Миша с сомнением опустился на стул напротив.
- Я ж не пью, пап.
- Помянуть надо, - грустно сказал Сергей.
Начало истории
- Кого? - хоть Михаил задавал вопрос, но он уже знал ответ. Второй вопрос, как именно это произошло, он боялся спрашивать вслух.
- Бабу Аню, - грустно выдохнул Сергей. - Нет больше мамки у меня, Мишка, а у тебя бабушки. Светлая ей память.
Вспомнив, что жена занимается подготовкой к похоронам, отец поднялся с места сам. - Подготовки много надо, - говорил сыну. - Только деньги плати.
- А причина какая, почему умерла? - выглядел Миша ошарашенным. Сергей взялся за бутылку и налил сыну приличную дозу.
- Ты ж сам знаешь, - сдвинул брови на переносице отец, которого уже повело от спиртного. - Болела.
- Но утром она была жива! - не мог понять Миша.
- Человек за секунду помирает, - ответил на это отец. - Ей два месяца давали, видишь, правду сказали. Ну, - поднял свой стакан, - за бабушку, - не чокаясь, опрокинул содержимое в желудок и громко опустил стакан обратно. - Пей, - просипел, смотря на сына.
Мише совершенно этого не хотелось, он вообще был по ЗОЖу и против вредных привычек, но отец так просто не отстанет, да и ритуал, заведённый в семье, нельзя оспаривать. Парень взял стакан, собираясь с духом, и быстро выпил содержимое. Горечь обожгла губы, рот и гортань. Дрянь несусветная, но он смог проглотить.
Ему хотелось вскочить и бежать отсюда, найти сестру, чтобы устроить допрос. Этого не могло быть?! Совпадение или Лада выполнила просьбу бабушки? Она не могла, нет, она просто не могла такого сделать!
- Почему вы мне не позвонили? - не понимал Миша.
- Звонили, - кивнул отец. - Телефон у тебя недоступен.
Миша вытащил гаджет, понимая, что тот в который раз завис. Иногда так бывало, но он просто перегружал и не обращал внимания на заскоки техники. Но сегодня это было непростительно. Он сжал в ладони телефон, пытаясь вложить всю злость в руку, чтобы наказать ненавистное устройство. Только корпус выдержал.
- А где Лада? - снова задал вопрос.
- Матери помогает. Это ж она в скорую позвонила, о смерти сообщила, время даже сказала. Приехали, забрали бабу Аню. Завтра похороны.
- Так быстро?
- А чего тянуть? - он снова повторил манипуляции с жидкостью. - Отмучилась мать, - сказал дрогнувшим голосом. - Столько натерпелась.
Мать и сестра вернулись домой за полночь, и Миша не мог дождаться, когда Лада окажется у себя в спальне. Отец уже спал, мать выпила снотворное, чтобы не лежать ночь без сна. Как только Миша услышал, как закрылась дверь в комнату сестры, рванул к ней.
- Я устала, Миш, давай завтра.
Ее разбухший заложенный нос говорил о том, что она плакала, а красные глаза, что плакала долго, и на долю секунды он отругал себя, что решил, будто Лада могла быть причастна к случившемуся. Опустился на кровать рядом, пока она лежала на боку, обхватив руками подушку, и дотронулся до плеча, говоря касанием, что он рядом и никуда не денется.
- Ну чего ты, - прижался телом, понимая, что слова какие-то глупые. - Лад, я хочу задать тебе вопрос.
Тишина заполнила комнату звоном, казалось, даже настенные часы затаили своё тиканье, а потом снова пошли, мерно выстукивая секунды. Сестра молчала, но по напрягшемуся телу он понял: она не хочет этого вопроса. Только он не может не спросить.
- Ты виновата в том, что произошло?
Лада отвечать не торопилась, будто раздумывая: сказать правду или солгать.
- Я не понимаю, о чём ты, - решила поступить его методом, когда бабушка обращалась к нему с просьбой.
- Ты прекрасно понимаешь, - осознал он, что Лада лжёт. - Ты ведь читала мое сообщение?
Она снова заплакала, тихо завыла, закрываясь подушкой, чтобы приглушить звуки, а по телу Миши шагал липкий страх.
- Да как ты могла? - резко отстранился, как от раскаленного металла. - Лада, это не шутки! Неужели, ты совсем не любила бабу Аню?
- Именно потому что я любила, я сделала это! - наконец, призналась на словах. Она защищалась, как могла, или же просто пыталась объяснить, почему не дрогнула рука. - Я не могла смотреть, как она мучится.
- Именно поэтому решилась на убийство? - Миша кричал шепотом, понимая, что может разбудить родителей и соседей.
Она скривилась от слова, потому что воспринимала его совсем иначе.
- Это милосердие, Миша.
- Как не назови, оно не перестанет быть таковым. Ты лишила человека жизни!
