Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 205 часть 12
До конца рабочего дня Татьяна Ширяева витала в облаках, мечтая о будущем, которое непременно теперь будет светлым и хлебным.
«Домой приду, Ленке строго-настрого накажу, чтобы она всё, что видит во сне, в общую тетрадку подробно записывала. А я потом всё сама внимательно буду перечитывать и прогнозировать за определённую сумму. Ленке, правда, про это лучше молчать, а то она доверять мне перестанет. Лишь бы только мысли мои она не услышала. На всякий случай я себя контролировать буду и, глядя на неё, говорить: «Доченька моя! Красавица моя!» Её такое обращение сразу в краску бросает, и она теряется. Ничего, приспособлюсь! Мне, главное, из нищеты выбраться, а с её-то талантом это не трудно. Гада́лки вон за гадание деньги берут и живут припеваючи. А чем я-то хуже? Раз уж родила я её, то и польза мне от этого какая-то должна же быть? Должна!» — решила Татьяна, и глаза её заблестели от предвкушения лёгких денег в ближайшем будущем.
Её размышления прервала руководитель конструкторской группы Савицкая:
— Татьяна, ты домой-то пойдёшь или тут останешься?
— А что, уже пора, что ли, Галина Владимировна? — спросила Ширяева невпопад, глядя на своих коллег, собирающихся домой.
— На часах без пяти пять, но ты можешь остаться и ещё поработать, — пошутила она. — Я смотрю, ты потихоньку втягиваться начала.
— Ой, и правда пора! — взглянув на часы, всполошилась Татьяна. — А за добрые слова вам большое спасибо! Кто ко мне с добром, к тому и я так же.
— И правильно: по привету и ответ! — улыбнулась Савицкая и шепнула ей на ухо. — Наша-то Семёнова в Москву собралась.
— Зачем?
— Хочет Высоцкого в последний путь проводить. Командировка в министерство как раз подвернулась.
— Во даёт! А откуда она знает, где с ним прощаться будут?
— Как где? В Театре на Таганке. Где ещё-то?
— А-а, разве что! Ну, я, конечно, Высоцкого уважаю, но не так, чтобы сломя голову в Москву мчаться, чтобы его проводить.
— Ты потише, Татьяна. Потише. А то донесётся до неё, а она баба с характером, — предупредила её Савицкая. — Хочет проститься с Высоцким, так это дело её.
— Да я так-то не против. Я бы и сама с ней рванула, если бы в командировку меня с собой взяла. Там, считай, весь свет соберётся.
— Что да, то да. Все артисты точно съедутся, даже и гадать нечего.
— Интересно, а Леонид Филатов там тоже будет?
— А тебе-то какая разница?
— Нравится он мне. Как «Экипаж» с ним посмотрела, так он из головы у меня не выходит, — неожиданно разоткровенничалась Ширяева.
— Ну ты даёшь, Тань! Четверых родила, а о Филатове думаешь.
— Так я же только думаю, а встретиться-то мне с ним не судьба, — произнесла она с грустью, взяла сумочку и пошла за Савицкой.
На лестничном марше им навстречу попалась Семёнова. Она поднималась по ступенькам и чуть слышно напевала:
— Я несла свою беду-у
По-весеннему-у по льду-у.
Надломился лёд, душа-а оборва-а-лася-а.
Камнем под воду пошла-а,
А беда-а — хоть тяжела-а —
А за острые края-а задержа-а-ла-ся-а*…
Проходя мимо них, она, прощаясь, махнула рукой, продолжая петь:
— И беда с того вот дня
Ищет по свету меня…*
Татьяна оглянулась ей вслед и сказала Савицкой:
— Чего это с ней?
— По Высоцкому страдает.
— Как бы куку́ха у неё не поехала, — обеспокоилась Ширяева за руководителя конструкторского бюро. — Надо уж было мне молчать про него, она бы, глядишь, и не прознала про его кончи́ну.
— Ну как же бы она не прознала-то? Он же гений вселенского масштаба!
— Прямо уж и вселенского? — усомнилась Татьяна.
— Может я и громко сказала, но утрата для нашего Советского Союза точно невосполнимая. Толпы народа придут к Театру на Таганке, если в новостях объявят.
— А если не объявят?
— Всё равно придут. «Голос Америки» почти все слушают, так что, шило в мешке не утаишь.
— Как бы мне-то в Москву попасть?
— Не выдумывай, Тань. Что ты там в Москве-то потеряла?
— Терять не теряла, а вот нашла бы свою судьбу точно.
— Ванька-Самовар — твоя судьба! — резко ответила ей Савицкая. —За него и держись. А то и журавля не поймаешь и без синицы останешься. У Филатова таких, как ты, вагон и маленькая тележка.
Татьяна фыркнула от обиды и немедля возразила:
— Таких, как я, у него точно нет! Я одна единственная и неповторимая.
— Ну-ну! — с ухмылкой проговорила Галина Владимировна.
— Да была бы моя воля, то я бы и его в два счёта охмурила, — похвасталась она. — У меня в этом деле феноменальный талант.
— Чудная ты, Тань! Лучше бы у тебя в чём-то другом талант проявился.
Они прошли через проходную и расстались. Татьяна спустилась с крыльца. Глазами она нашла Ивана, поджидающего её на мотоцикле. Он, разглядев её в толпе заводчан, улыбнулся и радостно помахал рукой.
Татьяна, увидев его зубы, цвета слоновой кости, сразу брезгливо сморщилась и подумала: «Самовар он и есть самовар. И самоваром останется».
Подходя к мужу, она с надрывом пропела:
— Кто из них сказал ему,
Господи-и-ну моему-у,
Только вы-ы-дали меня-а, проболта-а-лися.
И, от страсти сам не свой,
Он отпра-а-вился за мно-о-ой,
А за ним беда с молво-о-ой привяза-а-лися-а...*
Иван почувствовал, что жена ему не рада, и обеспокоился:
— Что с тобой, Зай?
— Что-что, — огрызнулась она, — Высоцкого больше нет, да ты ещё в душу лезешь.
— Его-то нет, но ведь я то есть!
— Нашёл, тоже мне, с чем сравнить: кто ты, а кто он…
— Так и ты не Марина Влади.
Пояснение:
Слова из песни «Беда» * В. Высоцкого
© 25.07.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 205 часть 13 Два сапога пара будет опубликовано 27 июля 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