Несколько заметок о фильме и не только...
Пока пишу вторую часть «Старения классической философии» решил сделать небольшое отступление по поводу, затронутого в вышеупомянутом эссе, марксизма.
Прочитал несколько раз манифест коммунистической партии Карла Маркса и Фридриха Энгельса в попытке разглядеть, вслед за светочами научного коммунизма, предпосылки, приводящие пролетариат к прогрессирующему гегемонизму. Он задавлен непосильной работой, так, что и на семью времени не остаётся; он является, всего лишь, придатком машины; его материальное положение становится всё более и более плачевным; он становится паупером, и вдруг, в конце раздела «буржуа и пролетарии», делается вывод о неизбежности его победы. Как бы это могло случиться?
Ответ, в первую очередь, и на мой взгляд, заключается не в том, что пролетариат сам в себе заключает некую прогрессивность (имманентно), а в том, что этот, становящийся всё более многочисленным, общественный класс, можно было бы использовать в качестве инструмента захвата власти и установления прочной диктатуры. Кто его хотел использовать как инструмент? Так как вторая часть манифеста называется «пролетарии и коммунисты», то становится абсолютно ясно — кто.
Манифест коммунистической партии не был идеей, выработаной представителями пролетариата. Он был написан выходцами из мелкой буржуазии, имеющих, благодаря деньгам, и образование и досуг, что позволяло им заниматься философскими изысканиями, и выдвигать передовые социальные идеи. То есть, манифест возник в среде интеллигенции и её сознательными усилиями. Возникнуть в среде пролетариата такой труд не мог.
Не мог тогда: в середине XIX века; не может и сейчас — в начале XXI-го. Почему? Потому, что социальное учение есть область гуманитарного знания, предполагающая, что человек постоянно погружён в культуру — культивирует себя. Все кто тесно общается с пролетариатом знает: культурный человек в среде пролетариата редок. А если он туда и попадает, то старается из этой среды вырваться, так как культура более обширная область бытия, чем техника и производство.
Так какой же прогресс должен, исходя из своих затаённых потенций, двигать пролетарское общество после его победы над буржуазией? Что в марксизме считалось мерилом прогресса?
Мне-то кажется, что основополагающим, для человеческого существа, является прогресс культурный. Культура - это та область человеческого бытия, где два его аспекта - духовный и физический, сожительствуют вместе, дополняя и обогащая друг друга. Может основоположники коммунизма имели в виду именно культурный прогресс?
Но может ли пролетариат, будучи порождённым технической цивилизацией, имманентно (своими силами), без помощи гуманитариев, обеспечивать культурный прогресс? Каков он, выражаясь по энгельсовски, «среднеарифметический» пролетарский двигатель этого культурного прогресса? Что присуще пролетарию-индивиду, в культурном плане, что необходимо способствует этому культурному движению?
***
Недавно посмотрел великолепный фильм режиссёра Карела Реша «В субботу вечером, в воскресенье утром». Фильм старый (1960-го года), а потому ещё не лишённый очарования жизненного реализма. Великолепность его подтверждается многочисленными наградами, которые тогда давали не только за исполнение трансгуманистической повесточки, а действительно за мастерство кинохудожников.
Буквально с первых минут фильма у меня возникло чувство пронзительного узнавания: без особых прикрас, - точка в точку, - показаны будни пролетарской среды. Среды, которую, волею судьбы, мне приходится наблюдать изнутри, так как и я - потомственный пролетарий. Меня не покидало чувство, что смотрю позабытый советский фильм, не пущенный в прокат по причине отсутствия воспитательных выводов и пролежавший на полке до наших постсоветских времён. Особый трепет, при просмотре данного фильма, у меня вызвала невероятная похожесть бытия молодого британского пролетария с молодым пролетарием советским (и российским тоже).
Причём бытие это, в общих своих чертах, абсолютно не меняется во времени. Соответственно и внутренний духовный мир отдельно взятого британского пролетария, почти точный слепок с духовного мира пролетария советского, и, как я предполагаю, и американского, и французского, короче любого из рабочего люда, живущего в европейской культурной парадигме.
Вот основные составляющие этого духовного мира:
- презрительное отношение к подручному бытию, ибо оно устарело и продолжает стремительно устаревать (юношеская мировоззренческая аберрация);
- естественное отношение к себе, как гаранту чего-то нового, как к самому гаранту этого будущего (юношеская мировоззренческая аберрация);
- вызванная этими двумя психологическими факторами тяга к хулиганским выходкам в отношении людей из их же среды, но старших по возрасту;
- общее задиристое и хулиганское отношение к, окружающей их, пролетарской среде, как к чему-то временному и презираемому;
- на основной работе установление собственных, необременительных, норм выработки: чтобы и на жизнь хватало, и особо не перерабатывать;
- тяга к эстетике: желание хорошо и модно одеваться (не случайно, что стиляги появились именно в рабочей среде);
- непонимающе-презрительное отношение к своим сознательным коллегам, за то, что они, по их мнению, выслуживаются перед начальством;
- презрительное отношение к доступным женщинам, чьими любовными услугами охотно пользуются;
- влюблённость в, твёрдых характером, девушек, которые, довольно быстро навязывают влюблённому свои правила жизни и «сгибают» под свой каблук;
Хочется отметить, что для большинства мужчин-пролетариев такое подкаблучество является настоящим благом, ибо сосредоточенность на подручно-пролетарской среде, и отсутствие расширенного взгляда на мир не позволяет им долго существовать без умелого руководства со стороны мягкой, уверенной в себе, силы, а силой такой, как правило, обладает именно женщина.