- Она умирала! - Лада округлила глаза, не зная, в чем ещё найти себе оправдание. - Она бы и без меня ушла, я лишь освободила ее от боли! - ее трясло, губы дрожали, глаза были полны слёз. - Миша, - искала она защиту у брата. - Что я должна была сделать?
- То же, что и я. Отказать!
- Ты просто не видел её глаза,- качала головой, боясь соглашаться с ним, тогда она никогда не сможет простить себя за то, что сделала.
Он не мог поверить своим ушам, не мог осознать, как его маленькая хрупкая сестра решилась на такой страшный поступок. Она приняла его за благо, но было ли так на самом деле? Палка о двух концах. Можно ли отождествлять убийство за милосердие?
- У меня просто не укладывается в голове, - он вскочил, принимаясь измерять комнату шагами. - Тебя же посадят!
- Нет, - она уселась на кровати, поджав ноги и всё так же прижимая к себе подушку, будто щит. - Вскрытия не будет.
- А если было бы? Ты об этом думала?
- В институте говорили...
Но Миша не дал ей договорить.
- Сейчас я жалею, что ты будешь врачом.
Нож в самое сердце. Он хотел ударить больнее, потому что она тоже сделала ему больно.
- Я лишь хотела помочь, - она и впрямь была напугана и раздавлена. Округлившиеся от страха глаза, в которых плескался океан слёз, и совесть, занесшая над сестрой меч, и Миша понял. Если станет давить, она не справиться. Она уйдет вслед за той, к кому была милосердна. Съест себя, вымучит, оставит этот мир, и тогда ему придется жить с этим, корить за то, что невольно стал причиной.
Миша шумно выдохнул, обхватывая голову руками. Лада сильнее его, и, если она, переступив через свою совесть, чтобы выполнить последнюю волю, смогла сделать то, что никогда ему не по силам, то сможет лишить жизни и себя. Сейчас ничего не изменить. Как бы он не хотел, но бабу Аню вернуть нельзя, а им ещё предстоит жить.
Он мог отвернуться и злиться на сестру всю жизнь, но сейчас, когда она смотрела на него такими большими испуганными глазами, понял: он может потерять и её. Уронил голову на грудь, а потом подошёл, усаживаясь на пол рядом с ней, и так они провели несколько минут в молчании.
- Ты говорила кому-то? - наконец, задал вопрос, и Лада покачала головой. - Ясно...
Снова помолчали, пока часы насчитали половину второго. Завтра трудный день, им обоим предстоит прощание. Только тяжесть правды будет давить на плечи сильнее.
- Ты меня ненавидишь? - спросила Лада. Там, в квартире бабушки, когда баба Аня призналась, что больше так не может, Лада тоже плакала. А бабушка гладила её по голове, как в детстве, и говорила, что она хорошая. Что, если любит, может отпустить. Что так поступают сильные люди, а она именно сильная. И Лада, растирая по лицу слезы, набрала нужное количество лекарства и поднесла к слабой усохшей руке, больше похожей на часть куклы.
Она бросила взгляд на бабушку, которая согласно кивнула, и воткнула острый нос иглы в еле видневшуюся вену. Закрыв глаза, отдала приказ большому пальцу, чувствуя, как он стремится все ниже, пока не достиг цели, и шприц оказался пуст.
- Бабушка, нет, - прижалась к ней Лада, понимая, что скоро все закончится. В голове металась мысль вызвать скорую, но что она скажет им? Да и успеют ли?
- Я так тебе благодарна, - смотрела баба Аня на внучку, и Лада была готова поспорить, что впервые за последнее время женщина выглядела счастливой.
- Не хочу, чтобы ты смотрела, - немного оттолкнула внучку, на сколько хватило сил.
Лада подняла на неё заплаканные глаза, понимая, что видит бабушку в последний раз. Прижалась крепко, покрывая поцелуями лицо.
- Прощай, - сказала и выбежала на кухню, закрыв уши.
- Ты меня ненавидишь? - повторила вопрос брату, и Миша поднял глаза.
- Нет, - покачал головой. - Я не могу принять твою правду, но и не знаю точного ответа: правильно ли ты поступила.
- И что теперь?
- Я не знаю ответа и на этот вопрос. Надо спать, завтра тяжёлый день, - подвёл черту.
- Можешь остаться здесь? - глаза просят, язык просит. - Как в детстве.
- Могу, - кивает Миша, выключает свет, и они оба укладываются на кровать, каждый на свою половину. Говорить больше не хочется, да и не о чем. Он закрывает глаза, намереваясь выгнать из головы надоедливые мысли, пока Лада пытается разглядеть его в темноте.
Ей страшно, она потерялась. Уверена была, что все правильно, а теперь пришли сомнения. Но Миша не отвернулся, он рядом, он всё ещё тот брат, который будет стоять за неё горой во всём.
Мише в ту ночь снилась бабушка. Он так и не мог понять: отражение это яви, его мысли, которые слишком активно бродили по извилинам или что-то за пределами понимания. Она улыбнулась ему и сказала.
- Не вини Ладу, это моё решение.