Часть II. "До утра ты не доживёшь"
Страшнее нету одиночества,
Чем одиночество в толпе,
Когда безумно всем хохочется,
А плакать хочется тебе.
Заявление на развод уже было подано мною. Не сказать, что это решило проблему, но всё же в конце туннеля появился свет.
Заявление в полицию написано не было - родители мне запретили. Папа был больше на его стороне, ведь моя переписка с подругой была слита и ему. "Сама виновата".
"Пока ещё муж" продолжал свои преследования. Он приходил в мой дом под предлогом увидеться с детьми. Но, конечно, до детей ему дела не было. Он приходил проверить мой телефон (а вдруг я с кем-то общаюсь), да и просто напомнить: "кому ты нужна будешь с двумя детьми".
Я думала: "Никому не буду нужна. И слава Богу".
Одна только мысль о повторном браке приводила меня в ужас.
Я продолжила жить. В конце-концов, гипоманиакальное состояние пришло, и я поступила на второе высшее. Ездить в институт было далеко, но это однозначно лучше, чем находиться в доме. В том самом доме, куда я дико боялась возвращаться. Каждый раз, как только я открывала дверь, мне казалось, что этот урод прячется в подвале. Что он ждёт, когда я закрою дверь и ад повторится.
Смешанные состояния хуже депрессий или маний. Смешанные состояния - это когда внутри тебя бесконечные ужас и кошмар, но при этом тебя дико всё раздражает и есть много сил, чтобы сливать это раздражение.
Мне стыдно за то, как я кричала в тот период за дочку. Я ненавидела себя в тот момент, ненавижу себя за это до сих пор. И никакие мои "прости" не могут это изменить.
Я мало спала, я практически не ела. Кажется, я сходила с ума. Иногда я физически чувствовала, как мой рассудок погружается во тьму.
Но я продолжала жить. Я ездила в институт, общалась с людьми.
В одну из этих поездок он меня и выследил. До сих пор удивляюсь, как человек с таким невысоким интеллектом мог так точно просчитывать мои ходы. Я старалась срабатывать на опережение, но каждый раз с позором проигрывала эти битвы.
После института мне нужно было ехать к стоматологу. При этом у меня не было ни малейшего желания отчитываться, куда именно я собираюсь. Он встретил меня на остановке и первым делом - выхватил из рук телефон.
У меня началась настоящая истерика. Я кричала на всю улицу, умоляла его оставить меня в покое.
Люди на остановке смотрели куда-то мимо нас.
- Вот видишь, - усмехался он громко. - Никто тебе не поможет, всем на тебя плевать!
Имела ли я права ждать от них помощи? Да наверное нет.
"Я же сама во всём виновата..." - думала я.
Он не пускал меня в автобус. Людей на остановке становилось меньше, и, чем меньше их становилось, тем страшнее становилось мне.
Я направилась в сторону торгового центра, он, естественно, следовал за мной.
Перед глазами всё мельтишило, кажется, мой мозг наотрез отказывался воспринимать происходящее. Я не понимала где я, не понимала что делаю. Я вообще не чувствовала, что я существую, я как будто наблюдала за происходящим со стороны.
Сразу возле входа была открытая дверь в магазин "Евросеть". Молодые мальчишки в жёлтых футболках стояли за прилавком.
По моим щекам текли слёзы, я подошла к одному из них и попросила дать мне телефон позвонить, сказала, что меня преследуют и мне нужно вызвать полицию.
- Пожалуйста, выйдите отсюда, - милым тихим голосом ответил мне парень. - Разбирайтесь где-нибудь в другом месте.
Его взгляд и его голос я помню и по сей день. Имела ли я права ждать от него помощи?
Да пошло всё к чёрту, он просто урод.
Дальше - провал. Я не помню, что произошло, но помню женщину из Ашана, которая ласково смотрела на меня и дала позвонить.
И снова провал. Что я говорила по телефону, сколько времени ехала полиция, чем я занималась, пока ждала их, как мы доехали до участка - я не помню. Помню, что писала заявление под диктовку. Помню, как сочувственно смотрели на меня полицейские. Не ругали, не унижали. С сочувствием сказали, что не смогут его задержать надолго. Что продержат его пару часов. Спросили, успею ли я за это время доехать до дома. Наверное, я ответила, что успею, хотя даже не знала в каком районе города нахожусь. Помню только как выглядела остановка, а дальше снова провал.
Но он больше не приходил. Видимо, сильно испугался полиции.
Парадоксально, но у всего этого кошмара счастливый конец. А может, ещё не конец, не знаю. Возможно, истинное счастье я смогу обрести лишь когда смогу плюнуть на его могилу, если мне удастся прожить дольше, чем он. А самые злобные, как известно, самые живучие. Возможно, теперь я злее. Я на это надеюсь.