— Да почему сразу «пошёл вон», Вера? — возмутился Игорь, когда жена указала ему на дверь. — А выслушать человека! Понять причины! Выяснить, в конце концов, почему я поступил именно так, а не иначе! Это тебе в голову не приходило? Сразу «собирай вещи и уматывай»? Откуда в тебе это? Ты ведь жена моя!
— Во-первых, не сразу, — ответила Вера. — Я терплю твои похождения уже больше семи лет. А слушать твои оправдательные речи... Не хочу.
— Почему не хочешь?
— Мне уже неинтересно, почему ты не ночуешь дома по несколько дней.
— А почему неинтересно, не задумывалась?
— Нет.
— Плохо, что не задумывалась. Я ведь тебе не чужой человек. Муж, какой-никакой. Отец твоего ребёнка.
— Можешь считать, что с этого момента ты мне больше не муж.
— И так спокойно об этом говоришь?
— А потому что уже всё, Игорь!
— Что «всё»?
— Перегорело. Настолько, что… Ничего к тебе не испытываю. Ни плохого, ни хорошего. И любовь давно прошла, и злость закончилась. Ничего нет. Пустота. Поэтому и говорю спокойно.
— Ты что, серьёзно приревновала меня к этой женщине? Ну, это смешно, Вера! Право, смешно. Уверяю тебя.
— Ой, Игорь. Не начинай. Всё уже сказано. И мне теперь абсолютно всё равно с какой ты женщиной. С этой или с другой какой-нибудь.
— Значит, всё-таки, приревновала.
— Думай, что хочешь.
— Да у меня с ней и не было ничего. Так... Увлёкся слегка. И что? Сразу собирай вещи и проваливай? Так, что ли
— Я не хочу, чтобы...
— Между прочим, Вера, ты сама виновата. От хороших жён мужья не бегают.
— Пусть так. Я виновата. Если тебя это утешит.
— Да услышь меня наконец! При чём здесь я? Когда речь идёт о тебе! Неужели не понимаешь, что сейчас происходит? Неужели до тебя не доходит, что я не оправдываюсь и не прошу прощения, разговаривая с тобой?
— А чего ты делаешь?
— Я жду, Вера.
— Чего ждёшь?
— Жду, когда же, наконец, в тебе проснётся совесть.
— Устала тебя слушать. Пошла спать.
— Нет, Вера! Я хочу, чтобы ты послушала. Ты не должна вот так сдаваться и опускать руки. Не забывай, что ты в первую очередь жена моя. Я понимаю, что это трудно. Быть женой такого человека, как я. Но когда ты выходила за меня замуж, о чём думала?
— Я думала, что ты — честный человек... Что тебе можно доверять... Что в трудную минуту я могу на тебя положиться...
— Да что же ты такое говоришь-то. А?! Ну, сама послушай... Неужели самой не смешно? Думала она! Честный человек. Кто? Я? Положиться. Доверять. Опомнись, Вера. Да с какой стати?
— С такой, что...
— Это всё, не более чем красивые слова. И за те семь лет, что мы вместе, я уже много раз их слышал.
— Что слышал? Что я...
— Даже не начинай, Вера. Ничего нового ты мне уже не скажешь.
— Я и не собираюсь. Потому что такие понятия, как честность и верность, тебе не известны. Это не про тебя, Игорь.
— Правильно говоришь. Не про меня. А почему, не задумывалась?
— Задумывалась. Потому что ты...
— Я?! — воскликнул Игорь, хватаясь за голову. — Ну, конечно. Я один во всём виноват. А вот что ты сама сделала, чтобы я стал честным, верным, надёжным? А? Что? Молчишь? Палец о палец не ударила, чтобы хоть что-то изменить во мне к лучшему. На что надеялась? Что я сам превращусь в такого человека? Да?
— Я думала, что...
— Нет, Вера! — решительно воскликнул Игорь. — Ничего ты не думала. Потому что была уверена, что всё образуется само собой! И я вдруг, ни с того ни с сего, стану другим человеком! Верным, честным, надёжным. Да? Так думала?
