В предыдущей статье мы с вами рассмотрели события 20 февраля 1814 года, когда русские войска разбили французские части под командованием генерала Мориса Жерара и вошли в пригороды крупного, стратегически важного города Труа, что расположен в 150 километрах от Парижа. Особенно хорошо проявили себя русские егеря и тобольцы под командованием прославленного русского полководца Евгения Виртембергского.
И мы с вами продолжаем внимательно следить за развитием событий.
*
*
Итак, на дворе у нас 20 февраля 1814 года. Французский генерал Жерар, как мы с вами уже знаем, отвёл свои войска за реку Сена, занял переправу и укрепился в городе Труа.
Союзники мало-помалу начинают охватывать Труа с трёх сторон, желая взять город в полукольцо. Однако эта задача не из лёгких: город огромный даже по нынешним временам.
*
По правому берегу Сены к городу подходят русские войска хорошо уже нам с вами известного Евгения Виртембергского и часть корпуса баварского генерала Карла Филиппа фон Вреде. А по левому берегу Сены подошли германские войска наследного принца виртембергского.
Французский генерал Жерар решает выиграть время и обмануть русских. Он отправляет в русский штаб парламентёра с заданием любой ценой убедить русских, что Жерар покинет Труа без боя, нужно только дать ему немного времени. «Немного времени», по мнению Жерара, это шесть-восемь часов, но чем больше, тем лучше. По усмотрению парламентёра на месте можно и «поторговаться», продлив и это время.
Французский парламентёр прибыл в русский штаб к командующему Евгению Виртембергскому и после скоротечных формальностей приступил к делу.
— Господа, — начал парламентёр, обратившись к Евгению Виртембергскому и офицером штаба. — Генерал Морис Этьен Жерар не желает кровопролития и в качестве жеста доброй воли покинет город Труа и уведёт все свои войска по дороге на запад. Но вы понимаете, на организованный отход таких сил нужно время. Не менее двенадцати часов, господа, нужно, чтобы полностью покинуть столь крупный город как Труа со всеми парками, обозами, лазаретами и прочим. Генерал Жерар надеется на ваше понимание и благоразумие. Это всё, господа.
Парламентёр замолчал.
Евгений Виртембергский не ответил, он как будто задумался, не спеша начал прохаживаться по кабинету. Он молчит, даже не смотрит на парламентёра. Со стороны совершенно непонятно его настроение. О чём же он сейчас думает и что же он ответит...
Парламентёр ждёт, пристально смотрит в лицо русского генерала. В голове стучит мысль: «Ну, же, генерал. Заглотни наживку. Соглашайся».
Евгений Виртембергский как будто не замечает ни парламентёра, ни присутствующих офицеров, будто никого и нет в кабинете. Офицеры, кстати говоря, тоже молчат и ждут, что скажет командующий. Возможно, Евгений Виртембергский намеренно игнорирует собеседника. Парламентёр же глаз не сводит с Евгения Виртембергского и поворачивается всегда лицом к нему, словно стрелка компаса за магнитом.
«В качестве жеста доброй воли, — повторил про себя Евгений Виртембергский, — глупее формулировки трудно даже придумать. С каких это пор на войне враги делают друг другу подарки и уступки в качестве жеста доброй воли. Что за бред. Нет. Здесь какая-то хитрость. Зачем Жерару нужно время? Двенадцать часов. Солидный срок. За это время можно подтянуть целый корпус и укрепить город. Да. Если Жерар с милой улыбкой говорит: "Мы вам хотим сделать подарок", то на самом деле он готовит что-то нехорошее».
— Полчаса! — Вдруг резко и громко буквально выкрикнул Евгений Виртембергский, резко обернувшись к парламентёру.
— Что полчаса? — выкатил глаза от такой неожиданности и удивления парламентёр.
— Я даю вам полчаса, что бы убраться из города и спасти своих солдат. Через тридцать минут я начинаю наступление и тогда, поверьте мне, пощады не будет никому. Ступайте, разговор окончен!
Парламентёр, не проронив более ни слова, спокойно развернулся и стараясь сохранять достоинство, вышел из кабинета. Офицеры добродушно переглянулись. Они явно остались довольны решением командующего.
На самом деле парламентёр дворянин и не привык к такому обращению. Сейчас он считает себя страшно оскорблённым и униженным. А впереди ещё доклад Жерару.
«Что этот русский о себе возомнил, что он себе позволяет. Полчаса. Он ещё пожалеет», — размышляет парламентёр выходя из штаба и направляясь к своему коню. Сопровождающий его солдат равнодушно наблюдает за происходящим, хотя недовольное выражение лица парламентёра он уловил, но ни произнёс ни слова, посчитав, что какие-либо вопросы сейчас неуместны, это может ещё больше разозлить парламентёра.
Вскочив на коней, оба ускакали прочь.
*
Парламентёр доложил о встрече генералу Жерару. Как он и ожидал, после доклада Жерар словно впал в ступор.
— Что?! Он дал мне полчаса, чтобы я убрался из города? Он так и сказал? — почти выкрикнул Жерар.
Генерал как будто не верит своим ушам. Лицо его покраснело как помидор. Видно было, что он кипит от гнева. Серое вещество буквально кипит внутри. Если бы его голова была паровым котлом, она, наверное, взорвалась бы.
Парламентёр стоит перед генералом и желает лишь одного: скорее уйти подобру-поздорову. Лишь бы генерал не сорвал свой гнев на нём, думает парламентёр. Этого ещё не хватало. От дворянской гордости не останется и следа. Что за жизнь.
Генерал сжал кулаки от гнева. Пыхтя и ругаясь себе под нос, генерал вышел на улицу, придрался к караульному по пустяку и вдруг с ходу заехал кулаком солдату в лицо. Удар был несильный. Конечно, генерал не вкладывался. Это был скорее срыв. Солдат отшатнулся, опешил, вопросительно посмотрел на генерала, но быстро выпрямился по стойке смирно, чуть выставив вперёд другую щёку, показывая всем своим видом, что готов принять ещё удар, да что там, и не один. Генерал, однако, посмотрев на солдата слегка виновато, похлопал того по плечу, отвернулся и пошёл куда-то по своим делам.
В это время заухало над городом, загрохотало То заработали русские гаубицы и мортиры. В городе то там, то здесь, начали разрываться бомбы. Несколько взорвались совсем недалеко от штаба Жерара. Хотя полчаса ещё не прошло, но Евгений Витрембергский как будто напоминает Жерару:
Полчаса!
Возможно, будь у Жерара достаточно сил и времени, он бы организовал достойную оборону города, но сейчас он в глубоком раздумье. Эти часы, что он пытался выторговать у русских, дали бы ему возможность укрепиться, подтянуть дополнительные силы. Но сейчас у него нет ни времени, ни сил, чтобы противостоять русским.
«Что же делать?» — думает Жерар.
В самом деле, положение для Жерара тяжёлое и незавидное. Как бы вы поступили, дорогие товарищи, на месте генерала Жерара? А как поступит сам Жерар, мы узнаем с вами, дорогие мои товарищи, в следующих статьях, а на сегодня заканчиваем...
>Предыдущая статья<, дорогие товарищи.