Поздняя осень в Сибири, это почти что зима, да всё равно хуже.
На улице грязь, то и дело моросит холодный дождь и, как бы тепло одет ты не был, всё равно одежда станет сырой и тяжёлой, промокнешь, замёрзнешь и, не дай бог, заболеешь. Все ждут, как награды, когда чистый снег побелит дороги и сделает их твёрдыми, чтобы облегчить труд лошадей, тогда хозяева могут запрячь их, наконец, в сани, ведь колёса телеги, то и дело застревают в непролазной грязи.
Птицы улетели, лишь жуланчики и синички, прилетевшие на зиму из леса поближе к людям, вертятся около изб днём, да наведываются и громко стрекочут по утрам сороки, которые тоже ждут наступления холодов. Как только подморозит, люди начнут бить на зиму скот, холод всё сохранит, а им, как всегда, отдадут «сорочье мясо», это узкая прослойка вдоль шкуры, которая очень трудно режется и потому с ней обычно не возятся и отдают птицам. Это повелось исстари, длинные полосы этого мяса развешивают на тын и птицы, как и люди, отмечают приход зимы. Но пока зима не настала, дети сидели вечерами по домам, спасаясь от промозглой погоды у натопленных печей, слушая рассказы своих бабушек, о том, как когда-то жили и, что интересного те видели или слышали за свою долгую жизнь.
Баба Саня вечерами садилась прясть кудель или вязала носки да варежки к зиме, или вышивала.
Наконец-то с огородом было покончено, урожай собран и появлялось время, а у детей, послушать разные истории. Леркино любопытство, как всегда не знало границ. Она усаживалась рядом с бабушкой, то держа клубок, то, помогая вдеть нитку в иголку, и в награду просила только об одном, рассказать сказку. Частенько к ним прибегала с ночёвкой, послушать рассказы бабушки, и её двоюродная сестра Валюха. Сегодня около бабушки была одна только старшая внучка, слово за слово, разговорились о проклятьях.
- Вот, скажи, баб, - приставала неугомонная Лерка. – Когда проклинает кто кого-то, это же плохо?
- Ты, как всегда, спросишь, так спросишь. И зачем тебе это знать, ты же никого проклинать не надумала? – бабушка внимательно посмотрела на внучку.
- Да нет, боже упаси. Мне любопытно просто. Вот прокляли кого, ему-то ясно, что не хорошо, а говорят и тому, кто проклял, тоже плохо, это правда?
- Правда. В основном путают проклятье и порчу. Хотя плохо и от того и от другого всем бывает, да и говорить об этом нечего, - баба Саня попыталась закончить разговор на эту неудобную тему.
- Баааб, расскажи-и-и, - заканючила внучка.
Поняв, что уйти от разговора не удастся, бабушка тяжело вздохнула и начала рассказ.
- Хорошо, слушай уже, не отстанешь ведь, знаю,- проворчала баба Саня. - С одной стороны проклятье человек посылает, а с другой всё не так просто. Посылает-то он, а исполняет другая сила. Кто-то считает, что злая, кто-то, что добрая, тут я не судья. Но человек так ответственность с себя снимает. Вроде бы проклятье – плохо. Но ведь бывает, что зол кто-то один на другого, пошёл и зарезал со зла. Это разве хорошо?
- Конечно, плохо, - кивнула Лерка.
- А если бы он проклял того человека, хуже или лучше было бы?
- Не знаю, но он жив тогда остался бы, да?
- Да, возможно. Ведь проклятье, бывает, и не доходит до адресата. Тут надо большую силу иметь. Это, как речь, которая может убедить того, кто всё решает, или не убедить, и тогда ничего не произойдёт. Вы же часто, когда играете, меж собой ругаетесь и беззлобно говорите слова «чтоб ты сдох», «чтоб твои руки отсохли» и подобные им?
- Бывает, - стыдливо опустила голову девочка.