Зачастую бывает, что пролетарский мужчина бунтует против такой опеки, но ни к чему хорошему, для него, такой бунт не приводит: он либо смиряется, либо выбирает хмельной и разрушительный путь одиночества.
- обладанием психологическим эффектом отложенного будущего, когда реализация мечтаний и жизненных намерений постоянно откладывается в, никогда не достигаемое, будущее: поступление в ВУЗ, решение стать человеком и хорошим работником, сделать ремонт и т. д. и т.п.
- уважение к технике, к её видимо-механическому проявлению, и слабость в её сложных (электрическом или химическом) аспектах;
- презрение к, всякого рода, гуманитарному искусству: поэзии (уважаются только скабрезно-оскорбительные стишки), литературе, изобразительному искусству, к классической и утончённой музыке; почти всегда я наблюдал у рабочих стеснение перед правильной, лишённой матерных связок, речью, - она воспринимается ими как что-то слабое, не соответствующее их (и на их же взгляд) брутально-мужскому духу;
- примитивный, - механистически-упрощённый, - взгляд на политику и, вообще, на жизнь и человеческие отношения; им кажется, что любая ситуация подобна примитивному механизму: замени шестерню и всё пойдёт как по маслу;
- исходящяя из вышеупомянутого странная уверенность в том, что никто кроме них эту простоту заметить не в силах: ни министры, ни врачи, ни генералы.
- смутно ощущаемая беспросветность жизни забивается посещением шумных и ярких мест: баров, ярмарок и пр.
Фильм отлично отображает всё нехитрое существование молодого пролетария по имени Артур Ситон, которого блестяще сыграл британский актёр Альберт Финни, и все, вышеупомянутые мною, составляющие пролетарского духовного мира в этом кино отлично отображены. Есть там и его идеи насчёт темпа своей работы (как говорил один из героев фильма «Старый Новый год»: - мне лишнего не надо, ты мне моё вынь да положь). Есть и положенные вечерние зависания в барах с женой своего коллеги по работе, которого Артур презирает из-за его мягкотелой «правильности», за что и «наказывает», пользуясь изменами его жены. Есть и влюблённость в, твёрдую духом, девушку на которой он, в финале, собирается жениться. Весьма примечательно отображена жизненная среда, в которой живёт пролетариат: тесные квартирки, склочные соседи и, абсолютно бескультурная жизнь.
Вся “культурная» жизнь главного героя фильма зажата между вечером субботы и утром воскресенья (в советско-русском варианте — вечером пятницы и утром воскресенья) и проходит в барах и на улицах его города. Она по своему интересна и насыщена, но не имеет никакого отношения к культуре.
Рабочий, на своей работе являющийся придатком какого-нибудь трудового навыка или обрабатывающего механизма, оставленное ему после работы время использует для того, чтобы вдоволь «оттянуться» до беспамятства. Тяга к такому проведению своего досуга настолько велика, что рабочий стоически переносит на работе своё тяжёлое похмельное состояние и пережив его, в тот же день, - вечером, - вновь отправляется в бар или на пьяную вечеринку.
Так в фильме не отображено самообразование главного героя, даже по вопросам своей непосредственной работы. Могу авторитетно сказать, что оно не отображено не потому, что сценаристы игнорировали такой фактор в пользу более интригующих действий фильма. Я заявляю честно: в среде пролетариата культурное самообразование отсутствует напрочь. Из сотен знакомых мне российских пролетариев, только один человек действительно тратит свой досуг на культуру. Этот человек — я. Всего лишь восемь, знакомых мне, человек тратят свой досуг на техническое самообразование. А остальные.., а про остальных смотрите фильм «В субботу вечером, в воскресенье утром».
***
Так какой же прогресс должна была обеспечивать, взявшая власть, пролетарская масса? Уж явно не культурный, так как пролетариат к культуре не имеет никакого отношения.
Конечно нельзя пройти мимо такого факта, как попытки советской власти привить пролетариату любовь к культуре, и даже попытки создать некую особую — пролетарскую культуру, но обеспечили ли эти попытки достижение цели? Да нет же! Энтузиазм «ревущих» 20-х, развернувшийся на этом поприще, потихоньку затух, а затем культурой стали заниматься именно работники культуры, составившие особый общественный класс в советском государстве, и старательно дистанцирующиеся от пролетариата. Однако забота о культурном воспитании пролетариата продолжалась вплоть до развала СССР, но тщетно: могу смело утверждать - культура к пролетариату не липла.
Тогда выходит, что Маркс и Энгельс ошибались в способности пролетариата двигать прогресс? Оказывается, что нет, не ошиблись! Вот только прогресс этот не культурный, с которого я начал данное эссе, а технический, и именно такой прогресс и двигает техническая интеллигенция, вышедшая, в большинстве случаев, именно из пролетарской среды. Просто в середине XIX века бурно развивающаяся техника и наука оттеснила на задний план человеческую культуру, и лишила её права на прогресс. А позже, особо рьяные прогрессоры, вообще пытались её отправить на свалку истории. И вот же чёрт — отправили же!
Мы все сейчас упиваемся торжеством прогресса. Научно-технического прогресса! А культура? То, что сейчас людям преподносится как искусство, редко имеет к культуре самое отдалённое отношение, а чаще — отношение прямо противоположное.