Бывшие соотечественники часто упрекают меня, что я жила на Украине в плохом городе, в плохих условиях, среди плохих людей, поэтому у меня сформировался искаженный, мрачный взгляд на страну. А вот если бы я побыла в Киеве, Львове и других светлых украинских городах, я бы поняла, сколь прекрасна наша Ненька, и как незаслуженно ей приписывают всяческие пороки.
Как бы там ни было, лучше не выдумывать о светлых городах, в которых мне не довелось жить, а писать о том, что знаешь и видел собственными глазами.
Да, мой город был таков, что еще до 14-го года в нем можно было снимать фильм о войне. Единственное, что там было и остается хорошего - буйная зелень, прикрывающая черноту домов.
За городом - заброшка. Это окраина окраины - местность, когда идешь балкой, полем, посадкой, а потом вдруг видишь развалины дома. Да их тут целая улица! Трава по пояс скрывает битые кирпичи, вывороченные окна и целые упавшие стены. Дачный комплекс. В 90-х людям давали участки, но все, кто начали здесь строить, массово и в одночасье покинули эти места, будто напуганные франкенштейном в окрестностях.
Мы гуляли, увидели шелковицу у дороги, почти вся она осыпалась и гниет на земле. Остановились нарвать, что осталось. Вдруг воздух оглашается неистовым криком:
- А вы ее саджалы??? А вы ее саджалы??? - невидимая бабушка, собрав последние силы, спрашивает у нас, сажали ли мы эту шелковицу.
Голос доносится откуда-то с другой стороны улицы через дорогу. Источник крика настолько удален, что никого не видно. Кто-то живет здесь? Мы так ничего и не поняли. Вместе с проклятиями и пожеланиями всяческих болезней и несчастий далекий голос сообщает, что порвет нас собаками, если мы сейчас же не уберемся отсюда. Когда мы отошли от греха подальше, услышали за спиной:
- Сирожа, спускай овчарку!
Второй случай. Идем по железной дороге. Прямо у самой насыпи растут кусты малины, мы остановились и рвем. Наросшие кустарники и лишние ветки деревьев каждый год здесь срезает специальная команда в желтых жилетах, но в этот раз, видимо, не успели.
- А ну гэть звидсиля! - слышим откуда-то (а ну вон отсюда), - Гэть! Гэть!
Над штакетинами забора метрах в десяти поднимается перекошенное злобой лицо. Малина пустила побеги через ограду, а значит участок железной дороги напротив дома теперь - ее. Никто не смеет ходить здесь и рвать. Такое объяснение было нам дано сквозь ругательства.
Оглядываемся: действительно, малины вокруг видимо-невидимо. Интересно, а составы поездов проходят или она мзду берет?
Я жила в русскоязычном регионе, но у нас были вот такие украинские вкрапления. Разумеется, не всё так плохо. Мне встречались и другие бабушки, живущие на окраинах окраин, которые, завидя путника, сами выходят к калитке и чем-нибудь угощают: яблочками, сливами, виноградом; приветливо смотрят, рады увидеть человеческое лицо, поговорить. Но вот такие случаи, когда за горсть малины тебя проклянут, а за горсть шелковицы - спустят собак, были только в украинском варианте.
Такие люди свято уверены, что вся территория, куда только может достать их глаз, будь то железная дорога или полоса отчуждения, - принадлежит им. "Цэ наша зэмля"!