Здраствуйте дорогие искатели. Вот вам обещанная статья. Я думаю она будет постепенно обновляется.
Это на самом деле большая тема для меня, очень большая. Моя семья считается семьей железнодорожников которые сегодня отмечают свой профессиональный праздник. Но если бы этого человека о котором пойдет рассказ не было бы то не было бы и этой династии думаю. Были бы рабочие Xардины или в худшем случае батраки, или их вообще не стало бы....
Хардин Коля
Коля Романов сын был первенцем в семье Хардина Романа и его жены. Родился он в 1987 году в семье потомственного мастерового Юрюзань-Ивановского завода (современный город Юрюзань Челябинской области). В 1890 году в 5 километрах от Юрюзань-Ивановского завада появляется станция Вязовая Самаро-Златоустовской железной дороги куда видимо и устремился в свое время молодой Коля, а работники там действительно требовались и много.
образование сельское 1 класс.
С 1901 работает по найму.
С 1905 по 1920 работает на транспорте. По всей видимости помощником слесаря железнодорожного транспорта на станции Вязовая Самаро-Златоустовской железной дороги.
Паровозный машинист Николай Романович Xардин (Волгин)
Узловая железнодорожная станция была на особом счету у белогвардейского командования. Когда Южный Урал был занят чехословаками и русскими белогвардейцами, из Златоуста на Вязовую по заданию подпольного партийного комитета был прислан уроженец Юрюзанского завода Александр Афанасьевич Жилов. Поступив слесарем в депо, он сумел быстро сколотить группу подпольщиков, которые стали выполнять его поручения в тылу у белых. Ближайшими сподвижниками Александра Жилова стали паровозный машинист Николай Романович Хардин, вскоре сменивший в целях конспирации свою фамилию и ставший Николаем Волгиным, его жена Васса Максимовна, телеграфист Василий Федорович Дорофеев, кондуктор Степан Дмитриевич Козырев, машинист станционной водокачки Кузьма Семенович Гладышев, сторож вокзальной водогрейки Андриан Алексеевич Котельников и другие железнодорожники.
Котельниковский двухэтажный дом и поныне стоит на окраине станционного поселка. В былые времена верхний этаж с тремя окнами на улицу занимал сам Андриан Алексеевич с женой Евдокией Ивановной. Нижний этаж, в котором было только два окна на улицу, Котельников сдавал кондуктору Козыреву. Сбоку в пристрое снимали квартиру Волгины. Жили три семьи дружно. В тяжелые времена делились последним. И этот самый дом стал на Вязовой местом, где собирались подпольщики. Каждый знал, чем грозит такая невидимая для постороннего глаза работа. С приходом белых расстрелян был комиссар станции Петр Матвеевич Николаев. Был арестован и погиб в тюрьме Василий Степанович Разин, командир красногвардейского отряда вязовских железнодорожников, которые ездили минувшей зимой на Дутовский фронт. Но место погибших заняли слесарь депо Александр Жилов и его новые товарищи. В воинских эшелонах, которые следовали через Вязовую, стали появляться неизвестно кем подброшенные листовки, призывающие солдат переходить на сторону красных. Была налажена связь с подпольщиками Юрюзани через Николая Волгина. Помощник машиниста Иосиф Короленко держал такую же связь с надежными людьми в Тюбелясах. Но не бездействовали и враги.
В марте 1919 года Александр Афанасьевич Жилов был арестован и отправлен в Уфимскую тюрьму. Ему было всего двадцать четыре года, когда оборвалась его жизнь. Но на жестоких допросах перед смертью Жилов не назвал ни одной фамилии и не выдал никого. Подпольная организация на станции Вязовой продолжала действовать и после гибели своего руководителя.
Взбешенное неудачами на фронте и чувствуя шаткость и ненадежность своего тыла, где зрели гроздья народного гнева, колчаковское командование направило в горнозаводский район Южного Урала карательные отряды.
В июне 1919 года Вязовую и железнодорожный поселок при станции окружили каратели под командой подпоручика Демьяна Михайловича Мельникова. Две с половиной сотни солдат производили обыски в домах железнодорожников и аресты. Каратели не щадили ни женщин, ни молодых, ни стариков. Были схвачены сорок восемь человек и всех их препроводили во двор вязовского жителя Ивана Романовича Кашкарова, дом которого подпоручик Мельников избрал местом для проведения экзекуции. Нашлись на Вязовой и те, кто с готовностью согласился помогать карателям и составил списки «неблагонадежных». Всех арестованных по одному препровождали в комнату, где сидели шестнадцать офицеров в форме батальона смерти с эмблемой черепа и скрещенных костей на рукавах.
Офицеры в компании медицинских сестер пили водку и закусывали, а Мельников держал в руках список, и один из Вязовских, фамилию которого автор не захотел называть, удостоверял личность каждого арестованного, которого потом вели к месту экзекуции.
В протоколе комиссии по расследованию зверств карательного отряда Мельникова зафиксировано, что Матрена, Мария и Данила Шлемовы получили по пять нагаечных ударов, Иван Ефремов — тридцать ударов, Степан Верин — 20 ударов нагаечных и столько же шомпольных, Андрей Еремин и Терентий Мирков получили по тридцать нагаечных ударов каждый. Иван Кононович — 50. Ивану Ликинскому дали 125 ударов нагайкой. Двадцать мужчин и женщин перечислены в этом списке.
Избивая беззащитных безоружных людей, палачи в форме батальона смерти приговаривали при каждом ударе:
— Вот тебе товарищ Ленин! Вот тебе революционный дух! Будете помнить отряд Анненкова, и в вашей жизни останется память!
«По окончании наказания говорили: “ Вставай и беги без оглядки домой”. Если же который во время наказания кричал, тому увеличивали наказание, или же поднимался и во время бега падал или спотыкался, дополнительно выставленные в строй палачи производили удары прикладами, кулаками и пинками».
Беспощадно избив арестованных, каратели приказали одним из них убираться по домам, а остальных пешком отправили в Юрюзань и водворили в арестный дом, (нынешнее здание Дома творчества), разместив мужчин и женщин по разным камерам. Сюда же на следующий день доставили и нескольких из тех, кто после истязания на Вязовой был освобожден и отпущен по домам.
И в арестном доме продолжались избиения и пытки. Жену паровозного машиниста Вассу Максимовну Волгину (Хардину) истязали в течение трех дней, до потери сознания избивая ежедневно нагайками. Ее муж Николай Романович в тот день, когда на Вязовую нагрянул карательный отряд Мельникова, ходил в Юрюзань для связи с юрюзанскими подпольщиками. И когда возвращался пешком обратно, был предупрежден и ушел в лес, где располагался партизанский отряд юрюзанцев. И теперь палачи избивали нагайками его жену, давили ей пальцы каблуками сапог и требовали:
— Где твой муж? Сколько на Вязовой большевиков? Покажи, где хранится оружие!
Измученная женщина молчала. Да и что она могла ответить?
Статья в процессе редактирования следите за обновлениями