— Когда мы с тобой познакомились, я не знала, что...
— Не знала или не хотела знать? — поспешил спросить Игорь. — Молчишь. Правильно. А что здесь можно сказать. Только молчать.
— Я не молчу, а...
— Ты, как страус, Вера, спрятала голову в песок, и всё. Дескать, твоя хата с краю, и знать ничего не хочешь. А то, что я в результате за эти семь лет превратился не пойми в кого, это тебя уже не волнует? Пусть теперь с этим разбирается другая. Тебя даже не волнует, кто эта другая. Сама сказала. Тебе безразлично. Тебе всё равно. Любая. Попользовалась мною и пошёл вон.
— Игорь, то что ты сейчас говоришь...
— Что Игорь? Ну, что Игорь? Все эти семь лет я только и делал, что ждал, ждал и ждал. Ну, когда же? Ну, когда же? Ну, когда же она, наконец-то, обратит на меня своё внимание, перестанет полагаться на авось. И возьмётся, наконец, за моё воспитание.
— Я пыталась, но ведь...
— Пыталась она. Значит, плохо пыталась! Если в результате теперь вот что получается!
— Когда у нас родился ребёнок, я...
— Вот все вы женщины такие. Чуть что, так сразу ребёнком прикрываетесь. Не я, мол, виновата. Ребёнок! А как после этого будешь смотреть в глаза моей мамы? Что ей скажешь?
— Найду что сказать?
— Что? Что когда выходила за меня, не знала, какой я? Это скажешь?
— Я скажу, что...
— Была уверена, что вся необходимая воспитательная работа со мной уже проведена? Да? Это скажешь моей маме? И упрекнёшь её в том, что она не достаточно хорошо меня воспитывала? Да?
— Считаешь, что...
— Да, Вера. Я считаю, что воспитанием мужа должна заниматься жена. И только жена. А не его мама.
— И поэтому...
— И поэтому, ещё не поздно всё исправить. Предлагаю начать с завтрашнего... Нет. Не с завтрашнего. Начнём со следующей недели. Сегодня у нас что? Четверг? Замечательно. Я на три дня уеду, а в понедельник вернусь. Правильно? И мы начнём всё с чистого листа. Но только теперь уже, Вера, всё должно быть серьёзно. И никакие поблажки больше не допустимы.
— Поблажки? Не поняла, о чём ты?
— О воспитательной работе, Вера. Вот о чём. Которую ты вела из рук вон плохо.
— Объясни.
— Легко. Ты должна... Нет, не так. Просто обязана сделать всё от себя зависящее, чтобы меня не тянуло к другим женщинам. Понимаешь?
— Понимаю.
— А что для этого надо, Вера, ты знаешь?
— Что?
— А я тебе расскажу. Надо, чтобы я каждый день чувствовал себя в нашем с тобой доме желанным. При любых обстоятельствах. Как бы трудно тебе не было. Независимо от того, что я делаю и как себя веду. Даже если тебе что-то не нравится во мне, всегда должна оставаться любящей женой. И терпеть, терпеть, терпеть меня. Несмотря ни на что. Несмотря ни на какие трудности. Тогда только и можно на что-то рассчитывать. Понимаешь?
— Не совсем.
— Например, я, вот, как сегодня, вернулся домой после нескольких дней отсутствия. А тебе всё равно. Вроде как ничего не замечаешь. Даже не вроде, а вообще не замечаешь. Как будто ничего и не было. Ласковый взгляд, вкусный ужин. И никаких провокационных вопросов, Вера. Боже упаси. Пойми, Вера, ведь если я буду каждый раз возвращаться именно в такую тёплую домашнюю атмосферу, буду видеть в тебе всегда только ласковую, нежную, добрую, молчаливую, заботливую, закрывающую на всё глаза жену, мне ведь не нужны будут тогда другие дома и другие женщины. Правильно?
— Уверен?
— А ты сомневаешься?
— Я не сомневаюсь, а...
— А давай попробуем, Вера. В самом деле, ну что мы теряем? Ну, выгнать-то меня всегда успеешь. Это твоя квартира, я здесь даже не зарегистрирован.
