Вот перед нами свежий памятник, здесь, на погосте, их предостаточно. Одни, как этот, блестят новизной и ухожены, другие слегка покосившиеся, надписи нечётки, а третьи и вовсе теряются и давно заброшены. Много ли можно сказать о тех, кто лежит под ними, если даже этот, свеженасыпанный, немногословен. Печаль искренняя, но и она имеет срок, на поминках уже могут плясать и шутить.
Жизнь хоть и временна, однако, вместе с тем, бессмертна.
Но многое ли вспомнят о том, кто почил недавно? Немногое, поверьте мне немногое, даже, если человек совершил что-то выдающееся, интерес к нему проявляют, разве что, историки и биографы, и только. Жизнь подобна пескам, где каждая песчинка чья-то судьба и она способна намертво засыпать прежние слои, некогда волновавшие умы пустынным величием или прибрежной усыпляющей негой. И так слой за слоем.
К чему я всё это? Сегодня, в эпоху сетевого многоговорения, частенько поднимают вопрос о реальности такой личности как Христос. Был ли он, не был, и кем был вообще. Среди зыбучих песков люди частенько забавляются тем, что пересыпают кремнистые горсти из ладони в ладонь, праздно наблюдая за струйками между пальцев. Они серьёзны в данный момент? Вполне возможно. Хотя, чем ещё заняться когда вокруг пустыня, чья бескрайность навевает такие же мысли, монотонно зыбучие, на грани разума и безумия.
Я — христианин. И для меня совсем не важна историчность Иисуса Христа. И вот почему.
Уж если памятники, на которых ещё не стёрлись даты рождения и смерти, не достаточно вразумительны и доходчивы о жизни того, кто только вчера почил, то что можно говорить о тех, кто оставил нас давным давно. Так давно, что и само время успело потеряться многократно и запутаться, переворачивая песочные часы у изголовья. Если я начну копаться в барханах, то вполне вероятно закопаюсь по самую голову, и если просто останусь в бездействии — последствия те же. Тогда к чему никчёмная пустая забава: пускать песочные струйки между пальцев.
Для меня — христианина — Христос был и он жив. Откуда такая уверенность (так и слышу ехидный голос скептика: «круторогая»). А мне пример его жизни всё равно что свет маяка в бурную ночь, среди шквалистого ветра и разъярённой всклоченной бурунами воды — я буду настойчиво держаться единственно правильного и жизнеспасительного курса. Мне нравится то, что сказано о нём и как сказано. Скажу больше меня вдохновляет к жизни, и в самые трудные её моменты, этот пример. Я нахожу силы в нём. Силы сопротивляться тому, что непременно хочет утопить меня, расшвырять мою жизнь жалкими обломками по грязной пене всклоченного моря.
Говорильня в сетях интернета об историчности Христа для меня пустой звук, как если бы крикнули в банку закупорили её и продавали на углу под наклейкой «Клич эпохи» или «Истина в последней инстанции». Продают же законсервированный местечковый воздух. Маркетологам только дай волю они и тебя самого, тебе и же и втюхают втридорога.
Тут страшно другое, ни один маркетолог, ни один мастер вить словеса в канители не способен воскресить к жизни, когда и сама жизнь кажется чем-то вроде обелиска на обочине, вроде и мрамор, вроде и блестит, и напыщенная важность присутствует, как-никак, — мрамор, вроде и даты высечены, и эпитафия трогательная до слёз, а жизни нет, как нет. Одна скользкость, набор букв и цифр. Не жизнеутверждающе, согласитесь.
Вообще история всегда о прошлом. Хоть и говорят, и верно говорят: её бы нам всем в учителя, но факт остаётся фактом: о прошлом и не более того. И как быть с этим в данный момент, в сиюминутном, перед лицом наглой ухмылки с которой смотрит на тебя харя настоящего, как противостоять хамству и сильным мира сего, для которых ты не более чем та же пресловутая консервная жестянка: вскрыл, съел и выкинул.
Как?!
Читать и перечитывать исследовательскую (или псевдоисследовательскую) заумь об историчности Христа (или какой другой легендарной фигуры)? Нет. Христос и его жизненный пример для меня всё равно что биение собственного сердца. Оно или есть, или его нет.