- Думаешь, почему так, как вы сказали, не случается? Да просто нет особой силы при произнесении этих слов, вы просто так в разговор вставили эти страшные слова, да и грех того, кому адресовали масенький совсем, наказания такого не заслужил. Они, слова эти, должны от самой глубины души идти, тогда дойдут до исполняющего роль судьи в этом споре и он решит, достоин ли наказания тот, кого прокляли.
- А как же весь род проклясть могут? – не отставала Лерка.
- Тут очень сильно нагрешить должен тот, которому послано проклятье, чтобы силы, что поступки людские судить вправе, решили, что для искупления того, что он натворил, века человеческого мало и расплачиваться потомкам, за совершённое им, придётся. А уж как долго платить, тут не известно никому. Только порчу можно на определённый срок наслать и себя загубить заодно, ведь тогда сам человек, получается, взял роль судьи, на себя, за это прощения нет.
- А почему тогда ты говоришь, что и тому, кто послал проклятье, тоже плохо?
- Как бы объяснить тебе понятнее-то? Случилось это, когда мне, как тебе, тринадцать было. Через несколько домов от нас жила девушка, Любаша Иванчеева, ты ещё маленькая была, когда она померла. Тихая такая девушка, плохого никому не сделала никогда. А ещё проживал тогда в деревне парень, Васька Колонтаев, с виду вроде бы не красавец, но умел к девкам подход найти, хорошо язык подвешен был. Вот и привязался он к Любаше-то. Она сперва его от себя гнала, но он настойчиво за ней ухаживал, в любви вечной клялся, горы золотые обещал, та и поверила, спросить про него у других девчат постеснялась. Закончилось тем, что насмеялся он над ней, да и бросил, а она его тогда сгоряча и прокляла, видать дошли её слова до кого надо, ведь раньше ни о чём не просила. Сказала только несколько слов, когда его на улице встретила «будь ты проклят, чтоб тебе живым не встать с того места, где ты меня чести девичьей лишил» и ушла.
Потом, видать, отец её и братья, как узнали, с Васькой «от души» поговорили. Слух по деревне прошёл, что свадьбу играть по началу зимы Васька с Любашей будут. Люба была на седьмом небе от счастья, любила она его непутёвого, про то, что прокляла, и забыла давно. Да видно забыла только она.
Лето выдалось сухим в том году, потому, когда тучи на небе набежали, все обрадовались.
Васька с делянки покосной шёл через лесок вдоль реки, как дождь ливанул, он под берёзой спрятался. Вот в ту берёзу, а точнее в самого парня, молния и ударила, сожгла и дерево, и всё вокруг, нашли его потом неживого, обгорелого. Любашка, как прибежала туда, так и осела на траву, рот рукой прикрыла, чтобы не закричать. Место было как раз то, которое она в проклятье упомянула. Вот так то, кто же знал, что так обернётся.
- А дальше, что было?
- А что дальше? Похоронили его, а она поначалу плакала с горя, а потом стала смеяться, вдруг, дальше больше. Перестала понимать, что вокруг и кто, совсем ума лишилась. Ведь Васька Колонтаев был её первой и единственной любовью, а в смерти его она себя винила. Вот и всё.
- Баба, а я её помню. Это же она простоволосая, растрёпанная по деревне ходила в ночной сорочке и смеялась всегда так тихонечко?
- Она. И как ты только помнишь, совсем ведь маленькая была? – баба Саня довязала варежку, смотала клубок и воткнула в него спицы. Пойдём спать, поздно уже.
Лерка легла, но долго ворочалась и не могла заснуть. Она думала, как же всё запутанно в жизни и как трудно отличить плохое от хорошего. Ей было жаль ты маленькую седую старушку, которую она помнила с детства, ту, что растрёпанная бродила по деревне и над которой смеялись глупые ребятишки. Так, незаметно для себя, девочка заснула.
А наутро выпал долгожданный снег и всё стало чистым и светлым.
@ Лана Лэнц. из книги "Сказы"
-----------------------------
Мои электронные книги можно почитать тут
Бумажные можно выбрать тут, по поводу приобретения бумажных книг обращаться к администратору группы