключил электросеть к подрывной машинке. Наконец поступила команда «Огонь!». Первый поворот рукоятки — и серия реактивных снарядов взвилась ввысь, оставляя за собой огненные шлейфы. Новый поворот — вздрогнули установки, и еще одна партия «головастиков» стартует по направляющим. Через три минуты установки опустели, только ящики напоминают о том, что здесь покоились мощные ракеты. В грохоте артиллерийской канонады слышны разрывы наших PC. С наблюдательного пункта сообщили, что цель накрыта. Радостная весть моментально облетела всю батарею...
Еще не раз гвардейцы-минометчики показывали в боях с врагом высокое воинское мастерство и героизм, хотя из-за особенностей нового оружия почти никогда не встречались с противником в открытом поединке лицом к лицу. Их героизм проявлялся в готовности выполнить свои задачи п любой обстановке и к установленному сроку нанести удар. Но были случаи, правда, очень редкие, когда приходилось вести огонь чуть ли не на глазах прорвавшихся гитлеровцев. Так, например, доблесть проявили солдаты и офицеры второй батареи 3-го дивизиона нашей бригады 11 февраля 19-15 года в боях за город Цинтен (30 км южнее Кенигсберга). Ночью батарея развернулась на заранее определенной огневой позиции в открытом поле для нанесения огневого удара по укреплениям врага. Гвардейцы работали почти в полной темноте и к рассвету были готовы произвести залп. Маскировочные сети скрыли установки от наблюдения с воздуха.
Когда командиры огневых групп уже начали снимать колпачки со взрывателей и подключать электросети, из-за леса неожиданно появились самоходки противника и открыли огонь. Последние колпачки воины снимали в момент, когда на огневой позиции рвались снаряды. Каждая секунда была дорога.
Лейтенант Милюдин, ответственный за пуск, торопил гвардейцев. Любой случайный осколок мог вызвать взрыв реактивных снарядов, и тогда погибли бы все люди, а батарея не выполнила задачу. Несмотря на большую опасность, воины действовали быстро и расчетливо. Как только прозвучал доклад «готово!», Милюдин повернул рукоятку подрывной машинки. Первые двенадцать PC сорвались с направляющих и устремились ввысь. Все помыслы огневиков сосредоточились на одном — успеет ли батарея выпустить все снаряды или гитлеровцам удастся разбить установки. Вскоре новая серия ракет устремилась на укрепление врага.
В этот момент разорвавшийся на огневой позиции вражеский снаряд нарушил электросеть. Электрики-подрывники Вещунов, Шмелев, Кадушкин выскочили из ровиков и мгновенно исправили повреждения. Еще одни поворот рукоятки подрывной машинки — и снаряды снимаются с направляющих. Батарея живет! От новых разрывов вышла снова из строя электросеть. Убит осколком лейтенант Милюдин, погибли и другие боевые товарищи. Оставшиеся в живых электрики бросились к установкам и успели подключить запасную электросеть. Все 96 ракетных снарядов были выпущены по заданной цели. Самоходки же не прошли — их остановили противотанковые пушки соседней части. Атака враги была сорвана. Наша батарея с честью выполнила задачу: позже стало известно, что реактивные снаряды легли точно и уничтожили укрепления неприятеля.
...Закончилась война. В разных концах страны живут ветераны нашей 11-й гвардейской Краснознаменной Кенигсбергской тяжелой минометной бригады: командир батареи Г. И. Ковыба — в Краснодаре, орудийный номер П. И. Курзанов — в Воронежской области, электротехник К. И. Андрюшин — в Волгограде. Все они отлично работают и принимают активное участие в военно-патриотическом воспитании молодежи. Особенно часто гвардейцы выступают накануне праздников Дня Победы и Дня ракетных войск и артиллерии. С гордостью и любовью рассказывают ветераны юношам и девушкам о прославленных «катюшах» и тяжелых реактивных установках — предшественниках современного ракетного оружия.
Кандидат исторических наук капитан запаса М. КОЛОДИЦКИЙ (1973)