— Двадцать лет назад такой же подонок как ты изнасиловал ее дочь. Ей тридцать шесть лет, у нее нет семьи, и она до сих пор на учете в псих диспансере. Мария Яковлевна обязательно пойдет свидетельствовать против тебя, — твердо добавила Оля,
Часть 7
Через три дня после события вернулся в город Ярослав. И вот где была проблема для Оли. Маме с папой синяки объяснила легко, потому что наличие таковых на теле в большом количестве показывать не пришлось, а про пару штук на лице сказала:
— С Машей Коломиной сцепились.
Мама знала о взаимной неприязни своей дочери и ее однокурсницы. Все остальные вопросы отпали сами с собой.
Но как объясниться с Ярославом? Оттягивать встречу, или встретиться, но без интимных отношений? И Оля решила сказаться заболевшей, причем серьезным инфекционным заболеванием, и даже в институт не пошла. Пришлось конечно договариваться еще и с мамой. Оля придумала себе отравление, специально бегала часто в туалет, подмазала голубыми тенями синяки под глазами, хотя в этом и не было особой нужды, синяки были натуральные, оставленные Андреем, взлохматила волосы. В общем, театр удался.
Но не тут-то было! Ярослав звонил каждый вечер, разговаривали подолгу, но через три дня парень не выдержал, и в квартире Оли в десять утра раздался звонок. Ольга в ужасе увидела в глазок Ярослава. Его правда не было видно из-за огромного букета роз, но нетрудно было догадаться, что это был он. Оля заметалась по квартире. Ярослав звонил упрямо.
«Что делать? Он точно знает, что я дома, не открыть нельзя!» — Ольга была в отчаянии. Трель лилась без остановки, очень настойчиво. Ярослав начал стучать в дверь, Оля медлила.
Мария Яковлевна открыла створку.
«Все, о ужас! У старушки есть ключ от нашей квартиры, сейчас она заволнуется, она тоже точно знает, что я дома, и откроет дверь. Позор! Нет уж лучше открыть самой», — все эти мысли мгновенно пронеслись в голове девушки, она подскочила и распахнула дверь, кинулась к Ярославу в объятия, забыв о том, что у нее «паротит». Мария Яковлевна деликатно, ничего не спрашивая, притворила свою дверь.
Зашли в квартиру, Ярослав трепетал, ничего нельзя было предотвратить, все состоялось. И вот тут-то он и стал замечать уже практически сошедшие, но еще хорошо заметные синяки и царапины. А еще у Оли были красивейшие миндалевидной формы длинные ногти — все девочки и даже мама завидовали. Ярослав, увидев все эти синяки, схватил Олину кисть, ногти сострижены под корень. Сложив дважды два, он выдохнул вопрос:
— Кто? — кулаки его сжались сами с собой.
Он вскочил с дивана и стал быстро одеваться.
— Мне сон плохой неделю назад приснился. Мне никогда не снятся сны, а тут вдруг приснился, я в холодном поту вскочил, значит не зря.
Оля стала плакать:
— Ярослав, пожалуйста, я тебя умоляю. Не надо, не ходи к нему. Я не скажу тебе, где он живет, ты его не найдешь, — Оля стала цепляться за Ярослава, пытаясь его удержать.
Но он был непреклонен. Узнать, где живет насильник не составляло труда.
Через два дня Ярославу было предъявлено обвинение в избиении гражданина Колокольцева Андрея, девятнадцати лет от роду. Ярослава взяли под стражу и поместили в СИЗО. Ольга в тот же день пришла к Андрею домой. Открыл дверь сам, значит жив и здоров. Оля очень боялась увидеть тяжелые телесные повреждения, и тогда крышка, но и в этом случае Ярославу светил срок. Лицо Андрея было побито примерно также, как лицо Оли им же самим.
— Чего приперлась? — грубо остановил он ее на пороге.
— Забери заявление, — твердо сказала Оля.
— С чего бы? Твой спортсмен меня покалечил.
— Ровно также, как ты меня, — тихо ответила Оля. — Забери, — повторила она.
— Нет! — ответил подонок.
— Я не хочу вражды, но, если ты не заберешь свое, я напишу на тебя. Сядете вместе, только у него статья хорошая, правильная, и репутация на зоне будет соответствующая, а у тебя будет поганая. Знаешь, наверное, что бывает с такими как ты в тех местах?
Андрей криво усмехнулся:
— Ох, и дура же ты, Арефьева! У меня полподъезда свидетелей. Твой Ромео меня на лестничной клетке чуть не покалечил. Все слышали и видели. А у тебя есть свидетели? — усмехнулся гад.
— Есть, — тихо ответила Оля, — Мария Яковлевна, — добавила она.
Андрей рассмеялся:
— Эта старуха? Ох, как я сомневаюсь, что она пойдет свидетельствовать против меня.
— Пойдет. Двадцать лет назад такой же подонок как ты изнасиловал ее дочь. Ей тридцать шесть лет, у нее нет семьи, и она до сих пор на учете в псих диспансере. Мария Яковлевна обязательно пойдет свидетельствовать против тебя, — твердо добавила Оля, развернулась и пошла вниз по ступенькам.
— Эй, Арефьева, ты куда? Заберу я, заберу. Подожди, не дури, ты куда…
Заявление Андрей забрал в тот-же день, заплатив штраф за клевету и еще за что-то. Ярослава выпустили сразу же.
Свадьбу играли через три месяца. Счастливее Ярослава и Оли трудно было найти людей, да и сейчас это счастье живет уже почти тридцать семь лет.
Татьяна Алимова
Сейчас читают на канале