— Говоришь, на всё закрывать глаза, и в любых ситуациях оставаться доброй, нежной, ласковой? — спросила Вера.
— Я понимаю, — ответил Игорь, — что это не так просто. Но... Как бы тебе это объяснить? Только подумай, что получим в результате! И вот эта самая конечная цель и должна тебя вдохновлять. Понимаешь?
— Понимаю.
— Значит, согласна начать всё с чистого листа?
— Согласна. А почему нет?
— Чего-то, Вера, уверенности в твоём голосе не слышу. Откуда это «почему нет»? Должно быть одно уверенное «Да!». Тогда только можно рассчитывать на успех.
— Я поняла.
— Но учти, будет непросто.
— Учту.
— Может пройти немало лет, прежде чем я наконец-то стану тем, кем ты хочешь меня видеть. Готова ли терпеть, скажем, — Игорь задумался, — ещё лет десять?
— Лет десять?
— Да.
— А меньше нельзя?
— Куда же меньше, Вера. Я и так по минимуму. Смотри сама. Мне сейчас 45. Тут, как хочешь, а меньше десяти никак.
— Ну, если меньше никак.
— Никак, Вера. С 45 до 55 — это ведь самый опасный возраст. Можно, конечно, рискнуть и постараться стать порядочным человеком раньше. Годика на два, например. Но... Скороспелый результат может оказаться ненадёжным. И тогда придётся всё начинать сначала. А после мы сами себя упрекать станем. Что не потерпели каких-то два года. Поспешили и тем самым разрушили своё счастье.
— Я поняла, — уверенно сказала Вера. — Десять, так десять. Чего уж тут. Потерплю
— Вот и славно, — обрадовался Игорь. — Уверяю тебя, Вера, не пожалеешь.
Игорь посмотрел на часы.
— О-о, как быстро время бежит, — сказал он. — Заболтался я с тобой, Вера. А ведь меня ждут. Значит, как договорились? До вечера понедельника?
— До понедельника, — ответила Вера.
«Десять лет, — думал Игорь, выходя из подъезда, — у меня впереди десять долгих, счастливых лет».
А в понедельник вечером Вера не пустила его. Она вынесла из квартиры чемодан с его вещами и сказала, что передумала.
— Как передумала? Вера? Да что же ты такое говоришь. Неужели передумала делать из меня порядочного человека? Сама после этого не сможешь спокойно жить. Тебя совесть мучить будет. А что скажешь нашему ребёнку?
— Нет, нет, — ответила Вера. — Честного человека я из тебя всё же сделаю. Обязательно сделаю. Но не сейчас.
— Не сейчас?
— Чуть позже.
— Когда же?
— А через десять лет и начнём.
— Когда? — с ужасом произнёс Игорь.
— А когда тебе 55 исполнится, так сразу и начнём, — ответила Вера.
— Зачем же откладывать, Вера? Тем более, на столь длительный срок. Я уже сейчас хочу стать хорошим человеком. А через десять лет — кто его знает?! Может, желание и пройдёт. Ты понимаешь, чем рискуешь?
— А ты сделай так, чтобы желание не пропало, — ответила Вера.
— Это невозможно!
— Возможно, Игорь. Я знаю. Другое дело, что трудно. И, как ты сам недавно говорил, не так просто. Но... Как бы тебе это объяснить? Только подумай, что получишь в результате! И вот эта самая конечная цель и должна тебя вдохновлять. Понимаешь?
— Понимаю, но...
— А чтобы тебе легче было, мы разведёмся.
— Разведёмся?
— Ну, да. И я подам на алименты.
— И десять лет я буду платить тебе алименты? А жить с мамой? Вера... Это жестоко. На что обрекаешь меня? Подумай сама!
— Десять лет пролетят быстро; не успеешь оглянуться, — произнесла Вера и закрыла дверь.
(Михаил Лекс. 05.08.2023) Буду рад Вашим лайкам, репостам и комментариям. Подписка сделает Вас ближе к новым рассказам )))