Со мной захотят подискутировать, мол, так нельзя, тут есть что-то от фанатизма, мы же якобы разумные люди и должны поступать соответственно. А вдруг эта фигура не более чем выдумка, сказка. Да, пожалуйста, сколько угодно, и спорьте, и пишите диссертации, и многое ещё чего делайте. Но любые дискуссионные залы однажды покидаются, через двери с надписью «выход», а там улица и каменные тупики, и ветер, и слякоть и многое что ещё, взять хотя бы возможность подхватить простуду. И топать во всём этом однозначно придётся самым естественным образом: всей вашей трижды заумной персоной.
Мне, как автору, хорошо известно, что самая невероятная выдумка имеет под собой основание. Нет никакой фантастичности в самой головоломной фантастике. На всём печать опыта, моего и прошлых поколений до меня. И последний атом моего тела, помнит самую первую секунду зарождения мироздания. И выдумай я Христа, и опиши его жизнь со всякими там придумками, вроде исцеления незрячих и воскрешения мёртвых — всё это, так или иначе, имеет под собой вполне себе вещественное основание. Да и сам мозг мой (который я сам для себя представляю радиоприёмником для связи с остальным, видимым и невидимым, миром, покрутил ручку — настроился, многие и этакую малость не удосуживаются сделать), по сути своей, материален. Вот ещё почему я не задаюсь вопросом о реальности Христа — для меня он был и есть. Почему есть? Ответ более чем банален: мне близок и понятен его образ жизни. Мне ясны его поступки в тот или иной момент, его сердечные устремления. Духовный подвиг.
Если бы я задумывал новое Евангелие, то почему-то уверен, что написал бы пятое дополнение к четырём каноническим. Пример жизни Христа то же, что и вдох и выдох, без которых мы не проживём и нескольких минут, что вода, лиши нас которой и мы приговорены в ясно обозначенный срок.
Пример жизни Христа историчен, так как я — ныне живущий — принимаю его таковым. Я и многие другие. Значит нам это каким-то образом присуще, как плоть наша, как пища данная нам.
Остальное налепное. Храмы, культовые обряды, изобразительное искусство, мастерство резчика по камню, календарные условности, теологические риторики, крёстные ходы и крестовые походы, соборные распри о пальцевых хитросплетениях и жестикуляции.
Тяжёл крест настоящий, как ни крути и ни увиливай. Вот уж поистине тяжёл, если не верите взвалите. Не желаете, считаете глупостью («ещё чего!» неуместно) тогда как вам усвоить историчность или неисторичность Христа? Чтобы понять насколько высока гора нужно взойти на неё, попотеть. Для вас Христос выдумка, допускаю, как допускаю ваши восторги вокруг какого-нибудь цезаря или ахи и рукоплескание «настоящим демократиям античных республик». Во-первых, рукоплескать всегда легче чем взваливать, во-вторых, нам проще принять на веру то, что нам ближе. По мне так лучше рядом иметь такого как Христос, чем какого-нибудь с цезарскими запросами. Первый скажет «следуй за мной, если осилишь или готов осилить», второй просто потащит за шкирку, хочешь ты того или нет.
Итак, Христос не выдумка в каждом конкретном случае. Вопрос в том, случаен ли сам случай или он закономерен всем прежним нашим опытом. Выбором, если угодно. Выбором нашим и тех, кто нам предшествовал. Кого-то история научила хоть чему-то и, здраво рассудив, он решает для себя в данный момент жизни: уж если иметь кого-либо в учителях то пусть им станет Христос. А кому-то история не более чем набор любопытных фактов, бесконечная череда дат, в которых, возможно, и просматривается некий смысл, но опять же с подтекстом опрометчиво наступить туда, куда было бы нежелательно наступать, ведь даты не учат как бывает реально больно, после того как грабли ударят вас по затылку.
Христианин и Христос, можно утверждать, одна и та же личность в единстве духовного устремления. И сколько бы легионов, с перьями на шлемах и с перьями в руках, не ломали копий об это единство — не одолеть. И знаете отчего так? Ни один цезаришко не готов пожертвовать собой не испытав прежде мгновение славы. Человеку присуще то, что ему присуще.